Максим едва успел переодеться, как в Оранжевый зал вошел сам магистр ордена в сопровождении свиты.

– И где наш герой? – сочный бас вмиг заполнил помещение. Он так не вязался с внешностью этого невысокого, почти одного роста с Максимом, лысеющего человечка. – Где новичок?

Максима вытолкнули вперед. Магистр осмотрел его и остался доволен осмотром.

– Молодчина! А дай-ка я тебя обниму.

И в самом деле обнял. Нимало не обращая внимания на то, что Максим засипел от боли в помятых боках.

– Сразу видно – наш цвет, наш орден! Поздравляю! И с победой, и со… – магистр сделал многозначительную паузу, – вступлением в полноправные члены ордена!

Друзья по команде взревели одобрительно. Подскочил кто-то из свиты, опустил на плечи Максиму бархатную попону все того же, успевшего опостылеть оранжевого цвета. Магистр самодовольно улыбался, тряс ему руку. Кажется, ждал слов благодарности?

Благодарить Максиму не хотелось. Хотелось сорвать с плеч регалию, бросить под ноги. Крикнуть магистру и всем прочим: «Да мне плевать на ваш цвет, на ваш орден и на ваши игры! Только и делаете, что церемонии идиотские устраиваете, фигню всякую придумываете или смотрите, как такие же идиоты друг другу рожи бьют. Вам что, заняться нечем?! Лучше бы учились чему-нибудь – у тех же криссов! Вы хоть знаете, как их машины устроены?! Да вы тут дармоеды все! Дебилы!»

Ничего этого он не сказал. Ему и времени высказаться не дали. Магистр потрепал его по плечу и удалился, а Максима окружили успевшие набиться в зал болельщики. Его опять тискали, шлепали по спине, поздравляли. Он улыбался в ответ деревянной улыбкой. И ждал, когда это все закончится?!

А потом его осенило. Если он теперь полноправный член ордена, то означает это ни много ни мало, что он получил свободу передвижения?! И едва эта мысль блеснула в голове, Максим вырвался из объятий, растолкал всех, выскочил наружу, завопил:

– Летатель мне! Хочу летатель!

Разумеется, вопить не требовалось, можно было просто захотеть. Пять секунд – и диванчик опустился рядом с ним. Максим в который раз удивился – где же они прячутся, пока их не позовешь? – плюхнулся на мягкое сиденье и пожелал лететь как можно быстрее в рекреационный центр…

«Лететь как можно быстрее» с первого раза не получилось. Но все равно добрался он довольно быстро. Куда больше времени заняли поиски Тальды. Узнать девушку было нелегко. Чуть ли не с головы до ног она была укутана в толстый белый кокон. Только глаза снаружи, часть лба и одно ухо. Ну и кое-что еще, на что Максим старательно не смотрел. Хотя по размерам этого «кое-чего» он, собственно, Тальду и узнал.

Он подскочил к кровати.

– Тальда, ты как, живая?! А то я испугался, когда увидел, что ты лежишь и не двигаешься. Ты меня слышишь хоть? Тебе больно?

Ответить она не могла. Только смотрела на Максима широко открытыми глазами.

– Говорить не можешь, да? Тогда я буду спрашивать, если «да» – ты моргай, «нет» – не моргай, – подсказал он. – Поняла?

Тальда моргнула.

– Отлично! Знаешь, а мы выиграли, наказали этих синих уродов! Магистр приходил, принял меня в орден. А на фиг мне их орден? Выздоровеешь – и смотаемся отсюда.

Тальда радостно заморгала.

– Ага! Полетим с тобой далеко-далеко. Куда летатель довезти сможет. А дальше пойдем пешком.

Девушка перестала моргать.

– Почему ты не хочешь? Вот увидишь – двери там! Не веришь? Я тебе точно го…

– Юноша, что вы здесь делаете? – внезапно оборвала их диалог невесть откуда нарисовавшаяся докторша, – Кто вам разрешил сюда являться?

Максим испугался было, но тут же опомнился – чего он собственно боится? Кто ему что сделает? Вспомнил, как разговаривал с белыми сестрами Савай. Подбоченился, вздернул повыше нос:

– До ваших запретов мне дела нет! Лучше расскажите, что с моей подругой?

Докторша нахмурилась. Белые брови ее вмиг налились синевой, татуировки на руках нехорошо замерцали.

– С вашей подругой ничего страшного не случилось – сотрясение мозга, несколько переломов, ушибы внутренних органов. Когда мы ее починим, она вернется домой, и сможете беседовать сколько захотите. А пока разговаривать ей вредно для здоровья. И ваше присутствие здесь вредно для здоровья. Особенно – для вашего. Если вы немедленно не удалитесь, то останетесь здесь надолго. На очень долго.

Голос врачиха не повышала, но угрозу ее Максим понял. Хватило тона, каким та была произнесена. И он сообразил вдруг, что не так уж много знает об этом мире. Крайне недостаточно, чтобы наглеть и лезть на рожон.

– Извините. Я не хотел…

Он попятился к прозрачной стене. Он таки струхнул. И чуть не забыл пожелать, чтобы в стене появился проем. Или забыл, и это врачиха пожелала за него? А еще она пожелала вышибить Максима пинком из палаты, так, чтобы он с размаху шлепнулся на свой диван. Тот кувыркнулся и понесся прочь от рекреационного центра. Только тогда Максим опомнился, перехватил управление. Мысленно почесал макушку и спросил сам себя: «А что это было?!» Ответа на этот вопрос он не знал. Но, кажется, за нарушение правил в здешних играх могли наказать гораздо строже, чем он думал.

Спустя пять дней, когда синяки почти сошли, а от царапин и ссадин не осталось и следа, Максима разбудили в неурочное время. Солнце все так же светило с изумрудного неба, но часики в голове подсказывали: «Еще ночь, до утренней тренировки три часа с гаком». Тем не менее Гоэльт стоял рядом с кроватью и бесцеремонно тряс его за плечо:

– Вштавай, вштавай быштрей! – Челюсть восстановилась пока не полностью, и капитан команды смешно шепелявил.

– Что стряслось?

– Дверь нашли.

– Чего? – смысл не сразу дошел до Максима. А когда дошел, он подскочил на кровати, словно выстреленный. – Где?!

– Недалеко штесь, как я и говорил. А ты – в леш лететь! – Он самодовольно оскалился. И снова поторопил: – Вштавай! Наши уше вше там.

Дверь и в самом деле оказалась недалеко – пятнадцать минут лета от Оранжевого зала. Беседка посреди небольшого парка, рядом – живописная горка камней, озерцо с фонтанчиком, игрушечный грот. Здесь не было места для двери в другой мир!

Места не было, а дверь была.

– Шмелей, шмелей!

Гоэльт призывно махнул рукой и первым полез в грот. Ему пришлось согнуться, чтобы не задеть головой низкий свод. Максим огляделся по сторонам. Что-то не сходилось. Гоэльт сказал, что вся команда их ждет. Но возле беседки никого не было, а внутри грота им и вдвоем не развернуться. Но спорить не стал, покорно шагнул следом.

В гроте было тесно и темно. Гоэльт убедился, что Максим идет за ним, протиснулся между сужающимися выступами скалы в самую дальнюю его часть… и исчез. Максим протер глаза. Что за наваждение? Детина двухметрового роста не мог спрятаться в этой пещерке. Здесь негде было прятаться!