Прекрасно осведомленный о состоянии чувств и настроений народа благодаря обширной сети священников армии, куда вливались люди всех классов общества, он внимательно следил за развитием общественных настроений, отдавал себе ясный отчет в крупных недостатках верховного управления государством, глубоко скорбел об этом душой и с тревогой взирал на будущее. Решительный противник Распутина и его приспешников, он мужественно предупреждал Государя об опасностях, грозивших России в связи с разлагающим влиянием на правительство «темных сил».

Как вследствие своих высоких умственных и душевных качеств, так и вследствие возвышенного патриотизма о. Георгий имел большое влияние на великого князя, которому он был чрезвычайно предан, видя в нем спасителя России. Влияние это усугублялось тем, что великий князь был глубоко верующим и видел в о. Георгии выдающегося духовного пастыря.

Таким образом, в деятельности великого князя по ведению войны и в его заботах о благе России два лица занимали место в непосредственной его близости и могли иметь на него влияние; эти лица были: генерал Ю.Н. Данилов и о. Георгий.

* * *

Все офицеры управлений Штаба в полной мере отвечали своим назначениям.

Среди офицеров управления генерал-квартирмейстера особенно выделялись своими способностями полковники: Щелоков, Скалой, Самойлов и капитан Андерс.

Щелоков, вследствие весьма неприятных личных свойств, был очень непривлекателен; во время Гражданской войны он был у большевиков начальником штаба Буденного и много содействовал успехам его конницы.

Полной ему противоположностью был необыкновенно благородный, честный и привлекательный Скалой; командированный от Штаба Верховного Главнокомандующего в состав делегации для ведения мирных переговоров в Брест-Литовск, он не вынес позора Брест-Литовского мира и застрелился. Самойлов отличился во главе своего полка. Андерс во время 2-й мировой войны командовал польским добровольческим корпусом в составе союзных войск на итальянском фронте.

В состав военно-морского управления входили: великий князь Кирилл Владимирович, назначенный впоследствии начальником морских батальонов на фронте; капитан 2-го ранга Немитц, назначенный впоследствии командиром эскадренного миноносца в Черном море; автор настоящих воспоминаний, пробывший в Ставке до ее занятия большевиками; и его близкий друг старший лейтенант В.В. Яковлев, назначенный впоследствии морским агентом в Румынию, на каковом посту он своими разведывательными сведениями о Турции и Болгарии весьма содействовал операциям Черноморского флота.

Мы трое раньше служили в Морском Генеральном штабе, а Немитц и автор настоящих воспоминаний были профессорами Николаевской Морской Академии. Краткое время был в нашем управлении и лейтенант Апрелев.

Всеобщей симпатией пользовались в Ставке доктор Козловский и начальник нашего автомобильного парка капитан В.Р. Вреден. А.А. Козловский усердно и внимательно заботился о нашем здоровье, а гостеприимный, всегда благорасположенный В.Р. Вреден, с которым все мы были в приятельских отношениях, доставлял многим из нас при общении с ним приятные минуты душевного отдохновения от напряженной нашей работы.

Личный состав, который при вступлении своем в должность Верховного Главнокомандующего великий князь застал на высших командных постах армии, к сожалению, во многих случаях далеко не отвечал своему назначению.

Особенно неудовлетворительным был высший командный состав Северо-Западного фронта в лице его Главнокомандующего генерала Жилинского и командующих армиями этого фронта: 1-й генерала Ренненкампфа и 2-й генерала Самсонова, что и было одной из главных причин происшедших в начале войны на этом фронте катастрофы армии генерала Самсонова и разгрома армии генерала Ренненкампфа.

Все три эти генерала представляют собой типичные примеры выдвижения в эпоху министра Сухомлинова на командные посты не соответственных своему назначению начальников.

Генерал Жилинский, бывший некоторое время начальником Главного управления Генерального штаба, был выдвинут на высшие командные посты благодаря отсутствию у него широкой идейной инициативы и твердости характера, что делало его безопасным для Сухомлинова.

Карьере генералов Самсонова и Ренненкампфа положили начало «лихие» их действия во главе конных отрядов во время «боксерского» восстания 1901 г. и во время Японской войны.

Но командные их способности не шли далее начальника кавалерийской дивизии, что ясно обнаружилось в самом начале войны и имело решительное влияние на ход наших операций в Восточной Пруссии.

Оба они не имели представления о руководстве крупными армейскими соединениями в условиях современной войны и применяли к этому руководству методы управления небольшим конным отрядом. В критические минуты операций они отрывались от своих штабов и совершенно выпускали из своих рук оперативное руководство; при этом не умели поддерживать связь по фронту и организовать разведку, действовали вслепую и неожиданно оказывались лицом к лицу с внезапно создавшейся катастрофической для них обстановкой.

На Юго-Западном фронте положение в отношении командного состава было значительно лучше: благодаря присутствию там на постах командующих армиями и командиров корпусов таких выдающихся генералов, как Щербачев, Брусилов, Плеве и Горбатовский, а главным образом благодаря тому, что фактическое руководство операциями этого фронта находилось в руках самого выдающегося представителя нашего Генерального штаба генерала М.В. Алексеева.

Началу карьеры главнокомандующего этим фронтом генерала Н. Иванова положило усмирение им солдатских беспорядков при возвращении войск после Русско-японской войны; никакими стратегическими способностями он не отличался и образования Генерального штаба не имел; всё же он был достаточно умен, чтобы всецело предоставить оперативное руководство Юго-Западного фронта своему начальнику штаба генералу Алексееву.

Вообще говоря, Н.И. Иванов представлял собой типичный пример, нередкий в то время, «дутых знаменитостей».

Причинами несоответствия своему назначению части высшего командного состава было, с одной стороны, система выдвижения на командные должности, при коей решающую роль нередко играли не стратегические способности, а «лихость», «беззаветная преданность» и ханжество; с другой же стороны, неудовлетворительно поставленная перед войной теоретическая и практическая подготовка командного состава к занятию высших командных должностей, на что столь ясно указывал в своих трудах после войны талантливый профессор генерал Н.Н. Головин.

Не менее важной причиной этого было также стремление военного министра генерала Сухомлинова выдвигать на высшие командные посты генералов «лихих» и «беззаветно преданных», ибо таковые пользовались большим расположением престола.

Только этим и можно объяснить нахождение на посту командира 1-го корпуса генерала Артамонова, сыгравшего такую печальную роль в катастрофе Самсоновской армии, карьера которого была основана на рассказах о том, как он «переплывал» при экспедиции в Абиссинию «Нил на крокодиле», а упрочилась перед войной ханжеством и строгим требованием, чтобы во всех помещениях подчиненных ему войсковых частей были иконы и лампады.