И делать жену полновластной хозяйкой его светлость явно не собирается.

Другой вопрос, что ей, Соне, не нужен ни сам герцог,  ни его замок, ни дневные и ночные  обязанности, которые исполняет при нём черноволосая.  Но даже если она расскажет об этом леди Адель, та вряд ли  ей поверит.  И будет бороться за место в постели и жизни герцога, пытаясь устранить это самое «какое-то препятствие».

И ведь устранит, ибо на её стороне  не только знание местных обычаев и лазеек в законах, но и симпатия милорда. Наверняка ещё и деньги – подкупить кого, заплатить за услугу.

Кажется, муж собирался Соню  куда-то отослать? Поскорее бы!  С такими вводными для неё любое место будет безопаснее, чем замок,  на который имеет виды такая особа.

Софья отрешённо взяла ложку и не успела опомниться, как творог исчез за считанные секунды.

А есть хотелось по-прежнему.

Девушка с тоской покосилась на блюдо с недоеденной мужем птичкой – его светлость изволил скушать только одну ножку и переключился на другие кушанья.

Румяная корочка, сытный аромат… Лежит, такая понадкусанная… никому не нужная… Можно сказать, заброшенная…

Желудок жалобно заурчал, мысли  Софьи перепрыгнули на тему еды: как специально под нос ей поставили.

Съесть или нет? Оторвать ножку, впиться зубами…

В конце концов, герцог и так о ней невысокого мнения,  никакие демонстрации воспитания этого уже не исправят. А ещё его светлость говорил, что силы ей ещё понадобятся, поэтому извините, милорд…

И она пододвинула блюдо к себе.

Моя ты пре-е-елесть!

Мясо таяло во рту! Такое нежное,  такое сочное и  вкусное!

Соня  и не заметила, как умяла добрую четверть, пока до неё  не дошло, что вокруг стоит странная тишина.

В подступающей панике она посмотрела в зал и поняла, что уже некоторое время никто, кроме неё, не ест.  Разве что глазами и её.

Она поспешно отодвинула от себя блюдо и поймала острый, как бритва, взгляд леди Адель.  Отвернулась – не до инсинуаций черноволосой гурии.

Вздохнув –муж опять будет на неё рычать? – посмотрела на герцога. И опешила, настолько потрясённым он выглядел.

– И давно? – отмер его светлость.

– Что давно?

– Давно тебя потянуло на мясное, же-е-ена-а-а?

Странный вопрос! Вообще-то она мясо всегда любила. И если был выбор,  любым сладостям предпочитала хороший стейк.  Но то она, Софья. А как обстояло дело с вкусовыми предпочтениями у несчастной Сонии ей, увы, неизвестно.

Возможно, первая хозяйка этого тела  птичек на дух не переносила?  Или у неё на этот продукт была аллергия? А может быть,  в  Средневековье  привилегию  вкушать  мясное имеют только мужчины?

Вон, у гурии тоже не котлеты, а каша…

В любом случае,  она умудрилась снова привлечь к себе ненужное внимание.  Продемонстрировала неуместное или непривычное  поведение – исключительно для себя прежней или для местных женщин в целом. Можно сказать, спалилась.

Спасая  ситуацию,  Соня решила сначала изобразить непонимание, а дальше  уже действовать по обстоятельствам. В крайнем случае, она всегда может заявить, что после падения почти ничего не помнит.  И тогда странности поведения или смена привычек послужат доказательством, что она амнезию не выдумала…

Интересно, как тут лечат – только микстурами и травами или ещё и целительская магия есть? Судя по скорости срастания переломов, без волшебства не обошлось. И это плохо – кто знает, как здесь относятся к попаданцам и переселению душ? Значит, пока она это не выяснит, надо стоять насмерть – тутошняя я, просто память отшибло!

«Улыбаемся и машем!»

– Мне нельзя было трогать это блюдо? Но было так вкусно, – и ресничками хлоп-хлоп!

Герцог продолжал буравить её взглядом.

– Наелась? – вкрадчиво.

– Ну, – Соня снова посмотрела на стол и поняла, что да, наелась, – пожалуй, да. Но попробовать во-о-он те ягоды не отказалась бы.

«Уж больно они привлекательно выглядят», – это уже про себя.

А ещё неплохо было бы птичку чем-нибудь запить, а то из жидкости ей больше суток ничего, кроме того снадобья, не перепало.

Вспомнив о питье, девушка машинально провела языком по губам, и с удивлением заметила, как стремительно темнеет  взгляд герцога.

Она опять что-то не то сказала? Сидит, таращится, злится…

Как же хочется домой!

Даже согласна вернуться в то ущелье, только чтобы живой и не переломанной!  На радостях она бы даже простила Виталию его поступок.  Конечно, больше ни о каких отношениях с ним и речи быть не может, они расстанутся. Но без претензий и упрёков с её стороны.

Почувствовав, что снова накатывает, Соня  подтянула поближе плошку  и  взяла ярко-жёлтую ягоду.

Мм! Вкусно!

Жмурясь от удовольствия, съела ещё одну, на этот раз красную. Потом другую – синюю. И снова жёлтую…

Ягоды оказались удивительными – сладкие, с небольшой кислинкой. Прохладные и сочные, они отлично утоляли жажду, оставляя на языке  приятное послевкусие.

– Достаточно! – резкий голос супруга прозвучал в момент, когда Соня в очередной раз выбирала, какую ей взять – красную или синюю.

Герцог повёл бровями, и тихо материализовавшийся за спиной Сони слуга проворно убрал плошку со стола.

«Жалко, да?» – но последнюю она всё-таки успела ухватить.

Деспот!

– Завтрак окончен, – милорд резко встал и выдернул супругу за собой, крепко ухватив её за руку. – Леди Адель, – голос смягчился, – не спешите, спокойно доедайте. У меня возникли кое-какие дела, позже увидимся!

И снова ледяным голосом, уже слугам:

–Передайте геру Ханцу, что через пять минут я жду его у себя в кабинете.

После чего милорд, не отпуская предплечья супруги, отправился к выходу из помещения. Чтобы не отстать, ей пришлось активнее  перебирать конечностями. И это сразу же сказалось на её походке: Софья охнула, припала на больную ногу и едва не пропахала носом пол.

Герцог упасть не позволил, удержал. Но хватку явно не рассчитал или намеренно беречь нелюбимую супругу не стал – судя по ощущениям, на  коже теперь  останутся отпечатки  пальцев…

Ногу снова прострелило болью. Соня прикусила губу, удержав стон. И  его светлость выругался вполголоса, она не разобрала, в чей адрес, а потом  просто подхватил жену на руки.

– Лекаря ко мне, – рыкнул он в пространство. – Живо!

На руках её ещё не носили.

Не сложилось как-то…

Соня не отличалась миниатюрностью, а Виталий – склонностью к занятиям тяжёлой атлетикой, поэтому вопрос, как доставить девушку туда-то или сюда-то, ни разу не поднимался.