Тогда больной вспомнил, что “лев есть эмблема Англии”. Образ льва явился перед Лашковым весьма живо и отчётливо, однако больной очень хорошо чувствовал, что видит льва, как он сам после выразился, “не телесными, а духовными очами”. Поэтому он нимало не испугался льва, несмотря на то что ощутил прикосновение его лап. Путём соображения больной пришел к убеждению, что льва ему “нарочно показали, с целью дать понять, что с этого момента он будет под покровительством английских законов”. Если бы лев явился Лашкову в настоящей галлюцинации, то больной, как он сам говорил мне по выздоровлении, сильно испугался бы и, может быть, даже закричал бы или бросился бежать. Если бы лев был простым зрительным образом, то Лашков не придал бы ему, как продукту собственной фантазии, никакого отношения к галлюцинаторным голосам, в объективном происхождении которых он в то время был твердо убеждён».

Подробный анализ собственных видений и наблюдения за больными привел его к обоснованию явления псевдогаллюцинации.

По его словам, галлюцинация – это возбуждение «центральных чувствующих областей» мозга, не зависящее от внешних впечатлений. Возникает «чувственный образ, представляющийся в восприемлющем сознании с таким же самым характером объективности и действительности, который при обыкновенных условиях принадлежит лишь чувственным образам, получающимся при непосредственном восприятии реальных впечатлений».

Псевдогаллюцинации проецируются не во внешнем пространстве, а во внутреннем: слышатся голоса как бы «внутренним слухом», видения воспринимаются «умственным взором».

Галлюцинации для больного – это сама действительность. А псевдогаллюцинации переживаются как субъективное явление. Обычно больной не перестаёт ощущать себя в текущей реальности. Так, Лашков не испугался мнимого льва, хотя чувствовал прикосновение его лап.

В отличие от воспоминаний, псевдогаллюцинации ярки, отчётливы, а образы являются в мельчайших деталях стойко и непрерывно. Эти явления возникают и пропадают независимо от воли больного.

Часто они носят навязчивый характер. Больные жалуются, что им «насильно показывают картины», «вызывают звучание мыслей»; что они «действуют помимо воли языком, говорят слова, которые не хотели произносить», а «руками, ногами, телом кто-то действует». Происходит отстранение от своей личности. Больные чувствуют, будто «забирают их мысли и включают другие».

В одном из бредовых состояний Кандинский вообразил себя лидером китайской революции, направленной на установление в стране конституции. Он был главой партии, куда входили некоторые государственные деятели и просвещённые мандарины. С простым народом из разных слоёв общества он общался телепатически, чувствуя их мысли и чаяния.

Когда под окнами его квартиры проходили люди, он слышал их слова, но чаще воспринимал их пожелания мысленно. Его мозг служил для заговорщиков подобием центральной телеграфной станции, куда поступали сообщения из разных мест Китая.

Как всякого заговорщика, его окружали не только сообщники, но и могущественные хитроумные враги. Их шпионы старались перехватывать его мысли телепатически. Порой он слышал их голоса. Пришлось придумать специальный аппарат «психораспределитель». Он, как писал Кандинский, «являлся внутреннему зрению Долинина закрытым столом, наверху с большой квадратной доской из чёрного дерева, на которой устроены замыкатели, избиратели, коммутаторы для громадной массы гальванических цепей… Параллельно ходу своей мысли (вернее, фантазии, так как в это время больной уже не мог мыслить иначе, как в живо чувственной образной форме) почти совершенно вышедший из-под контроля воли Долинин в своём зрительном представлении оперировал обеими руками на “распределителе”».

Он передавал соратникам свои мысли, мешая шпионам их перехватить. Однако противники узнали кое-что из его распоряжений и приняли свои меры. Но у Долинина был дар всевидения. Ходя по своим комнатам, он внутренним взором видел всё, что творилось на улицах столицы Китая, во дворце богдыхана и в верховном совете мандаринов, где обсуждают конституцию. Здание совета окружают пехотинцы; на площади стоят пушки, но противники реформы вывели на улицы несколько полков.

Находясь в своей квартире, Долинин (Кандинский) «видел» бои на улицах, слышал выстрелы пушек и ружей, звон сабель. Наконец, благодаря мудрым распоряжениям Долинина была одержана победа…

Рассудок больного, не утративший логики, поддерживал установку подсознания на китайскую революцию, придумывая изощрённые средства коммуникации. Даже явная фантастика воспринималась им как нечто само собой разумеющееся.

Домой к нему пришли два его товарища и предложили прокатиться в карете. Он с полуслова понял, что их прислало законодательное собрание, угадывая мысли собеседников. Было ясно: ему предстоят почести, ибо революция победила.

Во время поездки он видел радостные лица и приветственные жесты прохожих. Слышал отдалённые звуки марша и твёрдую поступь революционных солдат. Его не смущал перенос действия из Китая в Россию (подобным образом самые нелепые события, происходящие в сновидениях, воспринимаются как само собой разумеющиеся).

Они приехали на окраину города. Лица некоторых прохожих выражали хитрость и затаённую злобу. Значит, кучер – шпион и нарочно завёз их туда, где находятся враги! Иногда он слышал ругательства и угрозы в свой адрес. Это явно были шпионы. Но на страх им всё громче раздавался революционный марш. В такт ему Кандинский начал топать ногами в карете и подпевать. Но кучер замедлил движение, чтобы враги окружили карету.

Как быть? Поможет огонь папиросы! Пока она горит, враги не страшны. Это – символ власти. Не случайно товарищ предложил ему закурить. Надо постоянно прикуривать от потухающей папиросы, не теряя огня. А под марш в ритме движения кареты появился революционный отряд. Офицеры приветствуют его…

Вот и дом для торжественной церемонии. Его встретили почтительно, надели официальный костюм. Значит, предстоит выступить в парламенте. Он ощутил усталость. Сел, задумался. Очнулся – вокруг нет никого. В соседних помещениях какие-то голоса. А если это палачи, которые ловят его мысли?!.

Время шло. Торжества не было. Он волновался всё сильнее. Заметил решетки на окнах. Понял: враги заманили его в западню. Подозрение превратилось в уверенность. Двери заперты, окна зарешечены, нет делегаций и поздравлений…

Потрясение! Он пришел в ярость, круша всё вокруг, колотя в стены и двери. Затем началась истерика…

Такова плата за крушение установки: буйство, истерика – вплоть до убийства и самоубийства. (При безнадежных формах шизофрении больной может до конца пребывать в иллюзорном мире.)

Обычно мы сознательно контролируем своё поведение, кроме тех моментов, когда нас захлёстывают эмоции. Тогда происходит переход в изменённое состояние сознания (ИСС). У психически больного наоборот: он преимущественно находится в ИСС, хотя может временами избавляться от этого наваждения.

Вот один из примеров не одиночного, а группового перехода в ИСС уже в ХХ веке. В селе проживала больная шизофренией, утверждавшая, что близится конец света. При обострении мании она видела, как дьявол тащит грешные души в ад. За ней ухаживали четыре её сестры. Они постились и молили Всевышнего о выздоровлении сестры. Через несколько дней вдруг увидели, как тело больной покрылось шерстью, ступни превратились в копыта, а на голове выросли рога. Это был сатана!