Она и так старалась. Слёзы бессилия смешались с дождём. Мяч столько раз попал ей по рукам, что они нестерпимо ныли, и несколько раз Джастис упала.

– Надо же, – донёсся голос Роуз из другой команды, – Джастис трусиха, оказывается.

Мисс Томас разделила девочек на две группы для игры. Голубая комната застонала, когда им досталась Джастис. Она стиснула зубы и твёрдо решила показать им, на что она способна. В конце концов, неужели это так трудно?

Намного труднее, чем она представляла. Игра шла так быстро, что Джастис даже мяча не видела, – а девочки со свистом носились по полю с клюшками наготове. Под конец она даже не пыталась следить за игрой и замерла на месте.

– Не стой столбом, – крикнула мисс Томас.

Джастис бесцельно побежала вдоль поля.

– Не в ту сторону! – заорала тренер, чудовищно раскрасневшись.

Стелла ничем не могла ей помочь, потому что, насколько понимала Джастис, она играла хорошо, ловила мяч на бегу и точно передавала пас. Что касается Роуз, она кружила по полю, как юла с хвостиком, забивая гол за голом. Дважды Джастис была уверена, что она намеренно целилась тяжёлым мячом прямо в неё. Во второй раз она сказала:

– Ой! Больно.

– Что? – Роуз остановилась с совершенно невинным видом, словно ангел в спортивной юбочке.

– Ты попала мне по руке, – сказала Джастис.

– Спокойно, Джастис, – сказала мисс Томас, подбегая к ним в своём свитере. – В Хайбери-хаус не любят нытиков. Хороший удар, Роуз. Ничем не хуже шестиклассников.

Роуз ухмыльнулась и умчалась за очередным голом.

– Молодец, Роуз! – крикнули другие девочки с восхищением. – Хороший удар, Роуз.

Наконец мучения кончились, и Джастис вернулась вместе с остальными в раздевалку. Она промокла до нитки, перепачкалась в грязи, пальцы болели, а на ноге красовался синяк – там, где она столкнулась с чьей-то клюшкой. Наконец, подумала она, теперь можно помыться. Наверняка сделают исключение.

– В душ, – крикнула мисс Томас. – Две минуты.

Холодная душевая была тем ещё удовольствием. После мытья Джастис оделась так быстро, как только могла. Она и не думала, что с такой радостью натянет эти длинные коричневые гольфы. Студёная вода смыла далеко не всю грязь.

– Что, не умничаешь теперь? – шепнул кто-то за деревянной перегородкой. После позора на лякроссе Джастис чуть не разрыдалась от этих слов. Она не разглядела, кто это был, потому что мешали полотенца, но догадаться не составило труда.

После игр был чай, то есть хлеб с маслом и какао – самое лучшее, что мог предложить Хайбери-хаус. Джастис сидела со Стеллой, которая старалась не упоминать о катастрофе на лякроссе.

– Всё-таки глупая игра, – сказала Стелла. – Мне больше нравится хоккей, но мисс Томас заставляет играть в лякросс, потому что это любимая игра таких известных школ, как Роудин.

– Мисс Томас училась в Роудине? – спросила Джастис.

– Нет, она училась здесь, – сказала Стелла. – Как и мисс де Вир и мисс Моррис. Замкнутый круг какой-то. Большинство из них никогда не бывали в других школах.

Джастис вспомнила замечание мисс Томас о том, что им приходилось ломать лёд в бассейне. Интересно, она училась в Хайбери-хаус в одно время с мисс де Вир? Тренер по лякроссу, румяная, закалённая на свежем воздухе, была совершенно неопределённого возраста, но Джастис предположила, что вряд ли она старше директрисы. Если мисс де Вир учила маму Роуз, то ей минимум лет сорок. Джастис сделала пометку в уме, чтобы позже это записать, затем решила, что пора браться за расследование.

– Ты что-нибудь знаешь о горничной, которая умерла? – спросила она Стеллу, понизив голос до шёпота и склонившись к ней.

– Нет, – сказала Стелла, встревожившись. – Она просто исчезла. Мы-то решили, что её уволили. А потом, утром, приехал катафалк.

– Как она умерла?

– Не знаю, – сказала Стелла, затем добавила шёпотом: – Но Дороти сказала Роуз…

– Почему вы говорите обо мне? – крикнула Роуз с другого конца стола, где она сидела с Алисией.

– Просто обсуждаем, как замечательно ты сегодня играла, – сказала Стелла.

Роуз подозрительно глянула на неё.

– Мисс Томас сказала, что в следующем году я наверняка стану капитаном команды. Ты собираешься на отбор, Джастис?

– Ты очень хорошо играешь в лякросс, – сказала Джастис. Простая констатация факта способна заткнуть рот враждебно настроенному свидетелю, так говорит папа. И это сработало. Роуз удивлённо взглянула на неё и продолжила болтать с Алисией.

Но Стелла теперь болтала с Евой и Норой, и Джастис не смогла вернуть разговор к Мэри.

Весь день Джастис собиралась написать письмо папе. Хотела во всех подробностях рассказать о Хайбери-хаус. Но потом задумалась, вдруг он решит, что она не может приспособиться. С тех пор как умерла мама, это было главной заботой Джастис. Она не хотела быть обузой отцу. У него своих проблем хватает, на работе и вообще, да и мамы больше нет, чтобы заботиться о них.

Раньше они прекрасно справлялись. Джастис всё время проводила с мамой, а папа во всём был для неё примером. А теперь остались только она и папа, и для семьи этого оказалось недостаточно. Она завидовала Стелле и её большой семье. Их девять. Когда дома девять человек, жить намного проще – можно преспокойно поругаться с одним или даже двумя. Но когда вас всего двое, приходится всё время быть начеку. Возможно, если она раскроет загадочную смерть Мэри, папа увидит, какая она способная и умная, и, возможно – кто знает, – он разрешит ей вернуться домой? Она напишет папе о школе и Мэри, но без подробностей, чтобы он не переживал. Она постарается развлечь его рассказом, сочинить настоящую историю, как мама.

После чая им предстояла «подготовка» – как оказалось, просто домашнее задание. Поскольку Джастис ничего не задали, она принялась за письмо.

Дорогой папа.

Вчера я благополучно добралась до школы. Хайбери-хаус представляет собой нечто среднее между замком Дракулы и больницей для душевнобольных. На станции меня встретил водитель такси, который сообщил мне, что кто-то недавно умер в этой школе. Замечательно, подумала я, таинственное убийство – как раз то, что нужно, не придётся скучать. Несколько минут спустя я познакомилась с первым подозреваемым – злобной женщиной, которая называет себя матроной.

– Джастис! – шепнула Стелла, которая сидела позади неё. – Джастис, не забудь, что все письма нужно оставлять открытыми, чтобы их прочитала матрона.

– Что? – Джастис обернулась.

– Матрона читает все наши письма. Придётся придумать тайный код, чтобы твои старики поняли, что ты хочешь сказать. Если я пишу «очень» перед каким-нибудь словом, родители знают, что имеется в виду прямо противоположное. «Роуз очень милая» и так далее.