Стандартный случай. Помимо ушибов, разбитых костяшек, синяка под глазом, у парня было легкое загрязнение. Как тут, я пока не знаю, но в моем мире загрязнение делилось на три категории. Легкое — это когда грязное Масло есть, само не уходит, но внутренние органы не пострадали. Среднее — когда внутренние органы пропитались грязью и находятся под угрозой. Тяжелое — это когда внутренние органы уже отказывают. Если отказали, очищение уже не нужно, потому что больной умирает.

С парнем я управился минут за десять. Чуть подросший Источник позволял работать более свободно. Несколько прогонок сделал и убрал весь налёт.

— У него там старые залежи, — повернулся к Демьяну. — Это требует более серьезной очистки. Могу сделать…

— Погоди… — сказал он и подошёл к парню. — Дай проверю, что наворотил.

А что тут проверять? Грязь я вывел у всех на глазах. Скинул мутную каплю Масла в утку под кроватью. В идеале, конечно, когда в лечебнице стоят очищающие печати. Они внедряются прямо в фундамент и стены, гармонизируют пространство, не дают примесям с различных планов бытия скапливаться и застаиваться. Как здесь — не знаю. Может, и есть что-то такое. В этом случае скинутая грязь возвращается на свои планы бытия и не отравляет окружающий мир, не течет обратно к больным. Надо потом прояснить этот вопрос.

Печати я нарисовать мог. Нужно только ряд экспериментов провести и проверить, работают ли здесь те же законы, что и в моем мире. Но не по рангу мне пока о таком даже заикаться. Поэтому оставлю этот вопрос на совести Аристарха Павловича. Мне сказали в утку скидывать, туда и буду.

Не все же сразу проблемы этого мира решать.

Пока думал об этом, рука Демьяна засветилась… Не так уж и ярко, чистоты ему явно не хватает… Целитель ощупал пациента, проверил качество работы.

— Действительно, залежи есть. Но это уже более серьезный уровень работы, — ответил он задумчиво. — Пока трогать не будем. А так очистка проведена качественно. Можешь отправляться на выход, — сказал он парню. — Ещё кого-то потянешь? — спросил он у меня.

— Шутишь? — удивился я. — Да я только начал.

После первого удачного очищения народ расслабился и уже не смотрел на меня волком. А если пациент тебе доверяет, то и работать проще. Не пытается Масло в себе удержать, жадничая.

Десять пациентов. По десять минут на каждого в среднем. Пока работал, народ молчал. Демьян тоже ничего не говорил. Молча подходил, проверял и кивал. Разве что странное выражение лица у него мелькало. Будто ждал, когда я уже остановлюсь.

А я не останавливался. Пропускал через себя большие объемы Масла. Это нагрузка серьезная, но полезная. Взмок, конечно. Испариной покрылся. Да и одежда Маслом пропиталась, запачкалась. Но оно того стоило. Наконец-то я занимался чем-то важным и полезным, а не дурью маялся.

В итоге в палате только мы вдвоем остались. Вот уж точно, особое здесь отношение к «драчунам». Очистку получили, здоровье поправили, а ушибы — сами пройдут. В принципе, адекватная политика. Места драчуны занимают. Если очищение не провести, могут серьезно заболеть, поэтому то, что их здесь разместили, оправдано. А раз работа сделана, то и держать смысла нет.

— Устал? — спросил с каким-то нездоровым интересом Демьян.

— Немного, — извиняясь, развёл я руками. — Ещё есть кто?

— Шутишь? — изогнул он бровь. — Кем заняться нужно — полно. Но хватит с тебя. Ты и так бледный.

— Ещё десяток потяну.

— Нет. Не хватало ещё, чтобы сам слег. Мне Аристарх Павлович голову оторвёт.

— Как скажешь… — нехотя, но я признал его правоту.

Точнее признал, что спорить и настаивать нет смысла, да и вредно. Лучше уступить сейчас и отыграться позже, когда свободу действий получу.

Вышли из палаты, где нас перехватил какой-то мужчина. Был он в халате, значит, работает здесь, по виду немолод, но кто это такой, сказать я не мог.

— Стоять, — сказал он, останавливая нас. — Демьян, это что за самодеятельность? Почему парней отпустили?

— Очистку провели, Илья Михайлович, — Демьян чуть стойку не сделал. — Вот, познакомьтесь. Это Олег. Наш новый стажёр. Протеже Аристарха Павловича, — при упоминании имени последнего в интонациях парня мелькнуло эхо злорадства, но я не был уверен, что точно расслышал. — Проверку только что прошёл на отлично. Я сам лично проверил.

— Так ты та самая звезда, которая столь шумно у нас появилась, — смерил меня взглядом Илья Михайлович. — Очистку проводили? Точно нормально? Ладно, идите.

Как-то у меня не создалось впечатления, что его действительно волновало качество нашей работы. Мужчина ушёл, я задумчиво проводил его взглядом, запоминая. Несмотря на то, что наблюдаю за этим миром вот уже шестнадцатый год, я по-прежнему плохо разбираюсь во многих аспектах. Но дорогую обувь, часы, а также рубашку под белым халатом я заметил. Тот же Демьян выглядит куда скромнее. Пусть и намного лучше, чем я.

— Что это было? — спросил я парня.

— Неважно, — буркнул он. — Идем. Отвезу в палату.

Уже когда в лифт зашли, повезло — никто с нами не ехал, напомнил ему кое-что.

— Наставничество, совместная работа, высокие ставки… Так всё же, что это было и кто это такой?

— Котов Илья Михайлович, — подумав, ответил Демьян. — Старший целитель. Начальник первого этажа, отвечает за приёмку и распределение. Выпускник европейского целительского лицея, — сказал он, будто это должно было сразу многое прояснить.

Не прояснило. Но пометку я себе мысленно сделал. Как и то, что Демьян при виде мужчины сделал стойку, а стоило ему уйти, словно сдулся.

Парень докатил меня до палаты, а сам ушёл. Я же чуть передохнул, сходил помылся, вернулся и развалился, довольный, как кот.

Наконец-то хоть какая-то определенность! Испытательный срок и статус стажера меня не пугали. Плевать на эти мелочи. Главное, что к практике подпустили. Пусть пока всего на месяц и неизвестно, как именно это время пройдет, но… Что-то мне подсказывает, что в случае Аристарха Павловича победит целительская практичность. Если у них тут очереди и спрос на очищение превышает возможности имеющихся целителей справляться с потоком, то, как только вредный старикашка убедится, что я работаю качественно и без осечек, он… Решит использовать меня на полную катушку. Что мне и надо. Если так и выйдет, то спустя месяц у него просто выбора не останется. Я стану незаменимой частью этой лечебницы.

А дальше… Дальше я надеялся, что начнётся обмен секретами. Должен же он попытаться меня чему-то научить. А уж я не оплошаю, возьму всё возможное. И сам поделюсь. Насмотрелся я уже, как в этом мире дела обстоят. Паршиво. Многих знаний людям не хватает. Которые распространить и продвинут будет проще через уважаемого человека.

Когда волна радости и довольства пошла на убыль, я вернулся в «суровую реальность» и, пользуясь тем, что меня никто не трогал, в который раз прокрутил в голове основные моменты. В лечебницу попал. Пусть и на птичьих правах, как сказал Демьян. Теперь ситуация хотя бы перестала быть неопределенной, есть конкретная задача, в течение месяца закрепиться в лечебнице. Подумав, я решил, что мне и дальше надо разыгрывать карту «таланта». Возможно, таланта не от мира сего, благородного и фанатичного в своем деле. Который готов исцелять всех и каждого.

По идее, это должно вписаться в образ странного гения. Странного, но полезного и желательно незаменимого. Если получится себе именно такую репутацию создать, это разом спишет многие мои странности. В том смысле люди перестанут задаваться вопросом, а кто я такой и откуда взялся.

Что ж, в этом плане понятно, что делать.

Осталось решить вопрос с жильем. У Петра мне жить дальше как-то не с руки. Да и банально небезопасно появляться на улице в ближайший месяц. Надо как-то уговорить Аристарха Павловича разрешить ночевать в лечебнице. Сейчас я здесь числюсь как пациент, но через неделю или около того это закончится и придётся решать, как быть.

Нет гарантий, что здесь я в безопасности, но думается мне, напасть толпой в лечебнице куда сложнее, чем на улице. Поэтому хотя бы с этой стороны прикрыт.

К сожалению, я до сих пор не могу спрогнозировать реакцию Черепов. Разговор с Петром ничего не прояснил. Парня не трогали, никаких шевелений нет, но надолго ли?

Вопросы, вопросы. С которыми ничего не поделаешь. Готовиться надо, здоровье восстанавливать, Источник развивать. Тогда повоюем ещё.

* * *

Дарвин, получив удар под дых,