— Ничего. Ты сможешь его очаровать, я уверена. Он обязательно тебя полюбит, — ободряюще сжимаю её ладонь. Кто-кто, а моя Тори точно заслуживает самого лучшего мужа. И пускай он будет к ней добр и ласков, если среди мужчин такие бывают.

— Конечно. Куда он денется? — фыркает весело Тори. — Всё. Раны обработаны. Давай колдовать над твоей внешностью. Жди здесь.

И она убегает в свою спальню, чтобы через пару минут вернуться с небольшим ларцом, из которого достаёт пузатый флакон с тёмной жидкостью.

— Отвар луковой шелухи с соком ореха, заколдованный на стойкость госпожой Клод. Фу, даже звучит гадко, — морщится моя подруга. Поддевает ладонью мою длинную косу. — Что с волосами будем делать?

— Обрежем? — склоняю я голову набок.

— Жалко. И к тому же их найти потом могут. Давай, покрасим и под платок. Вот эта гадость со временем ведь смоется?

— Смоется, — меня невольно разбирает смех, когда я вижу как кривится Тори, открывая флакон и нюхая его содержимое. — Не такое уж оно и неприятное.

Так странно. Скинув привязку, я снова живой себя ощущать начала. Я так давно не чувствовала даже намёка на веселье. Может… моя душа действительно когда-нибудь исцелится?

— Как скажешь. Тебе этим мазаться, — ворчит Тори. — Помочь?

— Нет. Я сама. Нельзя, чтобы твоя кожа тоже потемнела. Это нас обеих выдаст, — отбираю у неё флакончик. — Дай мне тряпицу.

Подруга тут же вручает мне лоскут льняной ткани, и я принимаюсь за дело. Сначала тщательно протираю зельем лицо и шею, особое внимание уделяя бровям и не забывая про уши. Их я, конечно, спрячу под платком, но всё равно… Потом плечи и грудь. Руки. И осторожно пропитываю волосы, стараясь не пролить ни капли красящей жидкости на пол, чтобы не оставлять никаких следов. Моя кожа постепенно приобретает смуглый, а в складочках даже коричневатый оттенок. Не самый приятный, но это меня только радует. Пускай от меня все носы воротят.

— Вот это да! — рассматривая меня, выдаёт Тори, когда я заканчиваю. — Ты уже совсем на себя не похожа. А когда наденешь ту хламиду, то и вовсе станешь неузнаваема.

Подойдя к зеркалу, я с удовлетворением отмечаю, что она права. Мои белоснежные волосы теперь потемнели, а лицо кажется совершенно другим. Фигуру можно задрапировать и спрятать. А вот глаза… они, как ничто другое, могут меня выдать. Бледно голубые, становящиеся почти белыми, когда я пользуюсь своим даром. Таких я больше ни у кого не видела. Придётся постоянно прятаться под капюшоном и опускать голову.

Как только моя кожа высыхает, я натягиваю на себя наряд, принесённый для меня Тори и состоящий из простых панталон, двух длинных небеленых льняных туник и грубого чёрного закрытого платья поверх всего этого. А потом ещё и прячу волосы под длинный чёрный платок.

— Ну вот и всё, преображение почти законченно. Осталась только накидка, — поворачиваюсь я к подруге, что в ожидании присела на скамейку рядом с заветным ларцом.

— У меня тут ещё кое-что есть, — Тори достаёт из-под флакона тёмный кусок ткани, на который я не обратила внимания и, подхватившись с места, идёт ко мне. — Попробуй завязать вот этим глаза.

— Но я ведь ничего не буду видеть, — удивлённо поднимаю на неё взгляд.

— Ты попробуй сначала, — загадочно улыбается Тори.

Ну раз она так просит. Приняв из её рук странную вещицу, я сначала удивлённо её рассматриваю, а потом делаю, как посоветовала подруга. Мягкая ткань удобно ложится на лицо, закрывая верхнюю его половину, словно специально для этого и придумана.

— А теперь посмотри на меня и скажи, что видишь, — слышу я голос Тори и открываю глаза.

— Я… тебя вижу, — выдыхаю ошарашенно. — Конечно, не так, как если бы на глазах ничего не было. Но достаточно хорошо, чтобы рассмотреть. Как ты до этого додумалась?

Подруга в ответ расплывается в довольной усмешке.

— В прошлом году на ярмарке увидела одну ведьму. Она называла себя великой пророчицей и ходила вот в такой вот повязке. Для того, чтобы ничто не мешало ей видеть истину, как она говорила. Мне стало любопытно, и я попросила её мне погадать. Но довольно быстро поняла, что ведьма меня прекрасно видит и самым наглым образом дурачит. Такой бред несла. Ты бы слышала. Ну и вот, когда ты сокрушалась, что твои глаза не спрятать, я сразу подумала, что хорошо бы тебе такую повязку достать. И достала. Теперь тебя совершено точно никто не узнает.

— Ты золото, Тори, — растрогано обнимаю я её.

— Ага, я знаю, — обнимает она меня в ответ. — А теперь давай хоть немного поспим. На рассвете меня придут будить.

Убрав всё, что могло бы как-нибудь нас выдать, и собрав мне котомку с самыми необходимыми мелочами и со сменой одежды, в которую я заматываю флакон с красящим зельем, мы с Тори действительно отправляемся спать. Она в свою кровать, а я в маленькую комнатку для горничной рядом со спальней принцессы. Впереди нас ждёт несколько дней пути и ещё много сложностей.

Вот только сразу уснуть у меня никак не получается. И причиной тому не боль, и не то, что в одежде на узенькой твёрдой кровати с непривычки спать очень неудобно. И даже не страх, что наш план может провалиться. Моя вера в успех теперь, когда столько пройдено, становится всё более крепкой. Но… в голове начинают крутиться другие мысли.

Я всё лежу, смотря в маленькое окошко, через которое видно звёзды, и пытаюсь представить, что буду делать, когда получу наконец столь вожделенную свободу. Как я буду жить? Где? На какие средства? Чем заниматься? Это тоже… страшно.

Я никогда не была сама по себе. И сейчас меня очень пугает тот большой и опасный мир, в котором мне придётся искать своё место, пугает пока совершенно неясное будущее, которое внезапно появилось у меня тогда, когда я уже потеряла всякую надежду на него.

Мне очень хочется верить, что все мои беды и невзгоды останутся позади, как только я сбегу от Танраггоса, но я не настолько наивна. Знаю, что буду лёгкой добычей для многих. И боюсь, что себя мне ещё не раз придётся отстаивать, как бы я не прятала свою сущность. Остаётся лишь надеяться, что моих сил и решимости хватит, чтобы справиться со всем, что подбросит на мой жизненный путь Странница-судьба.

С этой мыслью я и проваливаюсь наконец в утешающие объятия сна.

А просыпаюсь резко, как от толчка, когда лица касаются первые рассветные лучи. Начинается день. Хочется верить, несущий мне долгожданное спасение.

В спальне Тори слышатся тихие шаги. Это служанка пришла будить принцессу. И я резко сажусь на кровати, слегка подрагивающими руками завязывая обратно повязку на лицо. Поднявшись, оправляю одежду, надеваю накидку и сразу же натягиваю капюшон на голову, пряча лицо ещё надёжней. Пора начинать играть новую роль.

Свадебный кортеж принцессы Ланториниаль отправляется в путь уже совсем скоро. Всё уже готово, всё приданное сложено, почти все сундуки и тюки погружены на повозки, кроме некоторых личных вещей. Их отнесут сейчас в большую дормезу, в которой будет ехать Тори.