– Думаю, ты обрадуешься, что я тебя разбудила. – Я поднимаюсь с пола и ложусь на кровать. – Сегодня произошло нечто грандиозное.

Сикс открывает дверь ванной и идет к кровати. Потом ложится рядом со мной и натягивает одеяло себе на голову. Отвернувшись, она взбивает подушку и устраивается поудобней:

– Дай угадаю… Карен подключилась к кабельному телевидению?

Я придвигаюсь к ней ближе и обнимаю одной рукой:

– Попробуй еще раз.

– Ты познакомилась в школе с парнем, забеременела и скоро выходишь замуж, а я не смогу быть на твоей свадьбе подружкой невесты, потому что окажусь на другом конце света. Так?

– Близко, но не то. – Я барабаню пальцами по ее плечу.

– Тогда что же? – раздраженно произносит она.

Я переворачиваюсь на спину и делаю глубокий вдох:

– После школы я встретила в магазине парня. Блин, Сикс. Он так красив! В нем есть что-то пугающее, но до чего хорош!

Сикс моментально перекатывается на другой бок, умудрившись заехать мне локтем в тот же многострадальный глаз.

– Что? – громко спрашивает она, не обращая внимания на мои стоны. Она садится в кровати и отводит мою руку от лица. – Что? – снова вопит она. – Серьезно?

Я продолжаю лежать на спине, пытаясь отключиться от боли в глазу.

– Да. Едва я посмотрела на него, как почувствовала, что плавлюсь. Он был таким… Вау!

– Ты с ним разговаривала? Взяла у него телефон? Он пригласил тебя на свидание?

Никогда прежде я не видела Сикс такой оживленной. Она чересчур суетлива, и мне, пожалуй, это не нравится.

– Господи, Сикс, остынь!

Она смотрит на меня, нахмурив брови:

– Скай, я четыре года тревожусь за тебя и думала, что этого никогда не произойдет. Меня бы устроило, будь ты лесби. Или если бы тебе нравились только тощие низенькие ботаны. Меня устроило бы даже, если бы тебя тянуло к старым мужикам со сморщенными писюнами. Меня беспокоит только то, что ты не в состоянии испытать похоть. – Она с улыбкой падает на кровать. – Похоть – лучший из всех смертных грехов.

– Позволь не согласиться, – со смехом качаю я головой. – Похоть омерзительна. Мне кажется, все эти годы ты немного переигрывала. Я по-прежнему голосую за чревоугодие. – С этими словами я вытаскиваю из кармана шоколадку и отправляю в рот.

– Расскажи подробнее, – просит она.

Поерзав по кровати, я упираюсь спиной в изголовье:

– Не знаю, как это описать. Глаз не отвести. Я могла бы весь день пялиться на него. Но когда он посмотрел на меня, я чуть с ума не сошла. Он глядел так, словно досадовал, что я заметила его. Потом он пошел за мной к машине и стал спрашивать мое имя, но казалось, что его это злит. Словно я мешала ему. Мне хотелось то облизать ямочки у него на щеках, то провалиться ко всем чертям.

– Он пошел за тобой? К машине? – недоверчиво спрашивает она.

Я киваю и в подробностях рассказываю ей о своей вылазке в магазин вплоть до того момента, когда он вмазал кулаком по капоту соседней машины.

– Господи, как это странно, – говорит она, усаживаясь напротив и приваливаясь к спинке кровати. – Ты уверена, что он не флиртовал с тобой? Не выпытывал номер? Я ведь знаю, Скай, как ты обращаешься с парнями. Ты умеешь хорошо притворяться, даже если ничего к ним не испытываешь. Не сомневаюсь, ты разбираешься в них, но, может быть, раз он так тебе понравился, твоя хваленая интуиция подвела?

Я пожимаю плечами. Возможно, она права. Я могла неправильно истолковать его поведение, и моя недружественная реакция отвратила его от мысли пригласить меня на свидание.

– Может быть. Но чем бы это ни казалось, все вмиг улетучилось. Он исключен из школы, он неуравновешен, у него дурной характер, и… он просто… он безнадежен. Не знаю, каков мой типаж, но я определенно не хочу, чтобы это был Холдер.

Сикс стискивает мои щеки и поворачивает к себе мое лицо.

– Ты сказала «Холдер»? – спрашивает она, изумленно изогнув изящно очерченную бровь.

Из-за того что она сжимает мои щеки, губы у меня сплющены, поэтому я лишь киваю.

– Дин Холдер? Нечесаные темные волосы? Пронзительные голубые глаза? Характер, как у парней из «Бойцовского клуба»?

Я повожу плечами.

– Похоже на то, – мямлю я еле слышно, поскольку Сикс продолжает сжимать мои щеки. Наконец она снимает ладони с моего лица, и я принимаюсь растирать щеки. – Ты его знаешь?

Она встает и вскидывает руки:

– Почему, Скай? Почему из всех ребят ты, черт возьми, выбрала Дина Холдера?

У нее разочарованный вид. Не понимаю почему. Не слышала, чтобы она прежде упоминала Холдера, так что вряд ли встречалась с ним. Черт, неужели такое волнующее начало обернется чем-то очень, очень дурным?

– А объяснить не хочешь?

Она спускает ноги с кровати, идет к стенному шкафу, вытаскивает джинсы и натягивает их.

– Он придурок, Скай. Он учился в нашей школе, но в самом начале прошлого учебного года его отправили в колонию для несовершеннолетних. Я плохо его знаю, но не сомневаюсь, что он не годится в бойфренды.

Ее описание Холдера меня не удивляет и, к несчастью, разочаровывает.

– С каких это пор мы говорим о бойфрендах?

Сдается мне, в жизни Сикс они дольше ночи не задерживаются.

Взглянув на меня, она пожимает плечами:

– Туше!

Натягивает футболку, направляется к раковине, берет зубную щетку, выдавливает на нее пасту, затем возвращается в спальню, на ходу чистя зубы.

– Почему его отправили в колонию? – неуверенно спрашиваю я, ибо не знаю, хочу ли слышать ответ.

Сикс вынимает изо рта щетку:

– Его задержали за преступление на почве ненависти… Избил какого-то гомика из школы.

Она засовывает щетку в рот и идет к раковине сплюнуть.

Преступление на почве ненависти? Неужели? В животе у меня неприятный спазм.

Сикс возвращается в спальню с завязанным конским хвостом.

– Полный отстой, – говорит она, внимательно рассматривая свою бижутерию. – А вдруг ты единственный раз испытала вожделение и это не повторится?

– Ничего я не испытала, Сикс, – морщусь я.

– Вожделение. Влечение. Какая разница, – беспечно произносит она, подходя к кровати. Положив одну сережку на колени, другую она подносит к уху. – Ты меня успокоила. Не так-то просто тебя сокрушить. – Сикс прищуривает глаза и наклоняется ко мне. Потом, ущипнув за подбородок, поворачивает мое лицо к свету. – Блин, что случилось с твоим глазом?

Я со смехом скатываюсь с кровати, чтобы опять не попасть ей под горячую руку.