поверхностны. Эти люди хорошо знали ситуацию, динамику ее развития, а главное — знали возможности войск по овладению столь крупным узлом обороны незаконных вооруженных формирований. Свое мнение они неоднократно высказывали в процессе принятия окончательного решения, однако, как мы знаем сегодня, возобладало другое.Впереди — Грозный Генерал-полковник Валерий Манилов Генерал-лейтенант Геннадий Трошев

Вячеслав Овчинников, в 1999–2000 гг. главнокомандующий внутренними войсками МВД России, генерал-полковник:

“С самого начала контртеррористической операции я находился в Северо- Кавказском регионе, сначала в Дагестане, потом в Чечне. Я прекрасно знал, в каком состоянии находились к тому времени воинские части внутренних войск, участвующие в боевых действиях. Они были измотаны практически ^прекращающимися боями, “жесткими” и “мягкими” зачистками. Было затрачено огромное количество сил. Был большой некомплект личного состава после Дагестана и похода по равнинной Чечне — погибшие, раненые, больные. У значительного числа солдат-срочников подходили к концу установленные сроки службы, их необходимо было увольнять. На смену им должно было прийти молодое пополнение, но оно пока не имело того опыта, каким обладали “старики”. А впереди их ждал Грозный. После боев в Дагестане и на равнинной Чечне техника находилась на грани своей жизнеспособности. Времени ремонтировать ее не было. У нас в ту пору был колоссальный ее износ. И из-за того, что к тому времени войска практически десять последних лет только и делали, что воевали, и потому что изначально при создании оперативных частей в начале 1990-х нам отдавали армейскую технику, уже израдно “поезженную”. Например, в 21-й отдельной бригаде оперативного назначения, которая участвовала в штурме Грозного, на вооружении стояли БМП-1, колесившие в свое время еще по Афганистану. Были также танки Т-62 (возраст многих машин доходил до тридцати лет и больше!), которые передали во внутренние войска из Вооруженных сил.

Вот так вкратце обстояли дела перед штурмом. Поэтому я выступал против проведения специальной операции в том виде, в каком ее было решено проводить. Просил подождать, не торопиться с принятием решений.

И когда шло обсуждение того, как действовать дальше, я не раз подчеркивал — нельзя идти в город сейчас. Ведь именно этого хотели от нас боевики, это было для них главной целью. К этому они готовились.

Насколько я помню, сначала планировалось создание штурмовых отрядов из десантников, но потом все легло на внутренние войска и милицию. Были ведь планы и о том, чтобы блокировать город и дальше продолжать уничтожать боевиков в предгорьях. В самом же Грозном можно было в это время работать теми же методами, что и боевики воюют с нами — посылать диверсионные группы, снайперов, отряды спецназа.

Поэтому я и сейчас не перестаю задавать вопросы, несмотря на то, что город в конечном итоге был взят. И их, эти вопросы, надо задавать: а все ли было продумано и сделано? Все ли было учтено? И можно ли было минимизировать потери, которые понесли войска в результате штурма?”

Михаил Паньков, в 1999–2000 гг. командующий группировкой внутренних войск МВД России на территории Северо-Кавказского региона РФ, генерал-лейтенант, Герой России:

“Сомнений в том, что необходимо было проводить операцию в Грозном, у меня не было, потому что предыдущие проведенные операции в крупных чеченских городах — Гудермесе и Шали — завершились успешно, войска получили определенные навыки их проведения. Конечно, учитывая то, что опыт первого взятия Грозного в 1995 году был тяжелым, пришлось много всего передумать, как оно сложится на этот раз. Поэтому было сразу принято решение — не вводить технику в город, действовать по отдельным направлениям.

С чем я был не согласен, это с тем, что операцию решили проводить практически только силами Министерства внутренних дел. Прекрасно понимая, что Грозный — это основной оплот, основной центр как политический, так и экономический, где может быть большое количество боевиков. А здесь, по сути дела, милицейская операция по зачистке населенного пункта. По моему мнению, неверный был подход. Конечно, это и сказалось на первоначальных действиях непосредственно в городе”.

Среди оппонентов Генштаба по проведению спецоперации в Грозном были и высокопоставленные федеральные чиновники. Николай Кошман, полномочный представитель Правительства России в Чечне в ранге вице-премьера, тоже имел по грозненскому вопросу свое особое мнение. Его позиция зиждилась на несколько иных, чем у военного профессионала генерала Овчинникова, убеждениях. Однако от этого не выглядела менее легковесной. Кошман, как человек, непосредственно отвечавший в ту пору за дальнейшее мирное развитие республики, подъем ее экономики, восстановление разрушенной инфраструктуры, смотрел, что называется, “на перспективу”.

Николай Кошман, в 1999–2000 гг. полномочный представитель Правительства Российской Федерации в Чеченской Республике:

“Сначала планировалось встать по Сунженскому хребту, левому берегу Терека, заняв Надтеречный, Наурский, Шелковской районы, и остановиться. Операция в Чечне, я считаю, в своей начальной стадии развивалась довольно неплохо. Что касается Грозного, то, по моему мнению (я его озвучивал и по радио, и по телевидению), в Грозный входить не следовало. Почему? Потому что город укреплен, мы не готовы были вести бои в городе, и те затраты, которые мы понесли, они в общем-то несоизмеримы с результатом, я не говорю уж о разрушениях, которые мы увидели в Грозном по завершении спецоперации. Я предлагал его блокировать, обойти и все нормально — через два-три месяца вся эта публика, которая была там, повыползала бы из города…”.

Интересно, что даже после начала операции противников штурма Грозного по-прежнему хватало не только в военных, но и в политических кругах. Последовательную позицию в этом вопросе занимала фракция “Яблоко” в Государственной Думе России. Трудно сказать, насколько компетентными были депутаты в этом сложном вопросе, однако их точка зрения отличалась особым радикализмом: “яблочники” настойчиво предлагали идти на переговоры с Масхадовым.

РОССИЙСКАЯ ПРЕССА О КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ В ЧЕЧНЕ

Информационное агентство “Интерфакс”. 26 января 2000 года

«Парламентская фракция "Яблоко" по-прежнему настаивает на необходимости переговоров с чеченским лидером Асланом Масхадовым. Как заявил во вторник 25 января 2000 года Алексей Арбатов, федеральные структуры власти могут взаимодействовать с А. Масхадовым по вопросам "разоружения и ликвидации неподконтрольных ему формирований, выдачи или высылки их руководителей за рубеж и оказания гуманитарной помощи мирным жителям".