– Не стану я делать эту дурацкую прививку просто потому, что так положено! – процедила я сквозь зубы.

– И это – не моя прихоть! – словно обладая радиолокационным устройством и вопреки расстоянию услышав мою реплику, продолжал Главный, пристально глядя именно в ту сторону, где располагались мы с Шиловым. – Хочу довести до вашего сведения, что за последние две недели нам пришлось перевести в Боткинскую инфекционную больницу больше пятнадцати пациентов, и причиной тому грипп. Судя по всему, в этом году нас ожидает серьезнейшая эпидемия, и как раз на завтра меня вызвали на городское совещание в связи с неблагополучной эпидемиологической обстановкой в городе. Два человека уже скончались – это так, для того, чтобы некоторые не обвиняли меня в голословности!

Черт, он опять смотрит в нашу сторону – неужели кто-то донес на меня за «неполиткорректные» высказывания в адрес Доброва? Да нет, не может быть, просто я в последнее время стала чересчур мнительной.

– Беда в том, – продолжал Главный, – что Боткинская больница поставила нас перед фактом: они больше не принимают пациентов. Другие инфекционные больницы, даже загородные, а также соответствующие отделения переполнены, и нам рекомендовано справляться своими силами…

Народ недовольно загудел – естественно, кому же хочется заниматься больными, у которых, помимо всего прочего, еще и вирусное заболевание?

– Тихо! – крикнул Добров, уперев руки в толстые бока, и действительно сразу наступила тишина. – Мне это «нравится» точно так же, как и вам, но директивы придется выполнять. Делать это будем следующим образом. Во-первых, всех, кого можно, в срочном порядке выписываем – пусть долечиваются дома…

– А как же с лежачими? – выкрикнул кто-то из зала, но я не успела заметить кто.

– На это тоже имеются указания, – невозмутимо отреагировал Добров. – В некоторой степени нам, можно сказать, повезло: на территории больницы располагается инфекционный корпус.

– Но он же на реконструкции! – подал голос сидящий рядом со мной профессор Лебедев, ведущий хирург на кардиологии. Ему, вернее, его пациентам, придется хуже других, ведь большинство из них тяжелые – только гриппа не хватало!

– Ну, ремонт, слава богу, идет своим чередом, и кое-что уже удалось закончить. С сегодняшнего дня все медицинские и лечебно-профилактические учреждения переводятся на повышенный режим работы. Каждой больнице придется развернуть дополнительную коечную сеть, поэтому я распорядился открыть первый этаж, где уже закончена внутренняя отделка – для изолятора сойдет.

– Так речь и в самом деле идет об эпидемии? – недоверчиво спросил Шилов.

– Вот именно, коллеги! – кивнул Главный. – Распоряжением Комитета по здравоохранению каждое отделение должно быть укомплектовано всем необходимым, включая ингибиторы нейроминидазы второго и третьего поколений, то бишь занамивир и озельтамивир.

– Погодите-ка! – снова подал голос Шилов, и теперь он выглядел по-настоящему встревоженным – впрочем, как и мы все: совещание начиналось как плановое, но, похоже, грозило перерасти в чрезвычайное! – Речь о свином гриппе, что ли?

– Мы пока не знаем, с каким типом вируса имеем дело. На всякий случай мы также рассчитываем на интерферон, циклоферон и ремантадин… Хотя, если подозрения насчет свиного гриппа подтвердятся, они окажутся абсолютно бесполезны. Кроме того, как вы понимаете, одно дело – то, что нам обещают, и совершенно другое – то, что мы на самом деле получим, а главное, когда! Поэтому попытайтесь «раскрутить» самих пациентов и их родственников на необходимые медикаменты: наш лозунг «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих»! Только не забудьте предупредить народ, чтобы ни в коем случае не баловались аспирином во избежание геморрагических осложнений. К сожалению, мы уже получили несколько таких пациентов по городу: американский аспирин – это зло, потому что он доступен, недорог и, как считают сами америкосы, помогает «от всего»! У троих детей из-за этого обнаружилось потенциально смертельное осложнение в виде синдрома Рея. Так что рекомендуйте всем хотя бы парацетамол или ибупрофен.

Тишина, повисшая в конференц-зале, говорила о том, что все мы наконец осознали серьезность положения. Эпидемии гриппа случаются каждый год, даже дважды в год, но никогда раньше Добров не выглядел таким серьезным.

– Он знает больше, чем говорит, – шепнула я на ухо Шилову.

– Боюсь, ты права! – пробормотал он. Черт, а я-то надеялась, что Олег меня успокоит.

– Может, все-таки сделаешь прививку? – тут же спросил он.

– А смысл? – передернула я плечами. – Если это свинский грипп, то где гарантия, что штамм тот же, что и в прошлый раз?

Шилов это понимал, но прививку сделал, ведь он заведующий отделением и, по его мнению, имеет право требовать от подчиненных только то, что делает сам. Интересно, Добров тоже так считает?

* * *

Толмачев нервничал, и это было тем более заметно, что вице-губернатор сохраняла завидное хладнокровие. Разговор имел место в ее личном кабинете, в Смольном, а нынешний глава отдела не любил выезжать по вызовам – в своей вотчине он чувствовал себя уверенно.

– У меня создается впечатление, Денис Васильевич, – тихо, но отчетливо произнесла Кропоткина, – что вы уклоняетесь от исполнения своих непосредственных обязанностей. Сначала вы отказались подключиться к делу Кармина…

– Но это же несчастный случай! – раздраженно перебил Толмачев.

– У Карпухина имеются определенные подозрения…

– Карпухин! – вновь прервал вице-губернаторшу Толмачев, и она едва заметно поморщилась. Годы на руководящей работе выработали у Кропоткиной определенные качества. В их числе – толерантность (по крайней мере видимую). Именно поэтому она все еще разговаривала с этим человеком, а не выставила его вон. У нее часто возникали трения с Андреем Лицкявичусом, однако тот хотя бы разумен и адекватен, и с ним можно прийти к общему знаменателю, пусть и после длительных баталий. Толмачев же переливает из пустого в порожнее, стараясь брать на себя как можно меньше ответственности. Кропоткина давно поняла, что на посту главы ОМР Толмачев бесполезен, но убедить в этом тех, благодаря кому он заполучил назначение, не так-то легко. Ничего, она подкопит компромат, и тогда Толмачева спустят в унитаз, а она снова увидит на месте созданной ею организации того, кто знает, что делать, и не боится обязательств. Но, черт подери, сейчас ей и самой нужно хорошо выглядеть перед начальством. Это значит, что надо заставить Толмачева заняться делом, и вице-губернатор не собиралась рисковать собственным положением, чтобы глава ОМР чувствовал себя в безопасности!

– Боюсь, на сей раз вам не удастся избежать ответственности, Денис Васильевич, – ледяным тоном проговорила Кропоткина. – Я получила письменное распоряжение сверху: ОМР надлежит оказать помощь бригаде академика Рыжова. Он предполагает, что мы имеем дело не с простой эпидемией, а у вас есть связи и знакомства в определенных кругах. Не исключено, что Рыжову понадобятся информация и помощь от ваших коллег.