затем, не сказав ни слова, вышел через заднюю дверь, полюбоваться этой «красотой».

Казалось, прошла вечность, но он вернулся в кухню и закрыл за собой дверь.

– Не все так плохо, – пожал он плечами.

Наверное, звонил начальник тюрьмы. В самый последний момент мне дали отсрочку! Я был абсолютно уверен в том, что отец – святой. Он знал, что оставить меня совсем без наказания (лишив жизни) было бы равносильно тому стрессу и абсолютному страху, который я испытал за последние бесконечные двадцать четыре часа. Молитвы о помиловании были услышаны.

Я так никому и не сказал, что в тот день за рулем был Бобби. Я знал, что отец запретит с ним общаться, а этого я вынести не мог. Любой, кто готов продать велосипед ради друга, был не таким уж и плохим. И как бы там ни было, с Крысом можно и дальше искать приключения.

Прошло несколько лет, и теперь у нас с Флойдом были билеты в рай – я про липовые удостоверения. Мы по-прежнему не были уверены, что это прокатит, особенно если как следует присмотреться. Для начала нужно было испытать их в действии. Мы выбрали бар в захолустье и были уверены, что нас никто не знает. Ловко выбрали время, когда у бармена не было ни одной свободной минуты и он не стал бы изучать наши непонятные удостоверения. Сработало!

«Два пива, пожалуйста», – сказал я этому парню, когда мы полезли за удостоверениями. Бармен просто развернулся, налил два бокала из крана, взял деньги и ушел. Мы пребывали в восторге – пока не обнаружили, что в знак доказательства нашего возраста он принял читательский билет.

Так не пойдет. Пиво было вкусным и доступным, но нужно чувство победы, что нам не откажет ни один бармен в городе. Решено было немедленно разобраться с этой проблемой.

«Таверна» была заведением, где зависали студенты университета Кортленда, местного бастиона обучения в высшей школе. Мы знали, что в «Таверне» никто не показывал барменам и официантам удостоверение и это будет настоящим испытанием для нашей липовой бумажки. Находясь у единственного входа, взгромоздившись на барный табурет, сидел хозяин заведения. Все знали, что он любопытный как легавая собака. Святой Петр у Врат, имеющий право отказать или разрешить войти в рай, находившийся за дверьми «Таверны».

Очередь желающих в этот насыщенный вечер пятницы простиралась даже за угол, и когда мы к ним присоединились, уверен, Флойд, как и я, хотел бросить эту затею, но это же не по-мужски, и никто из нас не мог ударить лицом в грязь и испортить репутацию.

Первым показал удостоверение я, и, мельком взглянув, Святой Петр сказал: «Падавона, а? А куда же делись твои отец, мать, дед и четвероюродный брат?».

Боже! Он знал всю мою семью. Что же я натворил? Затем, к моему удивлению и облегчению, он отдал мне удостоверение и махнул рукой, разрешив пройти внутрь. Флойд тоже показал свою карточку и прошел внутрь. Как легко! Но вряд ли бы мы использовали свою суперсилу в будущем.

Вскоре после того, как операция «Липовое удостоверение» была выполнена, группу The Stardusters пригласили выступить в мелкой сельской средней школе километрах в 72 от Кортленда. Решили, что я сыграю на трубе соло «The Carnival of Venice», которое прославил великий, ныне покойный, Гарри Джеймс.

Мы прибыли туда на двух автобусах еще в обед, и пришлось как-то убивать еще восемь часов. Кстати, убивать – это ключевое слово. Пока бо́льшая часть ребят в группе отдыхала и репетировала, несколько из нас (вооружившись липовыми удостоверениями) нашли один из двух баров в городке и обманным путем заказали себе изрядное количество жидкости желтого цвета.

За час до концерта мы, шатаясь, радостные вышли из паба, и тут нас хорошенько обдал холодный чистый вечерний воздух. Я сразу же пришел в себя и понял, что дело дрянь. Может, играя с целой группой, мне бы еще удалось не спалить пьяную рожу, но сольное исполнение смерти подобно.

Весь концерт я старался не блевануть и подавлял рвотные позывы. Спрятался за ребятами, а сам пытался найти в себе силу воли, о существовании которой даже не знал. Меня представили и похвалили, назвав обладателем награды, подающим большие надежды, способным поразить и изумить своим мастерством.

Я не разочаровал. Едва начал играть соло, как переполненный желудок «изрыгнул» достойный награды поток пива «Шеффер», подавая большие надежды на продолжение – еще какое продолжение. Безусловно, я поразил и изумил всех громкостью своего мастерства, и публика наградила меня охами и вздохами – и язвительными возгласами, и аплодисментами со стороны остальных музыкантов, выпивших не меньше моего.

После чего я извинился, объяснив, что мучаюсь от гриппа. Бедняга. Играл из последних сил. Какая жалость.

Мне все же удалось не упасть лицом в грязь. Но было понятно, что мои дни в роли звездного трубача в группе Stardusters сочтены.

Вдруг на смену Гарри Джеймсу пришел… эм, кто же?

Очень скоро я узнал…

3

Короли Вегаса

ТАНЦЫ! В ПЯТНИЦУ ВЕЧЕРОМ!

С 20 до 23 ЧАСОВ

ГДЕ? ЮНОШЕСКИЙ ЦЕНТР

МУЗЫКУ ИСПОЛНЯЮТ – КОРОЛИ ВЕГАСА!

Объявление ознаменовало наше первое профессиональное появление на публике. Все эти минуты кропотливого труда, которые удавалось урвать, чтобы отточить свое умение, наконец-то принесли плоды. Меня часто просят назвать несколько любимых выступлений, и все ждут, что это шоу для 100 000 человек в лос-анджелесском «Колизее» или аншлаговые концерты в «Мэдисон-сквер-гарден», или фестиваль «Монстры рока» в Великобритании. А может быть, первая поездка в Японию, где к нам относились как к «Битлз». Но я всегда отвечаю, что это именно тот вечер в молодежном центре Кортленда. Спустя все эти годы я по-прежнему могу легко представить себя на том самом первом «выступлении», как мы научились называть свои шоу. Мы были Королями Вегаса и пришли, чтобы покорить сердца ваших дочерей! Я на трубе, Ники Пантас на гитаре, другие ребята из старшей школы – на басу, барабанах и саксофоне.

До сих пор помню лица наших одноклассников, которые освещала жутковатая иллюминация от наших самодельных садовых светильников. Кружащиеся в танце подростки, сопровождающие их взрослые, заткнувшие уши пальцами, пытаясь не слышать этого музыкального штурма, и косые взгляды девушек в толпе. Это был действительно памятный вечер. Первый раз я мельком взглянул, какой может быть настоящая звездная слава. Но мечтал я, скорее, о признании.

За тот первый вечер нам заплатили шестнадцать долларов. Каждому по