Уортон еще раз перечитал второй абзац. «Если сегодня все пройдет гладко…»

– На тот вечер у них было запланировано нечто очень важное.

– Эксперимент. С Хроноптикой, как они это называли.

– И что это такое?

– Понятия не имею. – Джейк задумчиво смотрел прямо перед собой. – Думаю, эксперимент прошел удачно, а Венн не хотел ни с кем делиться их открытием. Возможно, они поругались. И он мог убить отца, чтобы заставить его молчать.

Уортон покачал головой – не очень правдоподобно.

– Ты просто ищешь виноватого в…

Джейк дрожащими от злости пальцами схватил письмо:

– Ладно, забудьте об этом.

Он вставил в уши наушники и отвернулся к иллюминатору.

– Джейк. Джейк, послушай…

Молчание.

Красивый брюнет, который сидел напротив и снова за ними наблюдал, быстро отвел взгляд.

Уортон потянул за провод, вытащил один наушник из уха Джейка и тихо попросил:

– Покажи мне фотографию.

Парень даже не пошевелился.

«Все, он от меня закрылся», – расстроился Уортон.

Но потом Джейк все-таки достал фото и подтолкнул его по столу к Уортону.

Маленький черно-белый снимок на зернистой бумаге. Сделан допотопной камерой.

С фотокарточки смотрел высокий улыбающийся мужчина в пальто из верблюжьей шерсти. Он походил на Джейка ровно настолько, чтобы Уортон мог с уверенностью сказать, что это Дэвид Уайльд. Снимок был сделан на улице. За спиной мужчины виднелись старинные лондонские автобусы и такси. В руке мужчина держал газету.

– Мне бы лупа не помешала. Не могу прочитать заголовок.

– «Битлз» штурмуют Америку. И дата – одна тысяча девятьсот шестьдесят пятый.

Уортон нахмурился:

– Шестьдесят пятый? Даже я тогда был еще ребенком. А твой отец…

– Еще не родился. – Джейк взял фотографию со столика. – Этого я не понимаю. Розыгрыш? Но чего ради? Зачем мне это присылать?

– Твой отец это не присылал. Тут все ясно. Прислал кто-то другой. Тот, кто два года выжидал после его… исчезновения.

– После его смерти.

– Этого ты не знаешь.

В глазах Джейка стояла тоска, но Уортон смог разглядеть за ней страх.

– Он – мой отец. И с ним случилось что-то ужасное, потому что иначе он бы мне позвонил. Он не мог просто взять и бросить меня. Я знаю.

Загорелись предупреждающие лампочки.

– Леди и джентльмены, пристегните ремни, – произнес приятный голос. – Наш самолет готовится совершить посадку.

Уортон обрадовался появившейся возможности подумать. Он не знал, что со всем этим делать. И почему, черт возьми, директор не рассказал ему об отце парня? Тогда этот разговор не застал бы его врасплох.

Самолет накренился и, подпрыгивая, как на кочках, начал соскальзывать к Хитроу. Уортон наблюдал за проплывающими мимо облаками и всеми мышцами тела ощущал снижение скорости самолета.

Джейка точно надо сопроводить до самого Уинтеркомбского аббатства. Это не вопрос. Кто-то должен присутствовать при встрече парня с его крестным отцом, учитывая, какие безумные идеи застряли в мозгу Джейка.

Потому что идеи эти, конечно же, безумные.

Шасси коснулись взлетной полосы, самолет подпрыгнул и снова жестко вошел в контакт с землей. Уортон вцепился в подлокотники кресла. Он ничего не имел против полетов, но вот приземление его всегда напрягало.

И еще – во всей этой странной истории оставался момент, которому он никак не мог найти объяснение. Фотография. Какой в ней смысл?

В зале прибытия они сняли свои чемоданы с «карусели» и переложили их в тележку.

Уортон потянулся за рюкзаком Джейка.

– Не надо, я сам. – Джейк закинул рюкзак на спину.

Но пока он поправлял рюкзак, оттуда донесся странный звук – как будто кто-то лениво зевнул спросонья.

У Джорджа глаза полезли на лоб.

– О нет. Только не это… Ты же не мог…

Джейк пожал плечами. В рюкзаке снова кто-то пискнул. Уортон заглянул внутрь. Комок шерсти распутался, появились лапки, и на Уортона посмотрели черные круглые глазки. Обезьянка снова зевнула.

Уортон быстро закрыл рюкзак и огляделся по сторонам.

– Не паникуйте. – Джейк спокойно покатил тележку от «карусели».

– При чем здесь паника? А карантин? Бешенство! Ты подумал о том, какой бы подняли скандал, если бы тебя поймали?

– Но ведь не поймали, так что успокойтесь. Ветеринар дал мне специальный препарат. Весь полет малыш проспал и теперь в полном порядке.

– Но обезьяна!

– Он не обезьяна. Он – мартышка.

В голосе Джейка снова зазвучали привычные надменные нотки, и это вывело Уортона из себя.

– Да мне плевать, хоть муравьед! Нам еще досмотр проходить.

Джейк пожал плечами:

– На этом этапе будет проще. Если поймают, Венн заплатит штраф.

Уортон, потея, шел за Джейком по длинным коридорам и траволаторам. Когда они наконец миновали скучающих таможенников, он почувствовал такое облегчение, будто ему удалось пронести через границу партию контрабандных бриллиантов.

На выходе из аэропорта Джейк открыл рюкзак. Сонная мартышка выбралась наружу и с любовью обняла его за шею. У малыша была коричневая блестящая шерсть. Он смотрел на Уортона с полным безразличием, как дети смотрят на случайного прохожего.

– Я не мог оставить его в этой дыре, – пробормотал Джейк, пока они стояли в очереди за такси.

– Спрячь ее, – прошипел Уортон.

– Его. Его зовут Горацио.

Когда они сели в такси, зверек окончательно проснулся и принялся есть виноград.

Водитель попытался предупредить:

– Если эта ваша зверушка мне здесь нагадит…

– Просто отвезите нас на Паддингтонский вокзал.

Уортон забросил чемоданы в багажник, забрался следом на теплое, поскрипывающее сиденье и вдохнул забытые запахи Лондона. После Швейцарии ему казалось, что он вдыхает туман. Оглянувшись, увидел, что за ними в очереди стоит тот самый мужчина, который сидел напротив них в салоне самолета. На секунду их взгляды встретились. Уортон даже вздрогнул – левую щеку незнакомца изуродовал глубокий шрам.

Такси влилось в поток машин.

– С вокзала до аббатства я и сам легко доберусь, – без особой надежды в голосе сказал Джейк.

Уортон помотал головой:

– Даже не думай.

– Я мог бы вас подкупить.

– Не подкупишь. Не трать время.