Слайса ослепительно улыбнулась и протянула ему серебряное зеркальце на длинной ручке:

— Как пожелаете, дивный.

— А если я обижусь и оторву тебе голову? — начал заводиться Андрей.

— Я не заслужила такого наказания, — согнулась в поклоне вмиг ставшая серьезной Слайса. Смех смехом, а вдруг и вправду открутит голову? Кто их, драконов, знает. Им орка прихлопнуть, что жука раздавить…

— Извини, — бросил Андрей и забрал зеркало. — Что вас всех удивило…

Из зеркала на него смотрел снежный эльф. Так, наверно, мог выглядеть сын Яги, сходство с эльфийкой было поразительным, одни глаза не желали меняться, доказывая своей синевой, что они зеркало души, давно ставшей душой дракона. Отдав зеркальце Слайсе, он, махнув рукой, останавливая Берга с Ильныргу, ушел на противоположный берег лесного озера, возле которого они расположили лагерь. С уроками было закончено.

Чары, основанные на совмещении трех видов магии: визуальной, жизни и артефакторной, простые в применении, как три копейки, и тем не менее эффективные, как автомат Калашникова, показали поразительные результаты на служащем бесплатным ассистентом мастере Берге, которого озорничающая Иль (к вящей радости «волчиц» и Тыйгу) превратила в симпатичную девицу двухметрового роста, и дали осечку на Андрее. Орочья магическая техника по наложению «подобий» оказалась, как и заклинания личины, бессильна перед драконьей натурой и высокой невосприимчивостью последнего к внешнему магическому воздействию.

Наложение «подобия» состояло из двух этапов: первым этапом маскирующийся накладывал на себя или на другого человека специальное заклинание, увязывающееся со скелетом и мышечными тканями. Таким образом, костяк превращался в «свободный артефакт», то есть артефакт с незавершенной структурой плетения. Вторым этапом создавался визуальный образ требуемой внешности. Образ накладывали на находящегося под действием артефакторного заклинания человека и произносили ключ активации. Свободные магические связи заклинания замыкались на наложенный образ и вызывали изменения внешнего облика. Менялось все, вплоть до костей. Процесс был быстрый и требовал, на удивление, совсем немного маны. Изменения на короткое время резко подхлестывали все жизненные процессы, и сменивший облик чувствовал небывалый подъем сил, правда, совсем ненадолго, через некоторое время наступал такой же резкий спад. Минусами можно было считать повышенный аппетит — кроме маны, съедалась приличная порция энергии из организма, — и ограниченный срок действия. Обнаружить «подобие» простыми методами было невозможно, если заклинание личины накладывалось на поверхность кожи и было предназначено для визуальной маскировки, то орочье изобретение позволяло менять сам облик. Истинным зрением работа изменяющего облик заклинания не просматривалась, так как спрятанная внутри организма магия великолепно маскировалась аурой.

Во время долгого дневного перехода Иль подробно рассказала о структуре плетения, поясняя очередность запитки рун, несколько раз создавала светящуюся объемную схему энергетических связей и высвечивала основные узлы, подвязывающиеся на энергоканалы организма и визуальный образ. В теории было все понятно, но практика, когда отряд встал на ночевку, оказалась далека от мысленных представлений. Образы не желали закрепляться на драконьем оборотне и приводили к таким изменениям, что окружающие хватались за животы и падали на землю в безудержных приступах смеха. Для того чтобы было понятно, что происходило с Андреем и к каким результатам приводили направленные на него заклинания, достаточно посетить комнату смеха с кривыми зеркалами и посмотреть на свои отражения. Через час у него начало непроизвольно дергаться нижнее веко левого глаза, а орки устали хвататься за животы. Не смеялась только Ильныргу, она близко к сердцу принимала неудачи ученика. Орчанка дала слово научить своего спасителя магии изменений за один день и теперь боялась потерять лицо. «Волчица» ругалась последними словами, злилась на себя и на навязавшегося ей дракона. В эти минуты она сильно напоминала Ягирру, и нет ничего удивительного, что ученик орчанки вспомнил эльфийку…

Взобравшись на замшелый валун, лежащий на берегу озерца, Андрей смотрел в черную, неподвижную воду. Почему он не почувствовал никаких неприятных моментов вроде легкой ломоты в костях и кожного зуда, сопровождавших прошлые попытки сменить облик? Почему он похож на Ягирру и новое лицо не вызывает никаких отторжений? Это не может быть и не является результатом примененной час назад магии. С другой стороны, ушастая физиономия появилась как раз благодаря этому. Волшебство заставило всколыхнуться еще одну сущность, спрятанную в нем. Мысли, тяжелыми булыжниками ворочавшиеся в голове, приводили к одному, пусть и не обоснованному логически, выводу: Ягирра соврала. Соврала в описании механизма воплощения. В каком пункте была скрыта ложь, он выяснит при первой же встрече… Лучше спросить, чем терзаться смутными сомнениями.

* * *

Дракон появился у костра через два часа, возник как из-под земли. Только что его не было, а в следующую секунду он уже сидел рядом и молча смотрел в огонь. Был он в своем человеческом облике. Ильныргу оторвалась от готовки и подняла на него глаза, ее удивляло, что ни одна сигнальная магическая «паутинка» не предупредила о его приближении.

— Я вижу все магические плетения. Все, не только специально высвеченные, — ответил Керр, разглядев в глазах Иль немой вопрос. Сейчас он не казался ей мальчишкой — синими пронзительными глазами на нее смотрели покрывшиеся сединой тысячелетия.

«Волчица» покачала головой и сняла с огня котелок с похлебкой.

— Слайса, у тебя есть гребешок и шнурок или ленточка? — повернулся Керр к молодой девушке. — Дай мне их, пожалуйста.

Берг проводил взглядом убежавшую к переметным сумам Слайсу. Сначала казалось странным, что Керр выделяет девчонку из всех остальных, пока Иль не отметила ее схожести с вампиршей, посещавшей фехтовальную школу.

— Прости, может, я лезу не в свое дело, но что стало с твоей подружкой? — не удержался от вопроса полуорк.

— Фрида погибла, — не поворачивая головы, ответил Керр и сухой хворостиной пошевелил угли. В небо взметнулся сноп ярких искр, на их фоне было хорошо видно, как у него бессильно опустились плечи и сгорбилась спина. — Моя кровь не помогла, все оказалось бесполезным.

Что же такое случилось с девчонкой, что кровь дракона оказалась бессильной? Берг хотел уточнить, но Ильныргу приложила палец к губам и отрицательно качнула головой.

Искры, словно маленькие звезды, поднимались вверх и гасли высоко в небе, сидящие у костра беглецы отбрасывали причудливые тени и боялись проронить слово. Всем было ясно, что дракон понес тяжелую утрату и сильно переживает по этому поводу. Мифическое чудовище оказалось наделенным ранимой душой.

— Там много кого погибло, — нарушил молчание дракон, продолжая смотреть на пляску языков пламени. — Жалею лишь об одном: слишком мало я убил этих лесных тварей на школьном полигоне…

Берг и Ильныргу переглянулись. Хоть что-то прояснилось из того, что произошло в магической школе. Орки ждали продолжения откровений, но их не последовало. Вместо этого Керр зачерпнул голой рукой целую пригоршню раскаленных углей и легонько подул на них. Из углей поднялись яркие языки пламени и сложились в красную птицу. Взмах огненных крыльев обдал всех жаром, с громким клекотом птица взлетела в небо. Сделав несколько кругов, она сложила крылья и перечеркнувшим небосвод метеором упала в костер.