litbaza книги онлайнСовременная прозаОстровитянин - Томас О'Крихинь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 94
Перейти на страницу:

Когда девочки пришли домой из школы, мама стала задавать им вопросы, что за женщина эта учительница, покладистая она или злобная. И все сказали, что учительница – женщина замечательная и добрая, что она не била их и не шлепала. И вот тогда моя мать повернула всю эту историю на мой счет:

– Гляньте-ка на этого паршивца, который шляется весь день с самого утра, и того и гляди сверзится головою вниз в какую-нибудь яму, когда будет ловить рыбу для своей чайки. Так вот пусть парень знает, что лучше ему приготовиться завтра с утра пойти с вами вместе, с помощью Божией, – сказала она.

– Может быть, – сказала Кать, – он и завтра провернет с тобой такой же номер, раз ты его никак не наказала.

Она была самой развитой из всех сестер, и меньше всех я был к ней привязан.

– О, завтра-то он будет хорошим мальчиком, Кать, лиха беда начало, – сказала мама.

Все между нами было ладно да складно, пока не настало время идти спать. Сестры рассказывали матери про школу и пытались назвать ей имя учительницы. Но выговорить это имя у них все никак не выходило. Обе весь вечер силились правильно произнести его, пока не начали пререкаться друг с другом. Так что ровно столько, сколько они веселились надо мной в начале вечера, столько и я потешался над ними в конце. В итоге Майре – а она была и самой старшей из всех – сумела произнести имя: Нянс Ни Донаху[15]. Для таких, как они, имя это было трудное, потому что подобных имен никогда еще не слыхали на этом Острове[16]. Наконец все были готовы спать.

На следующее утро всем предстояло отправиться по своим делам, и еда была готова довольно рано, потому что прилив до полудня никого не ждет. Патрик в то время стал уже порядком искушен в разных делах. Он был вторым по старшинству из всех детей, Майре – самая старшая. Отец собирал по всему дому веревки и крючья для себя и для Патрика. Майре готовилась пойти вместе с ними, и мать тоже. Это был день весеннего прилива и пора сбора черных водорослей на удобрения. Кать следовало оставаться за хозяйку, Айлинь, Норе и мне – идти в школу. Вот как мы условились провести этот день.

Сварили котел картошки, рыбу, а к ним капельку молока. Мы все, и взрослые, и дети, быстро набили этим себе животы. Если же говорить насчет чая, то на этом Острове в те времена не было никого, кто видал когда-нибудь чайник. И еще долго после ничего такого не было.

Протрубил рог, и вот вышли на пляж сборщики, вышли в школу школьники, а не по годам взрослая Кать осталась дома.

– Веди себя хорошо в школе, Томас, мальчик мой, – велела мне мать и, уходя на пляж, дочиста вытерла мне тряпочкой все сопли под носом. Десять лет было мне в тот день, когда я пошел в школу, как сказала моя мать, а было это около 1866 года[17].

Всю дорогу к школьному дому я был бодр и весел, и Нора держала меня за руку. Бедная Нора думала, что я устрою ей представление, но я не стал. Учительница ждала в дверях школы и протянула мне замечательное яблоко. Войдя внутрь, я изумился, поскольку не увидал больше ни единого яблока ни у кого другого. Но она не собиралась каждый день давать нам яблоки, хотя я-то подумал тогда, что так оно всегда и будет.

Это было подарочное яблоко, такое давали каждому ученику в первый день учебы, а поскольку для меня это и был первый день в школе, как раз по этой причине я его и получил.

Я не очень смотрел по сторонам, пока не прожевал свое яблоко, но времени на это потратил немного, потому что в ту пору моя жевательная мельница была в полном порядке, чем сегодня я похвастаться не могу. Затем я обвел взглядом весь дом. Увидел книги и бумаги, наваленные небольшими грудами в разных местах, черную доску, висевшую тут же на стене, и белые пометки, оставленные на ней там и сям, будто бы сделанные мелом. Меня до крайности заинтересовало, какова же в них суть, но тут я увидел, как учительница вызывает старших девочек к доске. В руке у нее была тонкая палочка, которой учительница показывала на эти отметки, и тут до меня дошло, что разговаривала она с ними какой-то чудной речью. Я толкнул Патса Мики, сидевшего позади меня на лавке – того самого Патса Мики, который над нами Король по сей день уже с давних пор, и он же вместе с тем у нас почтальон.

Я шепотом обратился к нему и спросил, что это за потешная беседа происходит между учительницей и девочками возле черной доски.

– Дьявол побери мою душу, да чтоб я знал! Только думаю, что речь это такая, какую здесь не поймут никогда, – сказал мне Король.

Я решил, что голод доведет меня в этой школе, но воистину недолго пришлось ждать, пока учительница произнесла по-английски: «Playtime»[18]. Из-за этого слова у меня глаза полезли на лоб от изумления, поскольку я не знал, что в нем был за смысл. Я увидел, как вся толпа, что собралась внутри, разом вскочила на ноги и ринулась к двери. Норе пришлось схватить меня за руку, чтобы я не опрокинул лавочку. Все мы разошлись по домам.

Дома нас ждала пригоршня холодной вареной картошки. Ее оставили возле очага. К ней у нас нашлась рыба – желтые ставриды, а это очень сладкая вкусная рыба. Мать уже сидела дома, а у нее были кусочки улиток, собранных на пляже, потому что все вернулись со сбора, пока мы были в школе. Мама обжаривала улиток на огне и кидала нам по одной, словно курица цыплятам. Мы трое немного говорили за едой, но продолжали жевать все, что было, пока вдоволь не наелись. И тогда мать завела со мной разговор про школу, потому что раньше она боялась, что я подавлюсь, отвечая ей.

– Ну что, Томас, мальчик мой, разве не здорово быть в школе! – начала она. – Как тебе понравилась благородная дама?

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?