– Порошу вас, уделите мне немного времени! – спешно произнесла я. – Госпожа Драгомирова… Вам следует быть осторожным с нею, – речь прозвучала сбивчиво и невнятно. – Я… хочу предупредить…

Чезаре пристально смотрел на меня, склонив голову на бок. Сначала в его взоре промелькнуло искренне изумление, потом на губах появилась насмешливая улыбка. В ответ – лишь молчание. Оставалось только, извинившись, удалиться, чувствуя себя болтливой дурочкой. За спиною долго чувствовался тяжёлый взгляд старейшины.

Из журнала Константина Вербина

Госпожа Холодева оказалась весьма изумлена моим визитом, или старалась произвести подобное впечатление. Она встретила меня в распространённой светской манере с книгой в руках. К моему удивлению, философской. Дама старалась выказать, что смерть посла Марио ей совершенно безразлична.

– Позвольте узнать, какое отношение я имею к вашему следствию? – спросила она надменно.

Я понимал, Холодева может принять за оскорбление любой мой ответ, который послужит прекрасным поводом указать мне на дверь.

– Насколько мне известно, вы очень наблюдательны, – произнёс я учтиво, – если вы провели вечер в ресторации, вы, наверняка, запомнили всех присутствующих.

Комплимент помог растопить лёд. Холодева улыбнулась и задумчиво произнесла:

– В ту ночь я недолго пробыла в ресторации, у меня началась мигрень, и уже в час ночи пришлось вернуться в свой нумер… Мне очень жаль, но ничем не смогу вам помочь.

Дама попалась в мою ловушку и легко рассказала, где была в ночь убийства. Понятно, у неё нет алиби. Насколько мне известно, Холодева так и не смогла снискать благосклонности посла Марио, непростительная обида для светской дамы, привыкшей к толпам поклонников. Доктор Майер рассказал мне, что незадолго до гибели Марио она интересовалась, как можно убить вампира.

– У посла пропала реликвия клана, – продолжал я.

– Ничего не знаю об этой вещи, – безразлично ответила Холодева. – Вы полагаете, что убийство совершено с целью кражи? Не думаю, Марио сам по себе был очень неприятным человеком, возомнившим о своей необыкновенности…

В её голосе прозвучало презрение.

– Господин Томас так не считает, – возразил я.

– Он не слишком умён, – ответила дама, – на вашем месте я бы не стала принимать его слова всерьёз.

Насколько мне известно, Томас всячески предостерегал Холодеву, когда она пыталась обратить на себя внимание посла. Подобная навязчивая опека вызывала у красавицы явное раздражение.

– Позвольте узнать, какое впечатление произвел на вас господин Чезаре? – поинтересовался я.

– На мой взгляд, он слишком скучный, – пожала плечами дама, – и весьма странно, что вновь увлёкся несчастной Драгомировой, которую тиранит муж…

Холодева печально покачала головой, явно сочувствуя бедняжке.

Мне не послышалось, она сказала «вновь»!

– Возможно, виной всему воспоминание, – продолжала дама, в ответ на моё удивленное молчание, – когда Чезаре встретил Драгомирову впервые на балу в Неаполе, она не походила на загнанного зверька, – заметила она. – Русские барышни пользуются огромным успехом в итальянском свете, конечно, Чезаре не мог не обратить внимание на юную очаровательную блондинку…

Неаполь? Выходит, водяное общество куда более меня осведомлено в личной жизни старейшины мистического клана.

– Выходит, до замужества Драгомирова была другой, – уточнил я.

– Совершенно! – всплеснула руками дама. – А теперь… Удивляюсь, что Чезаре вновь обратил на нее внимание. Ох, иногда вас, мужчин, понять невозможно, – продолжала Холодева свои рассуждения. – Вы отвергаете ярких красавиц и теряете разум из-за невзрачных девиц…

Она тут же прервала свою речь и поспешила добавить:

– Нет-нет, мои слова не относятся к вашей супруге.

Я кивнул. Разумеется, и мысли не возникло подумать, будто слова о невзрачности можно отнести и к Ольге. Моя очаровательная жёнушка всегда блистает.

– Даже Драгомирову я бы не назвала невзрачной, – задумалась собеседница, – скорее, зажатой и запуганной… Да, тогда она была другою…

– Простите, вы были близко знакомы с Драгомировой? – спросил я.

– Да, конечно, – ответила дама, – мы познакомились в Неаполе, она была столь милым весёлым созданием. Одно её появление дарило радость всем окружающим. Верно, от Дарьи исходило некое сияние счастья, позволившее даже снискать симпатию всех дам, никто не видел в её лице соперницу.

– Почему такая барышня выбрала себе в мужья скучного Драгомирова? – прозвучало моё недоумение.

Холодева пожала плечами.

– Увы, я покинула Неаполь задолго до свадьбы Дарьи с Драгомировым… К сожалению, мне даже не удалось лицезреть ухаживания Чезаре, – с досадой произнесла она, – странно, что Дарья предпочла Драгомирова… Чезаре со всеми его странностями куда получше…

– Драгомиров утверждает, что спас Дарью…

Собеседница не дала мне договорить.

– Спас от чего? – рассмеялась она. – Ох уж эти сказки про упырей! В высшем свете поверят в любую глупость, если она достаточно интересна!

Мои вопросы вскоре наскучили даме, и она вежливо, но настойчиво попросила меня оставить её наедине со своими мыслями.

* * *

В этот же день мне передали записку от Чезаре, в которой он говорил о прибытии своего советника. Весьма любопытный чин для столь эксцентричного клана.

Признаюсь, я ожидал получить новость о визите старейшины клана противников Чезрае, поэтому остался несколько удивлён неожиданной новостью. Не слишком ли много мрачных гостей для нашего райского уголка?

Так называемый советник, как оказалось, находившийся в соседнем Пятигорске, не заставил себя долго ждать. Я увидел его вечером, когда солнце уже клонилось к хребту гор, рассеивая прощальный мягкий свет. Советник прогуливался по Кисловодскому парку, явно наслаждаясь подобным времяпровождением. Худощавый господин среднего роста, одетый весьма педантично. Хоть я и не прослыл неряхой, но так завязать галстук никогда не сумею. Ярко-синий сюртук аккуратного господина отчетливо вырисовывался на фоне парковой аллеи. За педантичным господином послушно следовал огромный черный пёс ирландской породы.

Завидев меня, советник неспешно направился ко мне.

– Сыщик Вербин? – приветливо произнес он с едва уловимым французским акцентом. – Зовите меня Максимильен.

Солнце уже скрылось за горами, и мой собеседник снял зеленоватые очки, защищавшие его глаза от солнечных лучей. Во взоре Максимльена мелькнуло нечто неуловимое, как во взгляде Чезаре.

– Вы уже познакомились, – неожиданно прозвучал голос Чезаре, который возник будто из ниоткуда.

Он протянул руку Максимильену.

– Как добрались? – поинтересовался он, что говорило о весьма приятельских отношениях между старейшиной и советником.