Дремлющая паразитка приоткрыла один жемчужно-серый глаз и довольно зевнула, являя пасть не в два, а скорее в двадцать два острых клыка.

Маскарадница – самая ядовитая змееподобная тварюшка в здешних лесах, способная менять цвет шкуры, как хамелеон, грелась на Иришке и кусаться не спешила. В бестиарии, в разделе легенд, Ивка читала сказки о том, что порой маскарадница выбирает себе в качестве постоянного спутника разумное создание, чаще всего эльфа. И тогда цвет ее глаз меняется, уподобляясь цвету радужки спутника, шерсть соответствует цвету волос избранной жер… короче, счастливчика.

Возможно, мелькнула в голове саркастичная мысль, пресмыкающиеся пытались выбрать себе в спутники создания и иных рас, а не только эльфов. Но стоило кандидату поутру проснуться со змейкой на груди, как либо одним кандидатом, либо одной маскарадницей становилось в мире меньше. А эльфы – они странные, потому и шансы на личную выживаемость при утреннем свидании с ядовитой тварью имели повыше прочих.

– Ага, значит, теперь у меня есть кто-то вроде фамильяра, – рассудила вслух Иришка и на пробу погладила ядовитую зверушку еще раз. Змея замурлыкала совершенно по-кошачьи, чем окончательно растопила сердце девушки, и она постановила: – А что? Раз кошек тут не водится, будешь вместо них, Маруся! Только, чур, меня не кусать, не то помру невзначай.

Вместо ответа пасть змеюки метнулась, клычки прихватили Иришку, куснули, но ничего – ни боли, ни жжения от разливающегося яда та не ощутила.

– Это ты хочешь сказать, что мне теперь твой яд не страшен? – догадалась девушка через десяток секунд, так и не дождавшись личных предсмертных корчей. – Ну и отлично! Тогда и позавтракать можно.

Хлеб, сыр, окорок (им пришлось делиться с Марусей), вода из озера – вот и весь завтрак попаданки, занявший не более четверти часа. Перекусив, Иринка занялась сбором вещей. Бросать что-либо из имущества охотника не позволила жадность, самолюбиво именуемая практичностью. Все вещи у злодея были добротными и качественными. Единственное, что сделала наследница, так это распустила завязки своего убогого мешка и засунула туда чужую сумку-рюкзак. Все равно внутри пустого места было более чем достаточно. Еду съела еще прежняя Ивка, одежда, в которой она по лесу носилась от хвостокола. теперь только на тряпки годилась, а больше у недотепы, кроме тощего кошеля и пары безделиц, ничего и не было.

Топорик и арбалет как раз идеально замаскировались, будучи завернутыми в остатки юбки и притороченными к мешку. Иринка думала, что тяжеловато получится, но нет, когда за плечи забросила, особого веса не ощутила. Может, рукоять топора и ложе арбалета из какой-нибудь легкой, особой древесины делали? Или она сильнее себя прежней и прежней Ивки стала?

Уложив вещи и попрыгав с ними, чтобы проверить, ничего ли не ерзает в сумке, не бренчит и не съезжает так, чтобы тыкать в спину острым углом при ходьбе, Иришка собралась в путь. Огляделась, не забыла ли чего, и уперлась взглядом в терпеливо ожидающую ее на подстилке Марусю. Красивую змею с перламутровой шерсткой, длинную и, прямо скажем, увесистую. Пусть пяток кило, но пяток кило на своем горбу в дополнение к общему весу поклажи это не пятьдесят граммов газового шарфика. Маскарадница совершенно очевидно собиралась отправиться в путь вместе с Иришкой и, как подозревала девушка, на Иришке. Куда положить змею – вот вопрос, дополненный другим – куда эта самая змея захочет уложиться?

Чтобы не гадать зря, Иринка спросила:

– Идешь со мной, Марусь?

Та вместо ответа сжалась в пружину, взвилась и практически в один миг оказалась на груди, обвилась вокруг шеи Иришки, и впрямь повиснув на ней симпатичным шарфом под цвет волос. Что еще более удивительно, змея не ощущалась неприятной и чуждой тяжестью. Она словно слилась с девушкой, став частью ее личного веса.

Проверять и ставить эксперименты снять-надеть-попрыгать с Марусей и без Маруси попаданка не стала. «Работает – не трогай!» – постулат, действенный не только в среде программистов. Так и двинулись они, девушка и змея, через чащу леса к ухоронке охотника. Обильной росы не выпало, потому движение по тропинке к озерцу, проложенной травоядными вильяхами, породой местных безобидных олешек, было почти удовольствием. Почти, потому что даже вампиры, как оказалось, не застрахованы от атак комаров. Почему-то на стоянке у озера их не было. Может, дым костра или какие травки, сорванные еще охотником, отпугивали? А тут комары явились и стали доставать противным писком, норовя зайти на посадку в районе лица. Пару конкурентов в пищевой нише Иринка прихлопнула прямо на подлете и ускорила шаг.

– Р-р-р? – неуверенно спросили кусты с северо-западного края большой поляны, которую пересекала девушка.

Дремлющая на груди Маруся лениво приоткрыла один глаз и издала шипение:

– Чш-ш-ш…

«Р-р-р» мгновенно, со звуком схлопнувшихся челюстей смолкло и послышался удаляющийся треск какого-то крупного тела. Маруся и Иринка довольно переглянулись.

– Если вы в лесу никого не боитесь, значит, вы – самый страшный, – умиротворенно констатировала девушка, уже привычно почесала пушистую змеюку под подбородком и возобновила движение к цели.

Больше на безобидных дам (кто обидит – десяти секунд не проживет) никто пасти не разевал и клыков не скалил. То ли везло, то ли звери в чаще имели свой внутренний телеграф и отстукали общее оповещение о несъедобности путешественницы, шагающей с маскарадницей наперевес. Или о маскараднице, едущей на путешественнице. Не суть важно, главное – суть.

Как бы то ни было, но часа через три Иринка уже приблизилась к цели. Удивительное дело, мышцы тела не ныли, а лишь отзывались приятным звоном, давая понять, что им нравится такая нагрузка. В памяти-сборнике навыков и умений охотника, ставших частью Иришки, ничего на этот счет не значилось. Ивка, как помнила Иринка, всегда утомлялась быстро, даже быстрее многих иных, более тренированных женщин не только вампирской, но и человеческой крови. Не то чтобы избалованная, просто тепличная девочка, ни к какой длительной нагрузке, будь то ходьба, бег или переноска груза, привычна не была. А тут и мышцы враз в тонус пришли, и сила откуда-то появилась. Неужто все метаморфозы от одной шоколадной закуски на привале? И если так, то как бы узнать, бонус этот постоянный или временный, пока у мышки не кончился завод? Если так, придется спешно искать какого-нибудь «шоколадного» злодея на закуску не только для того, чтобы не вернулось дикое чувство неустанного голода, а еще чтобы ловкость и сила, так радующие попаданку, не пропали. Обидно, досадно, но ладно, по ходу дела разберемся!

Мурлыкая под нос что-то из далекого детства – «раз дощечка, два дощечка», Иринка добралась до берега лесной реки. Песчаный откос густо порос хвойником, но узловатые корни, держащие склон, только облегчили девушке спуск. Цепляясь за них руками, она, не снимая заплечного мешка, ловко, как обезьянка, заскользила вниз. Сапоги охотника, надетые на две портянки, ступали мягко и именно на тот корень, куда целилась Ивка. Пальцы хватались за нужные места. Правда, Маруся не до конца верила в безупречные способности своей двуногой напарницы, поэтому головка ее чуть приподнялась, а язычок беспокойно ощупывал воздух. Возможно, маскарадница готовилась подстраховать Ивку и сыграть роль веревки, если у девушки что-то пойдет не так, как надо. Представив, как ее страхуют обхватом за шею, Иринка утроила внимательность при спуске и благополучно достигла цели. Таковой была вовсе не водная гладь, а скрытый среди корней, травы и кустарника лаз.