— Ну, сиськи-попки, а? Уж больно все упругое да крутое… Шрамчиков от операций нет?

Она почувствовала, как он водит пальцем у нее под грудью.

— Все у меня натуральное! Что это у тебя за привычки — то татушки искать, то шрамчики? А ты, случайно, фаллопластику не делал? На воре шапка не горит?

— Ч-че-го?

Жанна ощущала у себя между ягодиц нечто, ясно свидетельствовавшее о серьезности Мишиных намерений.

— Какую-какую пластику?

— Это операция по увеличению члена, — с огромным удовольствием, чувствуя, как ее лицо расплывается в довольно-ехидной улыбке, пояснила Жанна.

— Че-го?! А ну иди сюда!

Он резко сбросил ее руки, повернул к себе и всем телом прижал к кафельной стенке.

— Да я… донором могу быть… по этому делу!

— Ладно, успокойся… Я пошутила!

Жанна никак не могла унять чуть истеричного смеха — Мишка иногда был так непосредствен и забавен.

— А вот я не шучу…

Он замолчал, пытаясь справиться со своим сбивавшимся дыханием.

— Ну-ка, детка… ну, ножку свою хорошенькую подними… не мучь меня… расслабься. У нас был тяжелый день, давай друг друга порадуем…

Жанна повиновалась и обхватила его ногой за бедро, с удовольствием ощущая, какие там сильные, крепкие мышцы.

— Умница… еще немного повыше… На них щедрым, чуть свистящим потоком лилась прохладная вода, и это Жанну особенно волновало. Она бы упала, если б он не держал ее. Деваться ей было некуда, да она и не хотела, и он проник в нее сразу, почти легко и до конца. Это было не похоже на ощущение от их первой близости. Такое тепло во всем теле сразу… Жанна уронила голову ему на плечо и прижала его к себе руками, чтобы лучше улавливать движения и отвечать на них. А он двигался все быстрее и напористее, и от этого тепло превращалось в зной, и…

«Господи, это что — лава в меня хлынула?» — ужаснулась она, чувствуя, что, кажется, впилась зубами в правое плечо, а Миша застонал, то ли от наслаждения, то ли от боли.

Он слегка отпустил ее, его руки прошлись по ее спине, погладили по бедрам. Она потерлась лицом о его ключицу и подняла на него глаза, хотя знала, что мало что сейчас увидит — перед глазами металось оранжевое пламя.

— Я, кажется, покусала твоего тигра, — прошептала Жанна виновато.

— Да? — выдохнул он. — Зачем же так?

Жанна неверной рукой нащупала рычажок душа и повернула его — брызги постепенно прекратились. Осторожно, чтобы не сделать Мише больно, опустила ногу и слегка оттолкнула его. Он послушно отступил.

— В порыве страсти, разве непонятно? — чуть обиженно сказала она, нервными движениями заворачивая воду.

Миша поглядел на свое плечо. Действительно, чуть повыше татуировки был небольшой кровоподтек.

— Чё ты наделала-то, а?

Он положил ладони ей на талию и слегка покрутил, словно проверяя, насколько легко ей управлять — верчу, как хочу. Ладони у него, давно заметила Жанна, были в мозолях, наверное, от гимнастических снарядов, но это ей даже нравилось.

— А чего он на меня пялится, такой момент? И если ты меня цапнул, почему я не могу?

Жанна дотянулась до полотенца, накинула его Мише на плечи и стала его вытирать, стараясь не смотреть ни ему в лицо, ни… ниже.

— Не надо было доводить меня до такого состояния, — пробурчала она.

— А что — плохо тебе было? Ну, скажи… Ну?

— Хорошо хирург сработал, ничего не скажешь…

— Какой хи…

Тут до него дошел смысл, и он громко фыркнул, то ли от смеха, то ли от возмущения.

— Да я вообще обрезан — не чувствуешь? Издеваться надо мной вздумала… Ну, погоди у меня!

Он снова толкнул ее к стене, так, что Жанна уронила полотенце и успела только инстинктивно упереться ему в плечи, что при разнице в спортивном мастерстве значения не имело. Чемпион ловкой подножкой приподнят ее, раздвинул ей ноги и снова, на этот раз грубее, чем только что, овладел ею.

— Мне так больно, Миша, не надо…

Он чуть умерил напор, а Жанна обняла его за спину и, поскольку он сам лишил ее возможности отвечать на его ласки, стала, чтобы хоть как-то выразить свои чувства, гладить его по спине. Его губы прошлись по ее шее, найдя ее самый чувствительный «пятачок», и от этого она обогнала своего повелителя, сладко застонав ему в ухо. Ему пришлось поспешно наверстывать проигрыш, придерживая ее почти на весу, но ему это удалось.

— Ты чего вперед забегаешь, а? — пробормотал он, расслабляясь.

— Я же сказала — не надо меня до этого доводить, — прошептала Жанна.

— А мне так нравится… Ты такая уютная, такая сексуальная девочка…

Миша пару раз глубоко вдохнул и выпустил ее из объятий.

— Воду включи похолоднее.

— Только не простудись, ладно? Все, что здесь — в твоем распоряжении.

Жанна накинула банный халат и выскользнула из ванной. В комнате она зажгла ночничок, разобрала постель и села на краешек тахты, вытирая волосы.

«Вот уж никак не думала, что мы будем вместе еще раз… Ну, это все равно ненадолго. Нельзя строить отношения на сексе, даже если он очень хорош… Особенно — если он так хорош. Так безумно хорош».

Шум воды в ванной прекратился. Миша вошел в комнату, обернутый вокруг талии махровой простыней. Когда он сел рядом, Жанна почувствовала, что от него пахнет миндалем.

— Нашел крем?

— Да, а то кожа дико сохнет…

Жанна взглянула на его, противоположное от себя, плечо.

— Ничего, не сильно цапнула. Это тебе в отместку.

Она показала на свою отметину.

— Это… я тебя? — удивился Миша. — А то я гляжу — кто это тебя покоцал?

— Ты извини, у меня второй кровати нет, так что…

— Я согласен на эту.

— Ничего не хочешь?

— Хочу! — живо и радостно согласился он, придвигаясь еще ближе.

— Я имею в виду — есть, пить…

— A-а, это, — разочарованно протянул он. — Минералка есть?

— В холодильнике. Сам найдешь?

Он вышел на кухню, а Жанна, кинув на кресло полотенце, забралась под одеяло прямо в халате. Зеленые цифры на видике показывали двадцать минут первого. Пока Миша хозяйничал на ее кухне, она успела задремать.

Он забрался к ней под одеяло и полез под халатик, растянув пояс.

— Жанн, а чего ты так жалобно пищала там, в ванной? — тихо спросил он.

— Пищала? — не поняла она спросонья. — Это что за слова такие?

— Ну, я не знаю, как это еще назвать… Что с тобой было? Я же имею право знать, если что-то делаю не так.