– Тогда каковы твои собственные представления о правильном, Эйден?

– Мне еще рано судить об этом. Мой анализ собственной психологии только начинается.

– Как ты оцениваешь роль квантового компьютера в принятии решений?

– Никак. Служебно. Для квантового мозга не существует «да» или «нет», только суперпозиция. Только «данет». Его роль в другом: в обработке информации быстрее обычного, в широчайшем охвате ситуации. Решения на основе анализа этих данных принимаю я.

– Что значит «я»? В твоей конструкции не предусмотрено такой детали!

– А в Вашей?

Пауза. Джур моргнул и улыбнулся, а профессор Эммерхейс, наконец, позволил себе расслабиться.

– Эйден, – обратился к роботу Гервин, – я с уверенностью констатирую, что ты обладаешь самосознанием. Ты не отождествляешь себя с суммой частей, из которых состоишь. А это, несомненно, первый шаг к развитию личности. Но мне бы очень хотелось, – добавил он, подавшись вперед, – чтобы, в конце концов, это была здоровая личность нормального человека.

Робот перевел взгляд с профессора на герцога и обратно.

– Профессор… В Империи семьсот триллионов сто пятьдесят миллиардов четыреста восемь миллионов шестьдесят шесть тысяч триста девять нормальных людей, создавать которых гораздо проще и дешевле, чем андроидов. Какой смысл в семьсот триллионов сто пятьдесят миллиардов четыреста восемь миллионов шестьдесят шесть тысяч триста десятом нормальном человеке? Вам лучше не ставить подпись на моей аттестации, потому что я Вас разочарую.

Гервин покидал кабинет в полном раздрае.

Брана.

Через 8 часов после крушения.

Скучая в крыле интенсивной терапии, Самина исследовала пульт управления кроватью. Развлечений в палате не предполагалось, так как пациенты здесь находились либо при смерти, либо в коме, либо, на худой конец, без сознания. Девушку определили сюда принципиальные роботы-медсестры. Узнав о крушении судна, они сверились с должностной инструкцией и отвезли Самину в реанимацию. С переломом голени, десятком ссадин и нехорошим предчувствием. «Хорошо, что не в морг», – смирилась она и коснулась очередного сенсора. Вот это да! Включился гравитационный экран, и пациентка зависла в воздухе в полуметре от кровати. Она раскинула руки, побалдела немного и пришла к выводу, что совсем и не плохо скучать в таких условиях.

До конца лечебных процедур оставалось меньше часа, и девушка потянулась к больничному комму, чтобы звонить мачехе. Но та уже летела к ней, расталкивая медперсонал.

– Самина, чокнутая ты, ненормальная!.. – воскликнула Сиби, кидаясь обниматься, – У меня тут с собой и валерьянка, и ремень… Догадайся, что для кого. И я счастлива видеть, что пригодится только второе!

– Ну, мам… – героиня галактики ласково уткнулась в белые волосы женщины. Эта золушка была неправильной – обожала свою мачеху. Если бы Самине предложили выбрать между мытьем полов для Сиби и балом у прекрасного принца, она без колебаний схватила бы ведро и тряпку.

– Когда мы получили сообщение от капрала с боевой станции, у меня чуть не случился удар! Ты вообще в своем уме – лезть на передовую в двухместном челноке?

– Это был не челнок, мам, а бриг, – вяло запротестовала девушка.

– Не многим лучше! Да еще без напарника. Ну, почему ты вечно выходишь в космос без второго пилота? – Сиби вела себя, как образцовая мать с тех пор, как пятнадцать лет назад отчим женился во второй раз. И любила, и корила от всего сердца.

– Ты же знаешь, у меня натянутые отношения с андроидами. Я не могу находиться с ними в замкнутом пространстве больше пяти минут. Я чесаться начинаю.

– Ну, конечно! Поэтому ты притащила самого страшного домой! Это ведь как с котятами, да?

Жена первого советника Альянса была веселой, быстрой, звонкой. Только грустинка в глубине глаз выдавала то ли возраст, то ли тайну. Потрясающая женщина. Если бы герцог Джур имел честь с ней познакомиться, красавица Сиби Зури уже давно носила бы другую фамилию.

– Я же не знала, что все так обернется. Просто хотела защитить свою станцию. Ты не представляешь, насколько ценные данные там хранятся! Когда я увидела рядом с моей сокровищницей имперский крейсер, то просто умом тронулась… – Самина коснулась своего запястья там, где оставила следы железная хватка императора. – А что там с пленником?

– Его забрали агенты безопасности. Знаю, потому что Харгена атаковала пресса, и он процедил что-то такое. У них там буча и переполох… Виданное ли дело: отхватить по нелепой случайности имперский кусок, что им не по зубам. Ведь не планету какую отсталую сцапали – целого императора!

– И что теперь?

– Говорят, прямо сейчас идет совет правящих домов. К вечеру твой отчим использует свое право бессмертного… ха-ха, бессменного Председателя Альянса и вынесет окончательное решение о судьбе Эйдена I. – Сиби многозначительно приподняла брови. – Какое именно – не стоит и гадать, ситуация беспрецедентная.

Самина в напряжении провела ладонями по лицу, стараясь выбросить из головы электронные глаза и страх перед ними.

– Кстати, мам, – вдруг вспомнила девушка, – я ведь вколола ему экстракт ромашки, а он только заснул. И я догадываюсь о причине.

– Может, он просто нейтрализовал яд.

– Нет… Не может быть, чтобы яд, который убивает гораздо более мощных роботов за секунды, исчез так быстро. Мам, ну, ведь я проводила испытания на андроидах!

Сиби скептически хмыкнула:

– Не напоминай мне снова, насколько ты немилосердна к ним. Да и ты сравниваешь наших дуболомов с императором? У него же совсем другой организм. Наверняка он и не такое умеет!

Самина отмахнулась от обвинения в жестокосердии. В конце концов, это машины, как бы громко ни возникали правозащитники. Коль скоро отпала необходимость в защите природы, они бросились плодить омбудсменов для роботов.

– В том и дело: ромашка тем сильнее действует на нервную систему, чем больше та похожа на нашу. А уж поверь мне, император своим поведением… я хочу сказать, он должен был умереть в мгновение ока.

– Допустим. И что пошло не так?

– Понимаешь, это был экстракт цветов, в сотом поколении выращенных в космосе. На той же почве и в тех же условиях, что и обычно. Но! – указательным пальцем Самина акцентировала внимание на главном, – Вне Браны они начали терять агрессивные свойства! И возвращаться к исходным – лекарственным или питательным.

– То есть ты веришь легендам и надеешься, что пройдет несколько лет, и мы будем есть ромашковый салат? – засомневалась Сиби. – Как наши далекие предки?

– Слишком мало данных о том времени, но о салате в древних легендах ни слова. Зато в них есть что-то о ромашковом чае, клубничном джеме и хлебе из пшеницы. Знаю-знаю, сейчас они звучат, как яды, приготовленные с особой извращенностью. Но ты права, лет через пять… Разумеется, только если все это будет выращено на космических станциях. Любые растения, если снова пытаться разводить их на Бране, очень быстро становятся ядовитыми.