это чокнулись друзья…

Через неделю к общежитью,

патруль явившись гарнизонный,

Дев исходящих брал подряд:

У той беретик на затылке,

у этой яркие погоны,

А здесь просвет великоват

От края юбки до колена…

Установили по ранжиру

Военнопленных, им устав

Прочли. Затем они шагали,

честь отдавая командиру,

И через три часа устав,

Молили, все в слезах по пояс,

но им: "Отставить разговоры!" –

Суров был Гена-крокодил…

Вернувшись на корабль ночью,

он разбудил в каюте Жору:

"Теперь ты можешь спать спокойно,

я этим бабам отомстил!"

6.08.2008

Военно-морской переводчик.

В Средиземном водоёме

наш военный пароход,

Против НАТО третий месяц

службу доблестно несёт,

Если кратко, под прицелом

сохраняем в мире мир…

Вдруг меня по громкой связи

вызывает командир.

Говорит: "Смотри-ка сейнер,

словно спятил, прёт на нас,

Я ему по-русски врезал,

отвали, а то сейчас…

Греки не соображают,

дать по-а́глицки ему?

Ты ж сдавал совсем недавно

кандидатский миниму́м".

По-английски? Это можно.

Я для практики не прочь,

И ору нахальным грекам

что есть силы: "Don't approach!"

С грецкой палубы кивает

головою молодец:

"Ла-ла-ла!" – и нам кидает

свой бросательный конец.

В общем, грек пришвартовался,

объяснил моя-твоя,

Что у них воды в цистернах

не осталось ни фига.

Нам не жалко, откачали

тонн примерно этак пять,

А в ответ нам валят рыбу,

как ребятам отказать?..

За столом от них – "Метакса",

медицинский спирт – взамен,

Мы же все морские волки,

каждый первый – джентльмен!

Языковые барьеры

смыты градусом легко…

Кэп спросил потом, каким я

с ними ботал языком,

Пожалел, что в этой части,

как рундук, не даровит…

С подозрением глубоким

это слушал замполит.

28.07.07

Давай-давай.

Наконец-таки прославленный Бискай

Показал нам, что такое крен и край.

Встали полным бейдевиндом на восток,

Значит, к ветру, извините, поперёк,

И поехало, братишки, и пошло!

Раскачало нас по первое число.

Глянь в окно (иллюминатором зовется) –

Ни просвета, словно мы на дне колодца,

Словно мы подводной лодкою идём,

А не – против этих лодок – кораблем.

Глянь еще раз – повсеместно небосвод,

Словно мы порхаем в нём, как самолет.

Даже старых, вдребадан морских волков

Замутило (по признанию!) легко…

В общем, живы и проложенным путем

Возвратились в Средиземный водоём,

Где по связи нам начальство говорит,

Вам назначен троесуточный визит

Зарулите-ка, ребята, вы в Алжир,

Укрепите-ка в арабском мире мир.

Алжир, порт Аннаба.

Аннабчане от души благодарят:

Им такой железорудный комбинат

Подарила наша добрая страна,

Что труба на четверть Африки видна.

Бедуины, глаз настроив на трубу,

Как по компасу, приходят в Аннабу́́.

Вот к обеду привязались мы туда,

Где сгружается железная руда…

Как подует атмосферою с трубы,

Пыль свивая в темно-красные столбы,

Весь от бака и до юта, наш корвет

Постепенно обретает ржавый цвет.

Мореплаватель, сошедши с корабля,

Ощущает, как приятственна земля

Поддается наступлению башмаков,

Как шагать по ней не валко и легко…

Через Африку идет Багдасарян,

Что на бреющем полете ероплан.

Смотрит пристально и слышные едва

На губах его колеблются слова.

– Эй, начальник от химслужбы, расскажи,

Отчего так возбуждён?

– От паранджи.

Неужели возвращаться на причал,

Таки женского лица не повстречав?

Правда, тут одной арабке ветерок

Распахнул чадру, а там такой пупок

И бикини! И мелькнула. И прошла…

– Да она ж тебе, Ашот, намек дала,

По-армянски только не перевела,

Что такое под чадрою – неглиже!..

Между тем наш командир ДЖ,

Неожиданно для всех вошедший в раж,

Тянет силой на ему известный пляж,

И притом мемориальная слеза

Застилает его светлые глаза.

– Объясните, дядя Жора, прямо нам,

Что влечет Вас к этим грустным берегам?

– Я на этих грустных берегах бывал,

Приглашенный в наше консульство на бал.

Легкий стол, шампань, коньяк, а ля фуршет,

Я моложе был тогда на пару лет,

В белой форме весь и кортик на боку,

Там одна мадмуазель жоли боку,

Секретарша или дочь кого-нибудь

Танком в танго возлегла ко мне на грудь…

– Ну, и чо?

– Обыкновенно, не зачёт.

Держит в строгости себя Военный Флот…

Спасение утопающих…

Наконец, поход окончен.

И до дому – ровно час.

Вот с подвахтенными ночью

на причал пошёл баркас.

Рулевой смотрел, раззява,

в направлении – вперёд,

А судьба подкралась справа,

в борт ударил теплоход!..

Я иду ко дну с поклажей

заграничною своей –

Мой портфель английской кожи,

в нём подарки для детей

И для взрослых сувениры,

спирт под пробкой винтовой.

Вдруг вопрос прощанья с миром

возникает сам собой.

Почему-то размышляю

я от третьего лица:

Мореплаватель военный

не такого ждал конца,

Чтобы просто дохлой рыбой

оставаться в глубине…

Извините и спасибо,

не по нраву это мне!

Пусть в пучине пропадает

тяжкий импортный балласт! –

Кверху пробкой я взлетаю …

Вот он, рядышком баркас!

С потерпевшими крушенье

кверху днищем он плывёт.

Вроде живо населенье,

вещи не заносим в счёт.

Мы помучимся немного,

но сегодня не умрём,

Оглашая в душу, в Бога,

весь окрестный водоём…

Подоспел попутный катер

водоплавающих взял.

А наутро виноватил

нас бригадный адмирал …

Из протоколов традиционных встреч мореходов

.

Через 15 лет.

И вот спустя, как прописал Дюма,

Традиционно и по доброй воле,

Покинув многодетные дома,

Мы собрались в любезном "Метрополе".

Любой из нас, бесспорно индивид,

А в некотором смысле – и мужчина,

Имеющий свой личный внешний вид,

Основанный на внутренних причинах.

Родители по старым образцам.

Лепили нас, на это каждый мастер, –

Ведь не руками! – Форму до конца

Сырую обжигала – Альма Матер.

На нашем свете – до последних дней

Мы ей за это благодарны будем…

Шумит прибой у раковин ушей,

В невидимых тельняшках наши груди.

За дружество, здоровье, за успех,

За наших женщин выпьем и повторим,

Но первый тост сегодняшний – За тех,

кто в море!

Анкета морехода в среднем на брата.

1) 

Ему сегодня 30 с небольшим,

Любовь и Мореходка – вечно с ним.

2) 

Всего одна жена плюс две десятых

3) 

И столько же ребёночка на брата

4) Подруг на стороне – одна вторая:

(Кого-то флибустьеры укрывают).

5) 

Имеет шесть десятых телефона,

Которые