Затем, два года назад, Бореас отослал его в Ар-Толор. Таков обычай: королевских детей воспитывали при дворе другого королевства. Таким образом создавались, сохранялись и укреплялись союзы между доминионами. Эйрин вспомнила, что в тот день, когда Теравиан узнал, что его собираются отослать, с ним случилась истерика. С тех пор она больше ничего о нем не слышала.

Спустя несколько дней после их прибытия в Ар-Толор она разыскивала Теравиана, чтобы поприветствовать его на правах родственницы. Но когда они повстречались в саду замка, он даже не соизволил спуститься со стены, где сидел, и не сказал Эйрин ни слова, а лишь злобно расхохотался, когда она поскользнулась на гнилом яблоке. Казалось, Теравиан почти не изменился за годы, проведенные в Ар-Толоре, разве что стал выше ростом и еще бессердечнее. Порой Эйрин удивлялась, как он на самом деле мог быть сыном такого доброго и смелого человека, каким почитался король Бореас.

Королева подняла изящную руку:

— Что я упустила, Тресса?

Рыжеволосая женщина улыбнулась, но лицо ее все равно выражало печаль:

— Этот мальчик изо всех сил старается поскорее стать мужчиной. Не нужно искать других причин.

— Тем не менее другая причина существует, ведь так?

Тресса не ответила, и Эйрин очень хотелось понять, что имеет в виду королева. Но Иволейна заговорила прежде, чем та смогла открыть рот:

— Подойдите ближе, сестры. Не думайте, что я не заметила вас.

Женщины поспешно приблизились и присели в реверансе.

В королевстве считали, что Иволейна — самая прекрасная из всех Фаленгартов. Однако Эйрин знала, что существует одна женщина, чья красота способна затмить красоту самой королевы, женщина, которая сейчас находится очень-очень далеко.

Мне так не хватает тебя, Грейс!

Она все-таки надеялась, что Грейс и остальные сейчас в полном порядке.

— Очень мило с вашей стороны, что вы пришли, сестры.

— Мы поспешили сюда, как только получили от вас послание, Ваше величество, — ответила Лирит.

Глаза Иволейны недобро сверкнули:

— Так вы и сделали.

В покоях воцарилась тишина, и в душе Эйрин возник безрассудный порыв выболтать все о похождениях того дня. К счастью, Тресса заговорила прежде, чем девушка успела выразить это побуждение словами.

— Не желаешь ли выпить вина, дитя мое?

Эйрин кивнула, приложив все силы, чтобы не выхватить кубок из рук колдуньи и не осушить его одним глотком. Вино было холодным и приятно освежало. Эйрин отпивала его маленькими глотками, и постепенно ее нервы успокоились.

— Уже поздно, — промолвила королева, — а мне еще многое нужно сделать, прежде чем отойти ко сну. Поэтому перейду непосредственно к главному. Я созвала Верховный Шабаш. Колдуньи соберутся здесь, в Ар-Толоре, в следующую темную луну.

Эйрин нахмурилась. Никогда прежде она не слышала о Верховном Шабаше. Однако, судя по внезапному блеску в глазах, Лирит имела об этом представление. Темноволосая колдунья сжала кубок обеими руками.

— Могу я спросить, сестра? Мы все будем принимать в нем участие?

Иволейна кивнула.

— Я искренне надеюсь, что и ты, и твоя сестра Эйрин сможете уделить нам внимание.

— Это первый Верховный Шабаш, который созывается за последние семь лет, — сказала Тресса. — Приедут все наши сестры.

Губы Лирит растянулись в свойственной только ей таинственной улыбке.

Неподдающееся описанию волнение охватило Эйрин, и она больше не могла сдерживаться:

— Но что такое Верховный Шабаш?

Тресса нежно засмеялась:

— О, это нечто невероятное, дитя мое. В Ар-Толор сейчас направляются колдуньи из семи доминионов, а также из земель, расположенных за их пределами. Мы все соберемся под звездами, чтобы сплести общую паутину.

— А что будет обсуждаться на шабаше? — поинтересовалась Лирит.

Иволейна придвинула стоящую на пьедестале серебряную чашу, и ее платье зашелестело, словно крылья птицы.

— Дела огромной важности.

— Но какие? — спросила Эйрин. Королева не обернулась.

— Думаю, на сегодня достаточно. Остальное — на шабаше.

Лирит взглянула на Эйрин. Они обе знали, когда заканчивается встреча с королевой. Вопросы раздирали душу Эйрин, но им придется подождать. Они поставили на стол кубки, кивнули Трессе и направились к выходу.

— Да, сестры, — у двери остановила их Иволейна, — вы еще не рассказали мне, понравилось ли вам посещение кибитки морнишей.

Эйрин напряглась от беспокойства, а Лирит сделала резкий вдох. Иволейна все еще глядела в чашу с водой, когда внезапное озарение пронзило Эйрин. Королева не имела магического зеркала, но обладала иными средствами следить за другими людьми. Эйрин вспомнился тот день, когда Иволейна остановила ее и Грейс в коридорах Кейлавера и попросила заглянуть в чашу подобным же образом. Именно там, в воде, Эйрин увидела себя верхом на белом коне. В руках она держала меч, а за ее спиной был виден замок с семью башнями.

Наконец королева оторвалась от чаши и строго посмотрела на девушек:

— Говорят, что магия морнишей подобна порочному семени, из которого вырастают лишь колючие цветы. Постарайтесь запомнить это, сестры.

Эйрин и Лирит оставалось только кивнуть. Вместе они переступили через порог и оказались в коридоре, оставив королеву наедине с ее делами.

— Вы уходите сегодня так рано, милорд, — сонным голосом произнесла женщина, укутываясь в покрывало.

Дарж присел на постели и что-то невнятно проворчал. Затем свесил ноги с кровати. Каменный пол холодил босые ступни. Рыцарь тяжко вздохнул. До рассвета еще час. Через окно проникал холодный воздух, а вместе с ним доносилось приглушенное голубиное воркование.

Дарж прикрыл глаза и предался воспоминаниям. Она всегда обожала голубей. Он обычно с улыбкой наблюдал за тем, как по утрам она из окна бросала им зерна. А когда наступала ночь, она отворяла все окна в поместье, чтобы музыка голубиного воркования наполнила дом. В ту пору он ее не понимал — считал, что это самый жалкий звук, какой ему когда-либо приходилось слышать Почему ему потребовалось столько лет, чтобы понять, насколько великолепна эта музыка?

— Смею ли я надеяться, что вы придете сегодня вечером, милорд?

Дарж открыл глаза:

— Тебе вообще больше не следует меня ждать.

Он встал, взял со стула штаны и неторопливо натянул их. Услышал, как за его спиной Леса вздохнула и повернулась в постели.

Он нашел ее вскоре после прибытия в Ар-Толор. Леса была горожанкой и иногда служила горничной у придворных дам королевы. Год назад умер ее муж. Но после трудных вторых родов Леса осталась бесплодной, и ни один мужчина в городе не пожелал взять ее в жены. Леса была простовата и не слишком умна, однако добросердечна и ласкова со своими детьми в те редкие минуты, когда он видел их вместе. Даржу это нравилось. Кроме того, она нуждалась в деньгах на пропитание, а он — в хозяйке. И все сложилось достаточно хорошо.