Прежде чем переодеться в новый голубой костюм, дядя Генри решил сначала принять ванну. К своему новому положению он отнесся с холодной рассудительностью, однако от помощи прислуги наотрез отказался.

А тетушка все никак не могла успокоиться, все охала и причитала, конфузилась и смущалась, все-то казалось ей чересчур шикарно, все-то ей надо было рассмотреть, на все полюбоваться. Наконец, совместными усилиями Дороти, Джелии Джемм и еще двух горничных тетушку удалось одеть и причесать, и она вышла в гостиную, по которой уже расхаживал дядя Генри во всей красе. Дядя Генри не только принял ванну, но и привел в порядок бороду и усы и теперь выглядел весьма респектабельно.

— Скажи-ка, Дороти, — обратился он к племяннице, — не слишком ли я вырядился? Здесь все так ходят?

— Все, кроме Страшилы и Косматого, — пояснила девочка, — а Железный Дровосек с ТикТоком вообще не одеваются, потому что они железные. Вот увидишь, все придворные одеты точно, как ты, разве что бриллиантов на них побольше.

— Да ты просто франт, Генри! — воскликнула тетушка, окинув мужа критическим взором.

— Посмотри лучше на себя, — обиделся тот, — распустила хвост, как павлин!

— Ты прав, — тяжело вздохнула тетушка, — мы невинные жертвы этого, как его…

— Этикета, — подсказала Дороти.

— Вот-вот! Не думала я, что на старости лет придется наряжаться по два часа!

— А сейчас я покажу вам дворец, — улыбнулась Дороти, — идемте!

И она провела их по коридорам и залам дворца, представляя на ходу всем встречным, а потом показала свои апартаменты, располагавшиеся неподалеку.

— Так, значит, все это правда?! — ахала тетушка, раскрыв от удивления рот. — Значит, волшебная страна и впрямь существует? И это не сон? Но где же все эти странные создания, о которых ты нам все уши прожужжала?

— Да, где же Страшила? — поинтересовался дядюшка.

— Страшила отправился погостить к Железному Дровосеку, — отвечала девочка, — он скоро вернется, и тогда вы познакомитесь. Думаю, он вам понравится.

— А где же Волшебник Изумрудного Города? — полюбопытствовала тетушка.

— Увидите его за обедом. Он живет здесь, во дворце.

— А Тыквоголовый Джек?

— Джек живет за городом, на своем тыквенном поле. Как-нибудь мы съездим к нему и заодно навестим профессора Жука-Кувыркуна. Тик-Ток с Косматым наверняка тоже придут на обед. А сейчас давайте заглянем в курятник к Биллине.

И они отправились на задний двор, где среди овощных грядок стоял маленький домик. На крылечке домика грелась на солнышке Желтая Курица.

— Доброе утро, хозяйка! — захлопала она крыльями, увидев приближающуюся Дороти. — А я тут сижу, тебя поджидаю. Думаю, зайдет ко мне или нет. Это твои родственники?

— Дядя и тетя. Я так счастлива, Биллина, что они теперь навсегда останутся здесь!

— Да, не каждому так везет, — кивнула Курица. — Страна Оз — лучшее место на всей земле. Идем, я покажу тебе моих деток. В честь тебя я назвала их Дороти. Семеро уже выросли и сами стали наседками, одна объелась мороженым и замерзла насмерть, бедняжка, а две другие оказались петушками. Ужасные драчуны! Пришлось придумывать им новое имя, я выбрала Даниэль — неплохо, а? Ты же знаешь, у них у всех на шее медальончики с буквой «Д» и твоим портретом внутри. Даниэль — тоже на букву «Д».

— Красивое имя, — одобрил дядя Генри, — а как вы назвали другого?

— Тоже Даниэль, — удивилась Биллина, — а как же еще? У меня два Даниэля и девять Дороти, у которых тоже есть детки, всего восемьдесят шесть внучат и более трехсот правнуков!

— И как же ты их всех назвала? — спросила Дороти.

— Точно так же: Дороти и Даниэль, все равно лучше не придумаешь, — пояснила Курица. — Вы только подумайте, как разрослась моя семья! С каждым днем нас все больше и больше! Озма уже не знает, куда девать яйца, которые мы несем. Здесь нас не едят и не гоняют, как у вас, в Канзасе. Здесь у нас есть все, что нужно для счастья! А недавно меня назначили королевой и доверили мне управление всей куриной колонией — (ведь я здесь самая старшая, можно сказать, мать-основательница.

— Вам есть чем гордиться, мадам, — поддакнул дядюшка, с восхищением глядя на Биллину. Он впервые слышал, чтобы простая несушка так разумно рассуждала.

— Я и горжусь! — отвечала Курица. — А еще у меня есть жемчужное ожерелье, а еще — девять браслетов для лап и две бриллиантовые заколки для крыльев, я надеваю их по случаю национальных праздников. Заходите, я вам все покажу!

И дядюшка с тетушкой, согнувшись в три погибели, вошли вслед за Курицей внутрь, где все сверкало чистотой, однако сесть было совершенно не на что, кроме серебряных насестов, никакой мебелью в доме и не пахло. Осмотрев куриные сокровища, гости прошли в дальние комнаты, занятые многочисленным потомством семи Дороти и двух Даниэлей. Цыплята приветствовали гостей вежливым писком — похоже, Биллина не забывала об их воспитании. Дома были только самые маленькие, остальные гуляли на детской площадке, а около полусотни пушистых желтеньких малышей занимались в школе, которая была тут же, во дворе. Там юная курица в очках обучала цыплят правильному произношению и хорошим манерам. В честь визита принцессы Дороти хор школьников исполнил гимн Страны Оз, и тетушка Эм даже прослезилась.

Дороти ужасно хотелось остаться поиграть с цыплятами, но ведь дядя с тетей еще не видели дворцового сада…

— Прогуляйтесь по саду сами, — предложила девочка, — не бойтесь, можете делать что хотите, а как устанете, возвращайтесь во дворец, свои комнаты вы найдете. Я зайду к вам перед обедом.

Дядя с тетей никак не могли прийти в себяпышные одежды придворных, роскошь дворца, королевское почтение, с которым все относились к ним, простым фермерам, — все было непривычно и пугающе. Прогулка по саду слегка успокоила стариков, как вдруг, свернув в тихую боковую аллею, они нос к носу столкнулись с огромным Львом, растянувшимся прямо поперек дорожки. Лев удивленно поднял голову, а дядя Генри в ужасе попятился, закрывая собой онемевшую от страха жену. Не прошло и секунды, как тетушка Эм вновь обрела голос и бросилась на шею мужу:

— Генри, спаси!

— Мне и себя не спасти, — испуганно прохрипел дядюшка, — эта зверюга сожрет нас двоих и не подавится! Сюда бы ружье…

— Ружье? Генри, где твое ружье? — с надеждой в голосе заохала тетушка.

— Какое там ружье, готовься к смерти! Прости меня, если чем обидел…

— Я не хочу! Не хочу! Я невкусная! — залилась слезами тетушка Эм. Вдруг в глазах ее блеснул луч надежды, и она шепнула мужу:

— Генри! Я знаю, что делать, — львы роятся человеческого взгляда. Уставлюсь и не спущу с него глаз.

— Давай, — шепнул в ответ дядюшка, — изобрази грозный вид. Представь, будто это я опоздал к ужину.