плиты, словно стойкие оловянные солдатики, стояли по стойке смирно, но в абсолютной кладбищенской тишине, всё это, скорее, пугало, чем вызывало умиротворение. Добравшись до места захоронения Козининой, Голованов внезапно застыл, чувствуя, как лоб покрывается холодным потом. Могила Ариадны была разрыта и виднелся гроб, а рядом, где всё это время покоился её муж, и вовсе была пустая яма.

– Ёпушки-воробушки, – потрясенно прошептал Аджар, не понимая, что ему делать в этой ситуации.

Первой его реакцией было вернуться в отдел и завести дело за надругательство над телами умерших и местами захоронения. Однако, повинуясь, скорее, инстинкту, чем здравому смыслу, следователь осторожно спустился вниз, где лежал гроб Ариадны и, постучав по крышке, не нашел ничего умнее, чем спросить:

– Я прощу прошения… Ариадна Степановна… вы дома?

– Очумел? Какой же это дом? – раздался приглушенный голос и Голованов физически ощутил, как прядь его волос на голове мгновенно поседела.

– А мы думали, вы умерли, – следователь изо всех сил старался скрыть дрожь в голосе.

– Так вы разве дадите помереть спокойно? – вновь раздался ворчливый голос и крышка гроба стала медленно отъезжать в сторону.

Голованов попятился, увидев появившиеся в проеме иссохшие морщинистые пальцы. Буквально через минуту, отряхиваясь и продолжая ворчать, Ариадна Степановна сидела в гробу и разглядывала стоящего перед ней мужчину.

– А, это ты, – вдруг улыбнулась старушка, – Чего надо? Чего тревожишь?

– Ваш муж, – проблеял Голованов, – его похитили или он сам откопался.

– Да? – Козинина стала вертеть головой по сторонам, подслеповато щурясь. – Вот шельмец! А я и думаю, чего это он со мной разговаривать перестал? Сбежал, старый хрыч!

– Разговаривал? Вы что же, могли с ним разговаривать? Он не умер?

– Ну так и я далеко не мертвец, как видишь, – Ариадна протянула руку. – Нам, чтобы умереть, головы лишиться надо или кол в сердце… Так, помоги бабушке встать, кости-то уже не такие гибкие. Да, могла я с мужем разговаривать, чего уж скрывать, чай не чужой человек был. Бывало, приду к нему на могилку и как давай с ним ругаться. Хорошие ночи были.

– Понимаете, – Аджар выбрался из ямы, подсадив прежде Ариадну. – Муж ваш шкодить начал. По городу ходит, народ пугает да кусает. Сами понимаете, мы вынуждены будем принять меры!

Ариадна наклонилась и, взяв в руки горсть мерзлой земли, принюхалась:

– Ай да шельмец! Меня видать сначала решил тоже откопать да передумал на пол пути. Зараза! Сообразил, что не разрешу народ без крови оставлять.

– Что же нам делать? Кол осиновый готовить?

– Разберусь. Подвези-ка бабушку до дома.

В этот момент Коля, ожидая Голованова, сидел в машине и подпевал песне, звучащей на радио. Услышав шаги, с улыбкой повернулся, чтобы подколоть следователя только что придуманной шуткой про восставших мертвецов. Однако, увидев приближающуюся к машине парочку, улыбка медленно сползла с его лица и Силин завизжал, как молодой поросенок.

– Не ори, – как можно строже произнес подошедший Голованов. – Всё нормально.

– Она! Она! – только и мог причитать водитель, тыча пальцем в старушку.

– Ошибка вышла. Гражданку похоронили ошибочно. Про летаргический сон слышал? Вот! – перешел в наступление Аджар, пытаясь открыть заблокированную дверь. – Открывай давай, холодно! Мы живые! Премии лишу!

– Ни -за- что! Лишайте! Мне жизнь дороже! – отчеканил Коля, вращая безумными, с блюдце величиной, глазами.

– Открой! – вдруг раздался нежный певучий голос. – Впусти меня! Впууууссссстиииии!

– Слушаюсь! – Силин, как загипнотизированный снял блокировку и Голованов наконец-то открыл дверь.

– Вот вы как, оказывается, умеете! – усмехнулся он, подмигивая Ариадне.

– А то! – Козинина хихикнула. – Рано меня списали. Ну, касатики, сначала домой меня завезите, кота покормить нужно, а потом посмотрим.

Кот, увидев хозяйку, заверещал от радости и принялся тереться облезлой спиной о ее ноги.

– Мой хороший, – сюсюкала Козинина, наглаживая урчащий комок, – как же я по тебе соскучилась. Вот тебе рыбка. Кушай, мой золотой.

Кот, с утробным урчанием проглотил рыбину целиком, не жуя, после чего, от избытка чувств, подошел к ноге хозяйки и сделал душевный «кусь».

Бабулька ойкнула и стала гонять кота по квартире, обзывая его «неблагодарным паршивцем» и «нахлебником».

Поняв, что от Ариадны толку сейчас никакого, Голованов вернулся в машину и попросил Колю ехать в отдел. Силин, белый как мел, молчал всю дорогу, чем очень даже порадовал Аджара.

– Я ничему не должен удивляться! Ничему! Вообще! – бормотал следователь себе под нос в полной тишине, чувствуя нескрываемое облегчение оттого, что Козинина придерживалась вегетарианства и не утащила его с собой в могилу.

Булкиной в кабинете не было, поэтому Аджар отправился к Джону Ивановичу в кабинет, доложить о произошедшем, умолчав лишь о том, что муж Козининой самолично сбежал с места своего захоронения.

Услышав, что Ариадна жива, Пилипенко заметно скис.

– Опять она нам будет наяривать в отдел каждый раз, как ее комок шерсти с дерева слезть не сможет. А на счет разрытой могилы и пропажи трупа ее мужа… Гм… Может дети?

– Дети?

– Ну да, забрели на кладбище, решили…Ну, не знаю, поиграть в могильщиков. Нечаянно откопали гражданина Козинина и растащили на сувениры.

– Нечаянно? Откопали? Дети? Зачетная версия! – Аджар усмехнулся.

– Ты давай тут не хихикай! – Пилипенко налил в стакан мутноватую коричневую жижу из банки. – Компот будешь? Из сухофруктов. Жена варила. Что по делу о пропаже Ирочки?

– Пока пусто, – Голованов развел руками. – Она как сквозь землю провалилась. Никаких следов… Никаких следов! Ну конечно же!

Джон Иванович с удивлением проводил взглядом выбежавшего из кабинета следователя и, пожав плечами, занялся дегустацией компота.

Голованов, набрав номер Стеши на телефоне, поделился своей догадкой.

– Она же ворона! Понимаешь? Мы искали человека, а она запросто могла обернуться птицей… Да, я надеюсь… Да… Я сейчас в редакцию, пусть объявление разместят. До встречи.

Утром горожане, приобретая в киосках свежую прессу, увидели на первой полосе «Клибургский звонарь» фотографию вороны в полный рост и жалобный текст:

«Пропала ворона домашняя. Зовут Каркуша. Просьба откликнуться, если видели ее. Возможно, птица ранена и нуждается в помощи. Нашедшего просим вернуть Каркушу за вознаграждение. Дети очень переживают из-за потери любимицы.»

– Каркуша? Дети переживают? – Булкина недоуменно посмотрела на Аджара, отложив газету.

– Ну, а что? Я должен был написать, что это секретарша- перевертыш, которую разыскивает глава администрации?

– Точно, так правильнее. Остается надеяться, что Ирочку не поймал какой-нибудь голодный кот, пока она была в теле птицы.

– Ужас какой, – Голованов передернул плечами.

В кабинет заглянула миловидная девушка и, окинув взглядом кабинет, остановилась на Булкиной.

– Люся? – оживилась Стеша, увидев подругу. – Ты чего тут делаешь?

– Меня укусил вампир, – Мухобоева плюхнулась на старенький стул напротив стола Стеши. – Прошу зафиксировать, что это произошло против моей воли, поэтому за