Габриэль поднял ладонь, с интересом следя, как по венам бежит красная жидкость. Смешное, неуклюжее тело, но он уже к нему привык и, будучи честным с собой, радовался хоть такому. Осознать себя самостоятельной личностью, развиваться и совершенствоваться – что может быть веселее?

За стеной Летта целовала барона. Как сложно принимать решения! Да что она себе позволяет, маленькая самостоятельная дурочка? Птенец, оставшийся без присмотра взрослых. Габриэль вспомнил легкое, почти невесомое тело в своих руках, большие серые глаза, трогательные косточки ключиц, тонкие запястья, решительно сжатые кулачки и поднялся с узкой койки. Пусть на Перекрестке думают что хотят, а он не позволит этой глупышке испортить себе жизнь.

Дверь открылась бесшумно и спустя мгновение барон был поднят на ноги сильной ледяной рукой и выставлен из каюты. Переход от одного действия к другому был настолько стремительным, что, похоже, Летта не сразу поняла, что происходит. Только увидев в темноте высокий силуэт, она пискнула и натянула на себя одеяло.

– Оденься, – тихо произнес Габриэль, и воздух вокруг похолодел на несколько градусов. – Я скоро вернусь.

Летта даже спорить не стала, только судорожно кивнула, трясущимися руками поднимая с пола рубашку.

***

Вербахт пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Ледяные цепи сковали руки, прижимая их к телу.

– Что велел тебе король? – безразлично поинтересовался Габриэль.

– Влюбить в себя графиню, чтобы контролировать ее, когда она сядет на трон Тании.

Вербахт не хотел говорить, но не мог молчать. Глаза телохранителя принца гипнотизировали, заставляя выталкивать слова сквозь охрипшее горло. Сердце оглушительно колотилось, в паху нарастала боль, а в висках стучали паника и страх за малышку Виолу. Его Виолу.

– Я не причиню ей зла,– мягко произнес Габриэль, бессовестно читая его мысли. – Тебе нужно охладиться и перебороть свою безумную страсть. Она тебя погубит. Если ты хочешь остаться в живых, больше не пытайся соблазнить девчонку.

С этими словами он легко поднял барона и бросил в воду, предварительно сняв ледяные путы.

Вскоре раздался всплеск воды и приглушенное восклицание. Летта подскочила к окошку в полной уверенности, что Габриэль прирезал барона и труп сбросил в воду. Во рту пересохло, не получилось даже крикнуть, позвать на помощь. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и броситься в темную воду широкой реки. Только не это! Только бы он остался жив! Черт с ними, с айтами! Она выйдет замуж за Алмара или Антео, за любого, на кого укажет этот страшный тип, но пусть барон будет жив! Летта вцепилась пальцами в столик и попыталась рассмотреть хоть что-то на темной поверхности, но кроме мерцающих в черной воде звезд ничего не было видно.

Как телохранитель вошел и как оказался рядом, она не заметила. Лишь когда холодные руки резко развернули ее на месте, она поняла, что в комнате не одна. Летта хотела закричать, но ледяная ладонь закрыла ей рот, а вторая рука стиснула горло. Габриэлю нравилось ощущать под ладонями пульсирующую ниточку жизни, которою он мог оборвать, слегка сжав пальцы. Он склонил голову, рассматривая Летту, словно впервые ее увидел.

– Ты меня боишься?

Летта кивнула.

– Правильно боишься.

Габриэль разжал пальцы и отпустил девушку. Она тотчас метнулась к двери, но дверь не открылась. Летта задергала ручку, паникуя все больше и больше. Как там Вербахт? Нужно позвать на помощь. Может быть, удастся его спасти?

– Сядь.

Летта оперлась спиной о дверь и опустила голову. Рубашка едва прикрывала бедра, и Габриэль подумал, что ножки у графини весьма хороши, только вот грудь маловата. Что барон в ней нашел? На борту были сопровождавшие Алмара женщины, и две из них точно не отказали бы такому мужчине, как Вербахт.

– Что с ним? – тихо спросила она.

– Тебе действительно это интересно? Почему?

– Потому что он мне нравится, и я волнуюсь за него, – как маленькому объяснила Летта, стараясь говорить тихо и спокойно.

– Но ты ведь его не любишь, – утвердительно произнес телохранитель, – зачем позволила соблазнить себя?

Ему на самом деле было интересно, поняла Летта. И как объяснить? А ведь действительно, зачем? Из чувства противоречия? Или это протест против условностей, чтобы доказать самой себе, что она самостоятельно принимает решения? Или просто ей захотелось тепла и физической близости, а барон – единственный, кто это предложил? Кто бы ей самой разъяснил.

– Можно подумать, ты спишь только с теми, в кого влюблен, – огрызнулась она и села на кровать, набросив на колени одеяло. А то слишком уж пристально этот тип пялится на ее голые ноги, это раздражает.

– Жив пока твой барон. Поплавает немного, остынет и пойдет спать. В свою каюту.

Габриэль сел у стены на том же месте, где недавно сидел Вербахт, и, положив скрещенные руки на согнутую в колене ногу, произнес:

– Запомни то, что я тебе сейчас скажу. Мне плевать на твои чувства, эмоции и желания. Я не колеблясь убью тебя, если ты еще хоть раз осмелишься ослушаться. И на белых дам можешь не рассчитывать. Против меня они не выступят. Если считаешь, что ты незаменима, то выбрось эти мысли из головы. Ты марионетка, и заменить тебя на такую же марионетку не составит никакого труда. Просто потеряю время. Поэтому будь умницей и не зли папочку. Ясно?

Летта мрачно кивнула. Еще один.

– Я не «еще один», детка. Меня не интересует возня смертных, как не возбуждает твое детское тело, но я заинтересован в том, чтобы ты вышла замуж девственницей, поэтому будь добра – постарайся сберечь свою вуаль для мужа.

– Иначе? – хмуро поинтересовалась Летта

– Иначе смысл твоего существования потеряется, и я заменю тебя на более сговорчивую особу.

– Что такого ценного в моей невинности? – глядя в сторону, спросила Летта. Свеча потухла, и она лишь угадывала место расположения страшного гостя.

– Для тебя – ничего, а для твоего избранника – очень многое, – тихонько засмеялся телохранитель, щелчком пальцев зажигая новую свечу. Летту охватил озноб, она плотнее закуталась в одеяло.

– За кого мне выйти замуж? – обреченно спросила она.

– За кого? – искренне удивился ночной гость. – Да за кого хочешь!

– А разве тебе это не важно?

– У меня есть предпочтения, но я дам тебе право самой выбирать.

– И за барона можно?

– Нет, за барона нельзя. Он человек.

– Так что, мне нельзя выйти замуж за человека? – уточнила Летта, начиная злиться и подозревая, что ответ ей не понравится.

– Можно, но тогда мне придется вычеркнуть тебя из игроков. – Габриэль прочеркнул ладонью по шее.

– Ты не хочешь мне все объяснить?

– Тания много лет разделена на два враждующих лагеря – теббов и айтов. Но сейчас у них появился единый сильный враг, который в свое время едва не погубил полностью их цивилизацию. По отдельности народам не выстоять. Это понимают маги, это понимают правители, но, как любое воссоединение, оно имеет свои плюсы и минусы. Поэтому пока лидеры двух стран решили объединиться на основе автономии. Им нужен верховный владыка, который сможет завершить создание новой страны. Тебя призвали из другого мира, потому что в тебе заключена частица первородного Хаоса. Когда частица сольется с носителем другой силы он сможет управляться с энергией Источника, усиливая либо ослабляя её. В этом твоя ценность, Виола, в этом и твое проклятье.