Он заглянул в кухонное окно, однако не обнаружил ничего странного. Ничего вызывающего беспокойства, все выглядело как обычно. Клаес задумался на мгновение, а потом, следуя пришедшей в голову мысли, спустился с крыльца и, подойдя к баку для мусора, поднял его крышку. Ему в нос ударил запах тайской еды. Там лежала двухпорционная картонная коробка из ресторана в Висбю. Ага, Хенрику кто-то составлял компанию. Он ничего не говорил об этом. Значит, хотел сохранить в секрете. Женщина? Клаес улыбнулся. Проказник. Вот почему Хенрик забыл об их договоренности пообедать вместе. Он попробовал позвонить ему на мобильник. Никакого ответа. Ну-ну. Если он не ошибся в своей догадке, такой поворот событий не вызывал особого удивления. Клаес покачал головой и направился назад к себе. Они могли увидеться позднее, и тогда он хотел услышать обо всем случившемся со времени их последней встречи. У Хенрика кто-то появился? Насколько это серьезно?

Через пару часов у него зазвонил телефон. Это оказалась жена соседа Аманда.

После обычных фраз вежливости она спросила:

– Ты видел Хенрика сегодня?

– Нет, не видел, – ответил Клаес. А что он еще мог сказать?

– И вчера тоже?

– Нет. Он же приехал сюда только вечером.

Клаес подошел к окну и посмотрел в сторону дома семейства Дальман. Машина по-прежнему стояла перед забором, но он не обнаружил в той стороне никаких признаков жизни.

– А что случилось?

– Я не знаю. Просто все так странно. Он уехал из дома вчера около семи, хотел поработать в тишине несколько дней, пока я и Инез не приедем в выходные.

– Да?

Клаес ничего не сказал о том, что он и Хенрик собирались пообедать вместе. Не хотел добавлять женщине беспокойства.

– Я звонила вчера несколько раз, никакого ответа. И сегодня тоже. Я уже начинаю волноваться. Ты не мог бы посмотреть, машина стоит на обычном месте?

– Да, стоит.

– Какие-то окна открыты? Похоже, что он там?

– Нет, – ответил Клаес, помедлив. – Насколько я могу судить, во всяком случае. И никого нет на участке.

– Все это выглядит очень странно, – продолжила Аманда с нотками беспокойства в голосе. – Ты не мог бы сходить туда и позвонить в дверь? А если он не ответит, взять ваш ключ и открыть? Хелена дома?

– Нет, она пробудет в городе весь день. Я один.

– И все-таки сходи, пожалуйста. И если найдешь его, попроси позвонить мне, а если нет, позвони сам.

– Да, само собой. Я сделаю это.

Когда они закончили разговор, Клаесу стало немного не по себе. Стоило ли ему вламываться в соседний дом и беспокоить Хенрика, если тот развлекался там с любовницей? Такая перспектива его нисколько не привлекала. Он набрал номер Хенрика снова. Никакого ответа. Эсэмэской сообщил, что собирается заявиться через пару минут, в надежде, по крайней мере, предупредить друга. Потом достал из ящика соседский запасной ключ и покинул свой дом. Ему не нравилось идти на чужой участок и шпионить. При этом он понимал беспокойство Аманды.

Во второй раз за день Клаес поднялся на веранду и нажал на дверной звонок. Подождал. Никакого ответа. Он позвонил снова, на сей раз дольше. По-прежнему никакой реакции. Клаес приложил ухо к двери и прислушался. Его слух не уловил никаких звуков, исходивших изнутри. Дверь оказалась незапертой. У него сразу же появилось неприятное ощущение. Определенно здесь что-то не так. Он осторожно открыл ее и крикнул:

– Эй, Хенрик!

Дом ответил ему тишиной. Он не увидел никакой чужой обуви в прихожей, только старые кеды Хенрика, и медленно прошел на кухню, пару раз позвал Хенрика по имени, но не получил ответа. Кухонный стол был хорошо вытерт, никакой посуды не стояло на нем. Клаес не обнаружил ни малейших следов тайского ужина, вероятно состоявшегося там предыдущим вечером. Прошел через гостиную, застекленную веранду, заглянул в гостевую комнату, туалет. Беспокойство росло. Он посмотрел на лестницу, идущую на второй этаж, и прислушался. Как мог Хенрик забыть запереть дверь, если ушел куда-то? Пожалуй, он находился дома. И не хотел, чтобы ему мешали. Черт, они, пожалуй, там наверху, заняты приятным делом. Он остановился на пути вверх и прислушался снова, но не уловил ни звука.

– Эй! – крикнул он в очередной раз. – Кто-нибудь дома?

Тишина. Он продолжил подниматься по скрипящим ступенькам и осторожно приоткрыл дверь в спальню Хенрика и Аманды.

При виде зрелища, представшего перед ним, Клаес испуганно попятился. На широкой металлической кровати, стоявшей посередине комнаты, лежало нагое тело. Его шею стягивала петля, а конец веревки уходил вверх к потолку и был прикреплен к белой деревянной балке, которую они вместе красили прошлым летом. Он и Хенрик. Тогда здесь громко играла музыка, и они попивали пиво, занимаясь малярными работами. А когда закончили, побежали прямо в море.

Руки Хенрика покоились сверху над его головой. Крепко скованные наручниками, они указывали в сторону окна с цветастыми занавесками. Запястья были намертво прикреплены к прутьям спинки кровати. Картинку дополнял широкий черный кожаный ошейник с массивными заклепками со стороны голой кожи. Увиденное не укладывалось у Клаеса в голове. Он не верил своим глазам.

Внезапно он услышал пение птиц за окном. Эти звуки доносились как бы из другого мира, в комнате же царила полная тишина. Там снаружи цвели цветы. Так абсурдно. Казалось, время остановилось и земля перестала вращаться, в то время как Клаес стоял, уронив вдоль тела руки, и пытался осознать увиденное.

Его взгляд скользнул вниз. Тошнота подступила к горлу, перехватило дыхание. Красные отметины на груди, животе, бедрах, словно от ударов хлыстом. Некоторые из них кровоточили. Лицо Хенрика и в то же время не его. Белое и чужое. Широко раскрытые глаза таращились в потолок.

– Что, черт побери… – выдавил из себя Клаес, нащупывая мобильный телефон в кармане. – Что, черт побери, здесь произошло?

Прошлое

Сесилия обрадовалась, увидев «вольво», припаркованный у въезда на участок. Отец вернулся раньше, чем ожидалось. Последние метры до крыльца она преодолела бегом, и едва успела открыть входную дверь, как оказалась в его объятиях.

– Папа, – прошептала она ему в ухо, – я так скучала по тебе.

Он отсутствовал не слишком много дней, но все равно казалось, что с момента его отъезда прошла целая вечность. Дом становился без него холодным и неприветливым, словно краски блекли, и хорошее настроение улетучивалось вслед за ним, когда он уходил. Была еще мама, конечно, но, когда они оставались вдвоем, все выглядело совсем иначе. На этот раз дела забросили его в Стокгольм. Сесилия так никогда и не узнала толком, чем он там занимался. Возможно, покупал парашюты, интересовавшие его больше всего в жизни, или участвовал в какой-то конференции. Но постоянно он трудился в Каппельсхамне, что очень ее устраивало. При желании она даже могла съездить к нему на работу на велосипеде.