Наташина дорога проходила вдоль самого большого банка Сарагосы. К стеклянной витрине постоянно подходили люди, останавливались и рассматривали растянувшийся на несколько метров рождественский вертеп. Игрушечные мельницы крутили лопасти, загребая воду и выплёскивали её с другой стороны. Покачивались верблюды, навьюченные мешками. Миниатюрные куколки, одетые под вифлеемских жительниц, без устали склонялись над ручьём. Каждый день, проходя мимо этой витрины, Наташа останавливалась, находила ясли с маленьким Иисусом и молилась. Вот и сейчас, сконцентрировав взгляд на инсталляции за стеклом, она начала бормотать молитву. Только бы сегодня всё закончилось хорошо. Если Маринка устроится, значит и у неё всё будет хорошо.

Без пятнадцати десять… Десять… Десять ноль пять… Наташа незаметно скосила глаза на подругу. Медленно, словно зомби, Марина повернулась. Так и есть. Бледная, аж зелёная. Губы трясутся. Ещё пара минут и шлёпнется в обморок. Дрожащие руки Маринки пытались потуже завязать шарф, а из опухших глаз уже покатились первые слезинки. Зелёный свет, машины медленно тронулись. У перехода начали скапливаться люди. Наташа снова обернулась к дороге. Быстро вытерла глаза. Неужели чёрная полоса так и не закончится? Маринка же этого не переживёт. Во рту снова появился резкий металлический привкус. На руке что-то повисло. Маринка. Ну точно сейчас в обморок упадёт.

– Señorita Marina. Soy Antonio. De parte de Nina.4

Как по команде обе они смахнули слёзы и уставились на затормозивший автомобиль. Чёрный огромный внедорожник был совсем не похож на карету из сказки, но Наташе в этот момент показалось, что над машиной покачивается белая сверкающая аура.

Выскочивший мужчина махнул рукой и бросился открывать багажник. Наташа не сдержала улыбки. Антонио не имел ничего общего с образом испанского мачо, взлелеянным латинскими сериалами. Полноватый, кудрявый и глаза… Добрые такие. Пушистые.

«У-у-у-у», раздалось рядом тихое завывание.

– Не р-р-р-еветь, – зарычала Наташа. – Успокоилась. Взяла чемодан и красиво, от бедра… Пошла.

Кажется, от бедра не получилось. Ноги Маринки заплетались и всё быстрее несли её к машине. Чемодан неуклюже шлёпал по лодыжкам. Ну совсем не сеньорита. Уже почти подойдя к машине, Маринка зацепилась за что-то ногой и с визгом полетела на землю. В последнюю секунду Антонио успел подхватить свою будущую домработницу. И захохотал. Следом, звонким колокольчиком захохотала Маринка. Наташа облегчённо выдохнула. Слава богу, не маньяк. Ну, не может маньяк так заливисто хохотать.

Наташа махнула рукой и тяжело вздохнула. Сев в машину, Маринка даже не обернулась. И помахать забыла. Ну это от нервов. Вот и всё. Одна. В чужом городе, который так не хотел дать ей даже маленький шанс на счастье. На светофоре снова зажегся красный. Народ спокойно подходил к пешеходному переходу, люди переговаривались, шутили. Всё было так буднично, что Наташа почувствовала себя бившейся в паутине мошкой. Самое страшное, сколько она ни бьётся, лишь прочнее увязает в липких нитях. Вытерев шарфом мокрое от слёз лицо, Наташа медленно пошла к площади Испании. «Bershka», «Mango», «El corte ingles». Люди выходили из магазинов, нагруженные брендовыми пакетами, яркими коробками. Навстречу неспешно шёл Папа Ноэль. Длинная белая борода развивалась на ветру, и мужчина то и дело поправлял сползающий в сторону аксессуар. Хозяин испанских новогодних праздников опирался на длинный посох. Время от времени он останавливался, разводил руки в стороны и зычно кричал знаменитое «Йо-хо-хо». Дети подбегали, протягивали письма с пожеланиями, что-то говорили и счастливые убегали обратно к родителям. Наташа даже остановилась. Представила, как её Серёжка был бы счастлив, встретив на улице самого настоящего Деда Мороза. Представила так ярко, что губы сами собой растянулись в глупую улыбку.

– Feliz Navidad, princesa! 5

Наташа испуганно вздрогнула. Надо же, так размечталась, что даже не заметила, как Папа Ноэль вплотную подошёл к ней.

– Créeme, – улыбнулся в белую бороду Папа Ноэль и наклонился к самому её уху, – todo será bien! 6

И протянул ей карамельку. Наташа растерянно улыбнулась. Конечно, всё будет хорошо. Только когда?

Проспект Независимости уже неделю был закрыт на ремонтные работы. Узкие переходы, огороженные деревянными заборчиками, позволяли прохожим двигаться строго по одному. Пожилой мужчина неторопливо вёл за собой такую же пожилую даму. Судя по всему, они никуда не спешили. Глядя им в спины, Наташа вдруг почувствовала прилив какой-то ненормальной ненависти. Ненависти к этим обеспеченным, не ведающим проблем людям. Вот идут старички и не думают, что будут есть их дети на обед, чем заплатят за коммуналку… И никто их на улицу зимой не выкинет. Гранату бы… Вдруг в пятку что-то воткнулось. Подскочив на одной ноге, Наташа остановилась. Опершись о перекладину, попыталась разглядеть, что же случилось с каблуком, но с виду всё было нормально. Подняв глаза к небу, Наташа больше не могла сдерживаться. Слёзы душили, тяжёлый комок распирал горло, перекрывал дыхание. Перед глазами снова полетели чёрные мошки. «Спокойствие, только спокойствие» – внушала она себе, краем глаза наблюдая, как стоявший на другой стороне дороги мужчина в оранжевом жилете вдруг помахал ей рукой. Сняв белую строительную каску, незнакомец пошёл в её сторону. «Вот только “давайте познакомимся” мне сейчас и не хватало», вяло подумала Наташа и, прихрамывая, пошла к лавочке.

– Больно?

Вопрос на русском прозвучал как гром среди ясного неба.

– Я Володя. Давно тебя заметил, – сказал мужчина, присаживаясь рядом с ней на лавочку. – Бегаешь каждый день туда-сюда. Почему-то сразу подумал, что наша. Среди местных таких красавиц не встретишь. Работаешь где-то в этом районе?

«Красавица». Издевается, что ли? Это она-то? С красным, опухшим носом. Со щёлочками зарёванных глаз. А теперь ещё и хромающая.

– Что с ногой? Подвернула?

Наташа покачала головой. Комок всё ещё раздирал горло, не давая говорить.

– Снимай сапог. Посмотрю.

Наверное, в другое время Наташа ещё и отчитала бы малознакомого мужчину за подобную фривольность, но сегодня просто расстегнула молнию и стянула обувь. Володя засунул руку в сапог и, смеясь, покачал головой.

– Как же так надо было бегать, чтобы супинатор вылез наружу? Это уже не починишь. Новые надо покупать. Как раз вовремя. Сейчас же скидки новогодние начались. Купишь себе нормальные сапоги, а не этот китайский ширпотреб.

– Куплю, – безразличным голосом прошептала Наташа, снова надевая сапог. – Как только денег заработаю, так и куплю. Ладно, спасибо, что посмотрели.

Поднявшись, она попробовала идти. В общем-то, если вставать только на носок, ходить можно. Хотя до весны скакать на одной ноге у неё вряд ли получится.

– Ты не сказала, как тебя зовут, – напомнил ей в спину Володя. – Может, сходим вечером куда-нибудь, посидим?

– Как-нибудь обязательно сходим, – пообещала Наташа.

– У тебя что-то случилось? Рассказывай. Кто ещё, как