– На новом месте будет то же самое, беспокоиться по этому поводу не придётся. Подумайте, прогнозы не слишком оптимистичные. Ватшину, кстати, предстоит то же самое.

– Хорошо, подумаю.

Так Уваров оказался перед дилеммой: продолжать ли сотрудничество с триэновцами, вынуждающее менять сложившийся образ жизни, или отказаться и предстать перед лицом нешуточной опасности, которую представляли инопланетяне, внедрившиеся в земной социум драгоны и герпы, получившие собирательное, очень точное, хотя и полупрезрительное название «ксеноты».

Жене о своих опасениях и сомнениях он пока ничего не говорил, хотя верил, что она его поймёт при любых жизненных раскладах, в любых обстоятельствах.

Сон не шёл.

Поворочавшись полчаса, Уваров поразмышлял над заданиями Гордеева и решил «погулять по Марсу». В конце концов, задания всё равно надо было выполнять, а лежать в темноте и мучиться от бессонницы не хотелось. Отосплюсь в следующий раз, решил он.

Можно было, конечно, посидеть в кабинете и посчитать варианты онлайновой компьютерной игры, с которой он возился уже три месяца, но желание увидеть космос оказалось сильнее.

Мысленное «тело» Уварова превратилось в сгусток невидимого поля и рванулось в пространство памяти, как выпущенный из пращи камень.

Он увидел-почувствовал всю Солнечную систему (предки свободно летали в космосе, и память хранила их впечатления), полюбовался медленно всплывающими над зернистым жидким пламенем Солнца протуберанцами, нашёл все планеты, неспешно – с точки зрения внешнего наблюдателя – движущиеся по орбитам, направился было к Марсу с двумя бусинами спутников, но мысль «на секундочку» заглянуть в глубокое прошлое Вселенной победила.

Уваров сосредоточился на преодолении весьма солидного интервала времени длиной в десять-одиннадцать миллиардов лет и выплыл в океане ранней Вселенной, ещё не достигшей тех размеров, какие она имела нынче.

Он уже знал, что ранний космос, возраст которого достиг двух с лишним миллиардов лет, был ареной постоянных конфликтов. Новорождённые галактики сталкивались друг с другом гораздо чаще, чем спустя тринадцать с половиной миллиардов лет, а их ядра представляли собой хаотические скопления звёзд, ещё не слившихся в чёрные дыры. Галактик с чётко выраженной спиральной структурой тогда было очень мало, скопления звёзд галактического масштаба напоминали рыхлые комья снега. И Уваров это видел. Зато почему в ту эпоху всё-таки попадались галактики, завитые в спирали, ломать голову долго не пришлось. Посмотрев на недавно обнаруженную астрономами галактику ВХ 442 в разных временных отрезках, Уваров понял, что она – изделие неких разумных сил, которым понадобилось таким образом сохранить в динамике объединённую разумом Сверхсистему.

Это была не первая «вертушка» – галактика со спиральными рукавами (как правило, рукавов насчитывалось не больше трёх), и все они представляли собой структурированные системы звёзд, сформированные созревшими в этот период цивилизациями.

Полюбовавшись «вертушкой», Уваров «вернулся» из далей памяти, подумав, что его предки уже в те времена умели преодолевать чудовищные космические расстояния и созерцать картины мироздания, иначе эти знания не смогла бы уберечь генетическая память человечества, и это не стало бы достоянием памяти хроников.

Жена мирно спала, раскинув руки; в спальне было душновато.

Уваров открыл пошире дверь балкона, пропуская в комнату ночную прохладу, проверил, не душно ли в спальне внучки, лёг снова.

Однако сон как заколодило – веки упрямо отказывались смыкаться, спать по-прежнему не хотелось.

Тогда он вызвал в памяти карту Марса, выбрал район «хроновысадки» – экваториальный разлом Хриса – и отправился в путешествие на десять миллионов лет назад.

Марс интересовал человека давно, с момента создания первых телескопов.

К началу двадцать первого века по его поверхности уже ползали созданные землянами механизмы, а в две тысячи семнадцатом году к нему устремился корабль «Dragon Rider» – «Драконий наездник», построенный частной космической компанией SpaceX, с посадочным модулем на борту, который доставил на Красную планету партию запчастей для строительства базы.

Не сильно отстала от покорителей Марса и Россия, специалисты которой сконструировали корабль «Амур», способный долететь до Марса и вернуться обратно. А так как руководству «Роскосмоса» не меньше руководства НАСА хотелось первыми найти следы разумной жизни, то место посадки выбиралось тщательно и не в тех районах, где собиралась строить базу компания SpaceХ. Вот почему Гордеев поспешил дать задание хроникам «погулять» по Марсу прошлых времён и выяснить, была ли там цивилизация или нет, а если была, то где могли сохраниться остатки её сооружений и технологических центров.

Психосоматическая матрица Уварова, которую в некотором приближении можно было назвать душой-личностью, легко преодолела барьер между памятью оперативной и памятью генетической, безошибочно определила местонахождение планет Солнечной системы десять миллионов лет назад, и перед его внутренним взором возникла красная горошина Марса с двумя искорками спутников – Фобоса и Деймоса.

Трудно сказать, почему он выбрал именно этот отрезок прошлого. Показалось, что это будет правильно, хотя, по данным марсианских роверов, плотную атмосферу Марс потерял более трёхсот миллионов лет назад, и нырять надо было в ту эпоху. Но Уварову захотелось проверить работоспособность своей интуиции, и память послушно выдала ему требуемое – вид на Марс десятимиллионолетней давности.

По-видимому, предки мотались по Солнечной системе, как люди по улицам города, иначе это событие – пролёт мимо Марса – в памяти не отложилось бы.

Красная горошина скачком увеличилась в размерах, раз, другой и третий, превратилась в оранжевую полосатую дыню, подёрнутую желтоватой дымкой. Затем по указке Уварова «дыня» начала поворачиваться, и, хотя прошло немало времени, прежде чем он разглядел марсианские ландшафты, в конце концов ему удалось найти очертания каньона Кондор, о котором говорил Гордеев. С высоты в сто километров зигзаг разлома и в самом деле напоминал крылья птицы, пытавшейся взлететь с морщинистой выпуклости песчано-щебнистой пустыни.

Неизвестно, чем руководствовался Гордеев или тот деятель, которому захотелось посадить российский космолёт в этом районе, похожем издали на рисунок трещин на лобовом стекле автомобиля от попадания камня. Возможно, им показалось, что сюда свалился в древние времена не астероид, а искусственный объект.

Вниз! – скомандовал сам себе Уваров.

Однако память не послушалась. Видимо, того, кто пролетал мимо Марса, не заинтересовала область каньонов. Зато он медленно пролетел над северным полюсом планеты (северным назвал его Уваров, так как это была верхняя макушка Марса, украшенная белыми пятнами снегов), и взору наблюдателя предстала жёлтая плоскость, испещрённая геометрически правильной сетью фиолетовых жил и скоплениями круглых красноватых пятен.

Вниз! – снова приказал памяти Уаров.