Я заверил его, что мы не имеем к этому никакого отношения.

– Прекрасно. Видите ли, я потратил месячное жалованье на покупку ртути и теперь испугался, что вас послала хозяйка за объяснениями. А я ужасно не люблю препираться.

Кейвор тут же отошел в сторону, что-то завывая писклявым голосом. Как позже выяснилось, он имел такую привычку, когда не был занят расчетами.

– Да, – признал Челленджер, слишком хорошо сознающий, какое впечатление все они производят на постороннего человека. – Гении часто беспомощны в житейских вопросах. В конце концов, невозможно думать обо всем сразу.

Холмс кивнул и улыбнулся.

– Каждый должен сосредоточиться на тех вещах, которые ему необходимы, – заявил он. – Что значат житейские вопросы, когда вы исследуете непроходимые джунгли, изучаете неизвестное науке вещество или изобретаете новый механизм?

– Или изобличаете опасного преступника, – добавил Челленджер, расплываясь в улыбке.

Я почувствовал смутное беспокойство при взгляде на его крепкие зубы, поневоле представив, как он перекусывает мне ногу, словно кровожадный тигр.

– В самом деле, – согласился с Челленджером Холмс.

Кто-то постучался во входную дверь, пожилой смотритель услышал приглушенный звук и вздохнул.

– О благословенные времена, когда здесь ночевали только я сам да египетские мумии, – проворчал он и вышел из зала.

– Ага, – произнес Челленджер. – Должно быть, это пришли наши руки.

– Простите, что вы сказали? – смущенно спросил я.

– Мы – это мозг группы, – объяснил он. – Научная основа всей операции. Но мозгу необходимы сильные руки, которые будут выполнять его команды.

Челленджер подвел нас к столу, на котором были разложены карты города.

– Мистер Холмс… – Он обернулся к моему другу. – Другой мистер Холмс поручил нам научную часть операции. Несмотря на то, что мы недолюбливаем друг друга…

– Это мягко сказано: «недолюбливаем», – пробурчал Лиденброк. – Я считаю вас чудовищем!

– Тем не менее, – продолжил Челленджер, – мы совместными усилиями уже не раз успешно справлялись с задачами, которые ставил перед нами Департамент. Правда, нынешняя работа непосредственно не связана с теми областями науки, которыми мы занимаемся. Во всяком случае, я и Лиденброк – крупнейшие специалисты по биологии, у нас есть опыт путешествий в опасные уголки природы. Объединив наши знания с изобретательностью Перри и абстрактно-научным подходом Кейвора, мы в состоянии выдать продуктивную теорию, соответствующую тем биологическим данным, которые нам предоставили. Мы пытаемся определить, что за животные нападали здесь на людей и каким образом они могли оказаться в столице.

– С этого и нужно начать расследование, – заметил Холмс. – Едва ли кто-либо мог содержать в городе целый зверинец, не оставляя никаких следов.

– Надеюсь, что так, – согласился Челленджер. – Но нас больше интересуют эти особи. А вы, насколько я понимаю, собираетесь искать человека?

– Это было бы разумно, учитывая мой опыт именно в таких делах, – ответил Холмс.

– Джентльмены, – объявил смотритель, – мистер Роджер Каррутерс.

Вошедший мужчина снял шляпу и подошел поздороваться с нами.

– Рад познакомиться, – сказал он. – Возможно, вы читали мой дневник путешествия в Анды, который недавно опубликован?

– Не могу сказать, что слышал о нем, – признался Челленджер. – Но мне вас так настоятельно рекомендовали, что не стоит беспокоиться по этому поводу.

– Жаль, – произнес явно разочарованный Каррутерс. – Это был неплохой материал. Тогда, может быть, мои заметки о путешествии по Тигру «Меандр Месопотамии»?

– У нас нет времени на чтение популярной литературы, – проворчал Лиденброк. – Мы ученые, а не скучающие домохозяйки, которых приводят в трепет рассказы об интимных обычаях дикарей.

– Уверяю вас, что эти заметки высоко оценили в самых разных кругах. Например, Королевское общество считает…

– О, Королевское общество много чего считает, – усмехнулся Челленджер. – Прошу вас, не утруждайте себя объяснениями. Вы попали в компанию людей, которые настолько заняты научными исследованиями, что не имеют возможности следить за книжными новинками.

– Главная проблема в том, чтобы добиться стабильности, – заявил вдруг Кейвор и снова что-то запищал.

Каррутерс взглянул на него с таким видом, словно начал подозревать, что оказался запертым в одной комнате с сумасшедшими. И даже еще хуже – с сумасшедшими, не читавшими его книг. Я решил, что нужно хоть немного утешить его.

– Джон Ватсон, – представился я, пожимая его руку. – Писатель, как и вы, а кроме того – доктор медицины.

– Как же, как же! – воскликнул он. – Конечно, я читал ваши рассказы!

– В таком случае вам должно быть знакомо имя моего коллеги, мистера Шерлока Холмса, – добавил я и, прежде чем Каррутерс успел в ответ спросить, не читал ли я его книги, указал на моего друга.

– Разумеется, – еще больше обрадовался Каррутерс и сжал руку Холмса с таким воодушевлением, что я испугался, как бы все не закончилось переломом. Чего доброго, мой друг, не одобряющий подобные проявления энтузиазма, вздумает защититься от него с помощью трости.

Я поспешил представить Каррутерса остальным джентльменам, по возможности быстро переводя гостя от одного к другому, чтобы избежать возникновения новых споров. А также объятий Челленджера, тут же поинтересовавшегося, не желает ли Каррутерс вступить в клуб гурманов Западного Хайбери, одним из учредителей которого профессор являлся.

– Итак, – заявил Каррутерс, познакомившись со всеми, – полагаю, меня пригласили поохотиться?

Невинная простота этого вопроса внезапно успокоила всех собравшихся в зале, хотя я уже начал подозревать, что подобное невозможно. Заметив, что все замолчали, мистер Каррутерс поспешно добавил, желая разрешить затруднение, которое сам по неосторожности вызвал:

– Прошу прощения, джентльмены. Признаю, что чересчур упростил суть дела. Но насколько я понял, времени у нас мало, и было бы лучше сразу перейти к обсуждению проблемы.

– Отрадно, что еще кто-то так считает, – заметил Холмс. – Я уже начал опасаться, что проведу здесь всю ночь.

Не обращая внимания на исполненный яда взгляд Челленджера, он направился к двери.

– Мы с Ватсоном полагаем, джентльмены, что вы сумеете объяснить мистеру Каррутерсу положение вещей. Если он подстрелит какого-либо зверя, представляющего ценность для науки, прошу вас незамедлительно сообщить нам.

– Получилось не слишком вежливо, – попенял я Холмсу, как только мы вышли.

– Вероятно, – согласился он. – Но я не мог больше находиться в таком унылом обществе.