– Тебя ведь так зовут? – уточнила Стася, буравя ее карими глазами.

Лиза вопросительно приподняла бровь.

– Я чего подошла, – начала объяснять дылда. – Ты кое-что Вовке сказала...

«Интересно, когда Кучерявый успел передать наш разговор в СМИ?», – промелькнуло у Лизы.

Стася подождала, станет она перед ней оправдываться или нет, и продолжила:

– Мы, видимо, будем жить в одной палатке, и я хотела тебе сказать: так не делается.

Лиза изумленно захлопала ресницами, соображая, что имеет в виду дылда.

– Сперва ему глазки строила, а потом... – Стася умолкла и с упреком покачала головой. – Знаешь, у нас все парни классные, не нужно с ними так. Договорились?

Лиза пораженно смотрела в лицо дылды и впервые не знала, что сказать.

«Сумасшедшая», – была ее первая мысль.

– Ну все, давай, – дружелюбно кивнула ей Стася. – Увидимся еще!

– Лизонька, где твой рюкзак? – спросил Николай Анатольевич, который носился от одной девочки к другой и всячески пытался помочь. – Поторопимся, ребята!

Лиза снова бросила взгляд на Никиту. Парень смотрел прямо на нее, но когда заметил, что она его засекла, быстро отвернулся и заговорил о чем-то с братьями.

«Ну и черт с ними! – решила девочка, хватаясь за ручку рюкзака и опрокидывая его на колесики. – Пусть потом только попробуют подойти!»

Дети руководителей прыгали налегке и раздражали неуместной радостью. Мальчишка с копной темных волос подбежал и нагло взгромоздился на ее рюкзак.

– Мам! А мам! Можно я поеду верхом?

– Нельзя, – фыркнул Лиза. – Пшел отсюда!

– Эй, – возмутилась Яна, – не разговаривай так с ребенком!

Лиза столкнула мальчишку с рюкзака и, не обращая внимания на взгляды подружек в драных джинсах, приказала ему:

– Держись от меня подальше, сопляк!

– Ма-а-ама! – Ребенок с воплем бросился к родителям, а Яна зло улыбнулась:

– Еще чуть-чуть, и тебя все тут возненавидят. Так держать, блондинка!

Когда процессия двинулась, Лиза очутилась в самом хвосте. Везти рюкзак по траве, кочкам и колдобинам было непросто. Маленькие колесики запутывались в растениях, а тонкие каблуки босоножек проваливались в землю.

Прошло всего минут десять, и она пожалела, что экипировалась именно так. Сейчас старые кроссовки, недавно с легкостью выброшенные в мусорный контейнер, стали бы ее спасением.

«Будь все проклято! – подумала она, глядя на монотонно покачивающиеся рюкзаки впереди. – Даже хлюпик Максимка не особо мучается! На черта мне эти старинные вещи, если я сдохну раньше?»

Матильда высунулась из сумки.

– Знаешь что, – вытаскивая крысу, раздраженно обратилась к ней Лиза, – давай-ка своими лапами иди, я не намерена тебя тащить!

Девочка опустила крысу на землю, вынула из сумки ошейник и застегнула на Матильде. Крыса бодро засеменила вперед, а Лиза протяжно вздохнула. Легче не стало, напротив, показалось, что рюкзак прибавил килограммов десять. Мысли были одна мрачнее другой: «Чертова тетя Маша с ее знакомыми знакомых! Как там мама сказала? Романтика? Если вернусь домой, если выживу тут... нужно будет ее просветить, что такое романтика... Развязавшийся посреди поля пупок уж точно не подходит под это определение!»

Лиза остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Девочка с трудом сдерживалась, чтобы не взвыть от усталости. Поднимать что-то тяжелее своей сумочки ей раньше не приходилось. Она же не грузчик портовый! Сейчас перспектива спать в палатке даже с десятью разгневанными Стасями ее не пугала.

Лиза досадливо посмотрела на Вову с Никитой, чьи рюкзаки виднелись возле руководителя – далеко впереди, и сжала зубы.

– Видели бы меня Полинка с Эрикой... – тоскливо пробормотала она. – Что тут можно сказать? Клевый сарафанчик? Миленькие босоножки? РЮКЗАК? Похоже, моим девочкам придется выдать другую версию. Скажу, что рюкзак несли парни... и меня заодно... несли. Все по очереди!

– Ли-и-за-а! – послышался окрик Николая Анатольевича.

Головы всех ребят повернулись, взгляды устремились на нее. Ни один не смотрел с жалостью – в глазах светилось торжество.

«Ликуйте-ликуйте», – рассерженно подумала девочка, демонстративно усаживаясь на рюкзак и складывая руки на груди.

– Никуда я больше не пойду! – громко крикнула Лиза.

Верная Матильда поддержала протест и тоже забралась на рюкзак.

«Какие люди забавные, когда говорят все одновременно», – злорадно думала Лиза, наблюдая за возмущенными и раздраженными лицами. Громче всех орала Яна:

– Я же говорила! Я говорила, что она нам крови попьет! Блондинка бестолковая!

– Наглая! Вообще наглая! – вторила подружке Вера.

– Ну и сколько нам тут стоять?! – на бабий манер размахивал руками Вова.

Братья громко переговаривались с Никитой, не менее возмущенным происходящим, чем остальные. Стася, на удивление, воздержалась от комментариев и, пока велись жаркие споры, любовалась горизонтом. Дети руководителей скулили, их мамаша то и дело подбоченивалась, будто это могло сделать ее вид более грозным. А Николай Анатольевич пытался всех успокоить, но у него не очень-то получалось.

– Отправить ее домой! – бросила Яна.

– Отличная идея! – поддержала Лиза.

– Невыполнимая, – покачал головой руководитель.

«Наверное, думает, что его знакомым это может не понравиться. Хорошим для всех хочет быть. Этакий рубаха-парень. Потом ведь придется смотреть в глаза друзьям, а друзьям – в глаза тете Маше, а тете Маше – в глаза моим родителям, а моим родителям потом вообще никому в глаза уже смотреть, как всегда, не захочется... До чего же люди зависимы от чужого мнения!» Лиза вздохнула и, вынув из сумки орешек, протянула Матильде. Крыса с удовольствием схватила угощение, хитро обвела взглядом присутствующих, точно беспокоилась, что кто-то может отнять, и быстро запихала орех в пасть.

– Посмотрите только на нее! – заверещала Яна. – Да ей плевать на нас! Как лохи, пляшем под ее дудку! С меня хватит! Я – пас!

Вера затрясла волосами.

– Да, расселась тут, как королева, а мы уговаривать должны!

– Лиза, неужели у тебя нет... – Николай Анатольевич кивнул на босоножки, – м-м... чего-нибудь поудобнее?

– Нету.

– Атас, блондинка отправилась в поход... – мстительно фыркнул Вова. – Чувствую, за месяц мы двухтомник анекдотов про блондинок накатаем.

Все засмеялись.

Лиза поймала на себе внимательный взгляд голубых глаз. Максимка, единственный из группы, не засмеялся. Даже не улыбнулся, опустил голову и уставился в землю.