Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В суете дней и череде событий Альберт совершенно забыл о Наденьке, но она не забыла о нем. Несколько раз девушка пыталась дозвониться ему, но женский раздраженный голос отвечал, что его дома нет. Конечно, ее это сильно ранило, она переживала и тосковала по Альберту. Ей вспоминались его крупные сильные руки, глаза, губы. Тысячу раз она вспоминала его поцелуй, смех, улыбку, голос. Тайком прижимала к щеке и целовала визитку, которую он держал в своих руках. У Веры хватило такта не спрашивать о Барятьеве, но ей было понятно, что отношения у Надежды с ним не сложились. Иногда по ночам она слышала тихие всхлипывания, но делала вид, что ничего не происходит.
Только когда у Нади появились хвосты, Вера не выдержала.
– И долго это будет продолжаться?
Надя прекрасно поняла, о чем говорит Вера и, закусив губу, молчала.
– На фига тебе этот старпер нужен в универе полно молодых нормальных парней, – продолжала она. – Вылетишь из университета и будешь дома хвосты коровам крутить. Думаешь, ты кому— будешь нужна? Никому, тем более этому старперу. Ты хотя бы своих родителей пожалела.
Выслушав подругу, Надя горестно вздохнула.
– Тебе легко говорить, ты не влюблялась, а я вот жить без него не могу.
Старательно застилая постель, Верочка презрительно фыркнула.
– Почему не знакомо, очень даже знакомо, просто я не хочу быть хуже своего парня, вот и стараюсь, учусь, а ты дурака валяешь.
Наденька бросила на нее взгляд раненого зверька, и Вера отвела глаза.
– А, впрочем, поступай, как знаешь это твоя жизнь, только ведь ты и для достижения свой любви ничего не делаешь, нашла бы Барятьева, постаралась бы стать ему нужной, необходимой, в конце концов, попыталась бы влюбить его в себя.
– Как я его найду? – вскинулась Наденька.
– Очень просто, – сердито фыркнула Вера. – Поинтересуйся у библиотекарши, она его фанатка.
Наденька моментально взяла это на вооружение, но воспользоваться не успела, ее отчислили из университета за неуспеваемость. И чтобы не возвращаться домой и не расстраивать родителей, она набралась смелости и поехала устраиваться на работу в театр, где служил Мельпомене ее возлюбленный.
Наденьку зачислили на самую низшую должность, – помощником костюмера и теперь она, стоя часами с тяжеленым утюгом в руках наглаживала театральные костюмы в подвале театра. Из общежития ей пришлось уйти, и дальняя родственница из жалости пустила ее пожить в пустующую комнатку в коммунальной квартире, чему Наденька была несказанно рада.
Все бы было ничего, да вот только произошла удивительная вещь, ее ненаглядный возлюбленный Альберт Барятьев при встрече не узнал ее и, скользнув по ней равнодушным взглядом, отвел глаза.
Сердце Наденьки оторвалось и бухнулось куда—то вниз в какую—то огромную пропасть без конца и начала, отвратительно зазвенело в ушах. С трудом устояв на ногах, она жалко улыбнулась и едва живая потащилась в ужасный подвал гладить костюмы.
У Барятьева же при взгляде на Наденьку что—то мелькнуло в голове, какое-то воспоминание, он силился вспомнить детали, но не смог и торопливо прошмыгнул мимо. Невзрачный, замученный вид девушки не смог воскресить в его памяти студентку, которую он совсем недавно проводил до общежития.
Глава 9. Неожиданная находка
Александру неприятно поразило поведение Марфы Байзюк, и она поделилась с Зинаидой.
– Ты представляешь, Марфа решила, что я в сговоре с ее мужем и собираюсь свести ее с ума.
Зинаида с изумлением отложила вязание в сторону.
– Так может у нее не все дома, вы бы с ней поосторожнее.
– Куда уж осторожнее, – отмахнулась Александра. – Не могу понять то ли у нее муж мерзавец, а то ли действительно что—то с головой трудно сказать. Хрен редьки не слаще. Самое ужасное она утверждает, что я специально переехала в этот дом, чтобы провернуть свое черное дело, свести ее с ума и даже предлагала мне заплатить в два раза больше чем ее муж, только с условием, что я перейду на ее сторону.
– Тогда точно сумасшедшая, – заявила Зина. – Вы бы отказались от нее.
– Не все так просто, – вздохнула Александра, – Байзюк говорит, что была подругой Надежды Барятьевой и поэтому у нее такое отрицательное отношение к этому особняку.
Домработница от удивления разинула рот.
– При чем тут дом?
– Притом. Она утверждает, что этот дом убивает.
Зинаида торопливо перекрестилась.
– Да эта певичка точно чокнутая.
Александра задумчиво произнесла.
– Может и чокнутая, но этот дом действительно имеет дурную славу.
Сердито фыркнув, Зинаида опять принялась за вязание.
– И вы туда же, не думала, что вы такая суеверная.
Закрыв ноутбук Александра задумчиво проговорила.
– Суеверие здесь ни при чем, но история дома могла сыграть кому—то на руку.
– И какая же история у этого дома?
– Не знаю, но хочу узнать.
– И зачем вам это?
– Интересно, – засмеялась Александра.
Неодобрительно взглянув на хозяйку сквозь очки, Зинаида проворчала.
– Где же вы узнаете про дом?
Выбравшись из-за компьютерного стола, Александра сказала.
– Наверняка отсюда унесли только материальные ценности, а вот бумаги, письма, записи или дневники, следы прежних хозяев думаю, остались. Нужно поискать их.
– Чего не поискать, давайте поищем.
– Насколько я поняла, здесь был кабинет хозяйки Надежды Барятьевой, предлагаю с этого кабинета и начать, – загорелась Александра.
Обведя взглядом обстановку комнаты, Зинаида тихонечко вздохнула.
Нужно сказать домработнице не очень понравилась идея хозяйки, дело шло к ночи, а она провозилась целый день на кухне, устала, но отказать Александре не посмела.
Кабинет Надежды Барятьевой был обставлен офисной современной мебелью и только в углу притаился огромный монстр начала прошлого века.
Александра опередила домработницу, и сама раскрыла дверцы шкафа.
На полках рядком стояли книги советского периода. Большая советская энциклопедия с позолоченными буквами на корешках занимала несколько полок, за ней следовали собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков.
Вытащив томик Майн Рида, Александра задумчиво повертела его в руках.
– Представляю, сколько макулатуры сдали в свое время, чтобы получить талоны на покупку этих книг.
– А что, неправильно, что ли было, сколько лесов сохранили, – вскинулась Зина.
Хозяйка насмешливо взглянула на домработницу.
– Ты это серьезно?
– Конечно, серьезно, – разошлась Зинаида. – Это сейчас ничего никому не нужно, живут как в последний день на земле, ничего не щадят, все леса повырубили. Все вокруг в свалку превратили.
– Ладно, ладно не митингуй, лучше
