— А у него в паспорте проставляются штампы, когда он меняет место работы, — вспомнил Павлик. — Надо заглянуть в его паспорт.

— Вот и загляни. Когда отец вернется с работы и повесит пиджак в шкаф, незаметно вытащи у него из кармана паспорт. И на всякий случай служебное удостоверение. Я думаю, перед тем, как приступить к этой своей теперешней работе, он и совершил инспекционную поездку в Великобританию. На сколько, как думаешь?

— Думаю, двух месяцев хватит, — решил Павлик.

— Чудесненько! И это будет похлеще, чем ихнее Пернамбуко. О, погоди! Ведь отец ездил в Данию!

— Ездил! — подтвердил мальчик. — И даже два раза! Когда это было? Дай подумать... Три года назад во второй раз поехал, значит, первый раз еще раньше. Что он там делал, не помнишь?

— Ездил на какой-то съезд. Или симпозиум? Не помню. Я считаю, ни съезд, ни симпозиум нельзя считать работой. Давай из этих двух поездок сделаем одну, зато подлиннее, и... это должна быть трудовая деятельность. Опять инспекция?

— Нет, хватит проверок, — решил мальчик. — Пусть в Дании отец занимается сотрудничеством.

— А каким сотрудничеством?

— Пока не знаю, послушаем, что отец расскажет Рафалу, и потом решим, в какой области он сотрудничал с датчанами. И мне кажется, командировку в Данию надо вставить в середину его теперешней работы, очень хорошее впечатление на арабского работодателя произведет.

— Ну, тогда пока все, остальное заполним после рассказа отца о его трудовой деятельности. Ага, вот еще что, надо написать, знает ли отец французский.

— Ни словечка не знает, это я тебе скажу сразу. Немного знает английский и немецкий, а французский — ни в зуб ногой.

— Не страшно. Я считаю, раз он едет в страну, где официальный язык в учреждениях французский, значит, хоть сколько-нибудь должен знать. Понятно, мы не можем написать — «Свободно владеет». Надо что-то другое...

— «Читает и переводит со словарем», — предложил Павлик. — Если немного поучится, сможет. А этого для работодателя достаточно.

— Ну и прекрасно! Значит, нам остались только даты, остальное зависит от Рафала.

В этот вечер Рафал напросился на ужин, что никого не удивило. Дело в том, что пани Кристина, желая испытать новоприобретенный кухонный комбайн, приготовила на вечер бисквит с кремом.

Умяв две порции бисквита к большому удовольствию хозяйки, племянник наконец взялся за дело.

— Скажи-ка, дядя, что ты делал после окончания вуза? — обратился он к пану Роману.

— Женился! — буркнул пан Роман.

— Нет, я имею в виду твою работу, — уточнил племянник. — И не думай, что только тебя мурыжу, в Анджея я тоже вцепился. Ведь на будущий год я кончаю лицей, и надо решать, где учиться дальше. Он мне про свою механику все рассказал, теперь ты расскажи о строительном деле. Что ты делал сразу после окончания? С чего начинал?

— С чего же я начинал? — задумался пан Роман. — Понятия не имею, как-то забылось... А нет, вспомнил! Для начала я делал расчеты фундаментов под новые машины, только что к нам поступившие. И жутко боялся рассчитать что-нибудь не так. Мой начальник как раз угодил в больницу, я остался один, не с кем было посоветоваться. Цеха еще не построили для новых машин, и руководство комбината решило действовать по науке, строить цех по всем правилам. Ну и заложили сначала расчетный фундамент, а потом возвели цех...

Отодвинувшись со своей табуреткой от кухонного стола, Яночка незаметно опустила руки на колени и нагнулась. Павлик, сидящий рядом, напротив, навалился на стол, загораживая сестру, чтобы никто не заметил ее блокнота и карандаша.

— А они большие были? — задал он наивный вопрос.

— Что? — не понял отец.

— Ну те твои фундаменты под машины. И цех.

— Фундаменты наверняка очень прочные, рассчитанные на вибрацию. Что же касается цеха — большой был, насколько помню, его кубатура составляла четырнадцать тысяч кубических метров.

— Не мешай! — одернул брата Рафал и сам задал дяде вопрос: — Ну и как ты со всем этим справился?

Понемногу пан Хабрович разговорился и с удовольствием предался воспоминаниям, выдвигая на первый план смешные стороны начала своей трудовой деятельности. Рафала же интересовали, оказывается, в первую очередь технические детали. Павлик упорно расспрашивал о размерах всех строительных конструкций, упоминаемых отцом. Яночка тщательно все записывала.

Поздно вечером, оставшись одни, брат с сестрой подвели итоги сделанного. Урожай технических деталей оказался на редкость богатым. Правда, пан Роман не всегда точно помнил, с какими конструкциями имел дело в том или ином году, годы решительно спутались в его памяти, но, поразмыслив, Яночка с Павликом сочли необязательной точную привязку к датам. И без того работа над документом заняла у них целых три дня. Ничего удивительного — описание трудовой деятельности отца пестрело множеством цифр.

Так и сяк мусолили фразу о загранкомандировке в Англию. Окончательный вариант их удовлетворил: «Загранкомандировка в Великобританию на предмет ревизии конкурсной документации промышленного объекта кубатурой в 116 тыс. м3». Эти 116 тысяч кубических метров они взяли с потолка, точно так же поступили и с вопросом о совместном строительстве некоего мифического объекта в Дании.

Наконец документ сотворили.

— А теперь все это требуется перепечатать на машинке и заверить печатями и подписями в отцовском отделе кадров,говорил чрезвычайно довольный Павлик.Ты перепишешь на машинке тети Моники, когда она на работе, а я возьму на себя кадры. А потом надо будет отдать документы на перевод присяжному переводчику.

— Я узнавала, есть такой на улице Венской, — сказала Яночка. — Я по телефонной книге нашла. Ох, боюсь, он очень дорого берет за перевод. Где раздобыть деньги?

Мальчик пал духом.

— И в самом деле! К тому же все документы должны быть в трех экземплярах.

— Зачем им в трех?

— Понятия не имею, но двоюродный брат Эдика предупредил. Где же нам деньги раздобыть?

— Давай сначала узнаем, сколько это будет стоить, а потом начнем ломать голову. Ты пойдешь узнавать или я?

— Зачем ходить? Спрошу у двоюродного брата.

Кадры прошли безболезненно, хватило одного посещения, правда, пришлось делать вид, что пришли с отцом и он только на минутку отлучился. А вот с присяжным переводчиком дело оказалось хуже. Настолько худо, что вся операция повисла на волоске. Оказывается, этот живодер требует за перевод 5800 злотых! Астрономическая сумма во много раз превышала кредитоспособность брата и сестры. За год, возможно, они бы и собрали такую прорву денег, за короткое же время — исключено.

— Я скопила шестьсот злотых, — грустно говорила Яночка. — Эх, жаль много мы потратили на макулатуру.

— А у меня всего четыреста, — так же грустно вторил ей брат. — Значит, всего тысяча, не хватает еще четырех тысяч восьмисот. Откуда их взять?