litbaza книги онлайнРоманыВлюбленный Дед Мороз - Ольга Арсентьева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 44
Перейти на страницу:

В частности, встречаться с такой женщиной, как Полина.

До знакомства с Полиной Олег Павлович мало заботился об окружающих его бытовых мелочах и о собственном внешнем виде.

Кроме того, в компьютерной фирме, где он подвизался в качестве программиста, а затем и постановщика задач, проношенные до дыр джинсы, мятые рубашки и немытые волосы до плеч были практически дресс-кодом. Этакой профессиональной маркой людей, для которых мир по эту сторону монитора — не более чем иллюзия.

Возможно, такая точка зрения была одной из причин, по которой фирма в конце концов разорилась.

Благодаря стечению обстоятельств Олег Павлович стал учителем математики и информатики в обычной, хотя и очень хорошей, средней школе.

Трудно представить себе место более реальное, чем обычная средняя общеобразовательная школа.

Особенно для мужчины.

Особенно для молодого, интересного и неженатого мужчины.

Школа не оставляла решительно никакой возможности считать внешний мир лишь отражением чьего-то сознания. Коллеги-женщины, мигом подмечающие нечищеную обувь, оторванную пуговицу и измятый носовой платок, шепотки и хихиканье старшеклассниц, шпаргалки, свободно перемещающиеся под партами на контрольной в восьмом классе, и кнопка, положенная на сиденье учительского стула в пятом, — все это заставляло держать ухо востро.

Кроме школы, была еще Полина, которой тоже нужно было соответствовать. Постепенно Олег Павлович привык, втянулся и уже не представлял себе, как это раньше он мог выйти из дому в несвежей сорочке, без галстука и без холодно-сдержанного, но неотразимо привлекательного для женщин аромата туалетной воды «Hugo Boss».

Но, отдав необходимую дань внешнему миру и собственным внешним потребностям, он неизменно возвращался к тому единственному, что имело для него интерес, что составляло смысл и значение, — к Великой теореме Ферма. К теореме, над доказательством которой вот уже триста лет безуспешно бились величайшие умы человечества.

Кроме самого Ферма, доказательство теоремы искали такие титаны, как Рене Декарт и Леонард Эйлер.

В начале XX века известный немецкий промышленник Пауль Вольфскель, решивший, по причине общей разочарованности, покончить жизнь самоубийством, неожиданно для себя увлекся теоремой Ферма — причем до такой степени, что изменил свое решение.

Он дожил до глубокой старости. И, хотя с доказательством ему не повезло так же, как и другим, умер большим оптимистом. Он даже основал призовой фонд в 100 тысяч германских марок, которые бы достались тому, кто найдет доказательство теоремы.

В 1994 году весь научный мир облетела сенсация — Эндрю Джон Уайлс, профессор математики из Принстона, опубликовал в журнале доказательство Великой теоремы — аж на ста страницах! Причем использовал современный аппарат высшей математики, о котором Декарт и Эйлер могли только мечтать.

Ненаучный мир откликнулся на великое событие мюзиклом Розенблюма «Последнее танго Ферма», романом Артура Кларка «Последняя теорема» и очередной серией мультфильма про Гомера Симпсона.

Сэр Эндрю на церемонии вручения ему ордена Британской империи заявил: «Теперь наконец-то мой ум спокоен».

Олег Павлович Строганов впал в депрессию.

Но ненадолго.

Внимательно изучив все сто журнальных страниц, он обнаружил две вещи, о которых в порыве всеобщего энтузиазма то ли забыли, то ли предпочли не упоминать.

Во-первых, доказательство Уайлса работало только для эллиптических кривых над рациональными числами. Во-вторых, оно было слишком громоздким.

Непременно должен существовать другой путь, сказал себе Олег Павлович.

Другое доказательство. Более общее, элегантное и лаконичное.

Иначе и быть не может. Иначе все было бы слишком… несправедливо.

* * *

«А если попробовать зайти с другой стороны, — размышлял Олег Павлович, бреясь утром перед зеркалом в ванной. — С другой стороны…

Надо поменять перегоревшую лампочку. Прочистить сток в раковине. Купить новые лезвия. И, да, попробовать метод Таниямы-Симуры.

Черт, была же еще какая-то мысль! Про другую сторону. Совсем про другую. А кто по другую сторону от меня? Ну правильно, ученики. Дети.

Почему бы и нет, — думал Олег Павлович по дороге в школу. — Я, конечно, не верю во все эти психологические штучки, но иногда это действительно работает.

Объясняешь им какую-нибудь тему, объясняешь, объясняешь… пока сам, наконец, не поймешь.

Это называется «проговаривание». Проговаривание проблемы вслух. Можно, конечно, говорить вслух с самим собой, но вероятность услышать в ответ полную чушь, которая, как ни странно, может навести на нужную мысль, в этом случае равна нулю…»

* * *

Для любого натурального числа n > 2 уравнение an + bn = cn не имеет решений…

— А чего тут сложного-то? — искренне удивился твердый хорошист Кузьмин. — Та же теорема Пифагора, только наоборот… И не с квадратами, а с кубами… ну, или там, с четвертыми или пятыми степенями!

Класс дружно поддержал Кузьмина.

Олег Павлович молчал, загадочно улыбаясь краешками тонких губ, как настоящий Чингачгук.

— И вообще, мне кажется, Ферма был не прав, — брякнул Митя Соболев, который изо всех сил старался произвести на Олега Павловича хорошее впечатление, — такие числа наверняка есть. Ну… они просто должны быть, правда? Для n = 2 они же есть!

— Точняк, — уверенно заявил Кузьмин. — Должны быть. Так что теорему Ферма проще не доказать, а наоборот… опрова… опрово…

— Опровергнуть, — мягко подсказал Олег Павлович.

— Ну да, вот я и говорю! А что будет тому, кто это… опровергнет?

— Ну, Нобелевскую премию по математике, к сожалению, не дают, — вкрадчиво отозвался Олег Павлович, — но можно получить Золотую медаль Филдса и сто тысяч евро. А от меня лично — пятерку за год по алгебре.

— Ух ты! Пятерку за год! По алгебре! Обещаете?!

* * *

Екатерина Сергеевна последовала советам подруг по Клубу, но, разумеется, не полностью, а частично. Вместо светлых волос, чулок в сеточку и мини-юбки она пришла в школу в новых духах.

Их тонкий, нежный, напоминающий японские ирисы аромат был едва заметен среди волн бодрого, энергичного и напористого учительского запаха. И все же кое-кто почувствовал его и проводил Екатерину Сергеевну озадаченным взглядом.

К сожалению, Олег Павлович ничего не заметил. Ни на большой перемене, когда Екатерина Сергеевна зашла в кабинет математики, чтобы окончательно выяснить оценки 7-го «Б» за вторую четверть, ни после, на педсовете, где она специально села поближе к нему — не рядом, разумеется, за одну парту, а по соседству, через проход.

Олег Павлович вообще никого и ничего на педсовете не замечал. Перед ним на столе лежал одинокий лист бумаги, испещренный непонятными символами, и остро оточенный карандаш. Время от времени Олег Павлович принимался крутить карандаш тонкими длинными пальцами. На бледное чело математика под черными индейскими волосами набегала задумчивая складка. Аквамариновые глаза лучились фанатическим блеском.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 44
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?