Инструкции жреца были просты, но строги. Картошка и рис несут смерть. Белки даруют жизнь. Тина повсюду таскала с собой его книгу, как Библию, и всегда сверялась с ней, прежде чем положить что-нибудь в рот. Его мантра была совершенно очевидной, и как она этого раньше не понимала? Она барахталась в этой жизни, жалкое, никчемное существо, пока Доктор Сирс не разъяснил ей молекулярную природу здоровья. Она нашла его книгу на полке «Краун Букс», и он указал ей место, где встречаются физическое, психическое и духовное начала. Он поманил с первой страницы и привел туда, где ее тело и душа будут работать слаженно и продуктивно. Остальное было за ней.

Карим стояла у края баскетбольной площадки родной средней школы с двумя своими лучшими подругами, Лизой и Алессандрой. Мать Лизы была пресс-секретарем Второй Леди. Отец Алессандры – послом Венесуэлы. Каменное здание частной школы стояло на вершине холма над Висконсин-авеню. Ее школа (по сравнению с более привилегированными учебными заведениями вроде мужской школы Святого Албана или женской национальной кафедральной школы) эклектично и современно собрала в своих стенах учащихся обоих полов. Карим знала, что с финансовой точки зрения ей здесь не место, но родители экономили и редко ездили в отпуск, а потому она могла изучать грамоту в обществе деток из семей верхушки среднего класса.

– Видела, как он прыгнул? – спросила Лиза, крепко прижимая книжки к груди.

– Он та-а-а-акой симпатичный, – простонала Алессандра. Закинув назад длинные темные волосы, она стояла прямо, как игрушечный солдатик.

Карим в ответ только кивнула, неотрывно следя за руками Троя – длинными, мускулистыми, с блестящим в лучах солнца коричневым загаром. Трой был красивым и воспитанным, к тому же вполне успевающим студентом, и именно он, по расчетам Карим, должен был лишить ее невинности.

Трой заметил Карим и приветственно кивнул ей. Она слегка улыбнулась и отвернулась.

Лиза подтолкнула ее локтем. Карим нахмурилась. Лиза совершенно не умеет себя вести. Алессандра снова закинула волосы назад и встала спиной к корту.

– Ну, что будем делать? Может, по пицце перед уроком?

– Ага.

– Поехали на моей машине.

Они запрыгнули в старенькую «BMW», которую отец отдал Алессандре за ненадобностью, приехали в пиццерию и заказали на всех пиццу со шпинатом.

Лиза опять пихнула Карим локтем.

– Не могу поверить, что ты собираешься это сделать. В самый последний год.

– Ты о чем?

– Ты что, не слышала? Девственность нынче в моде. Никто уже не старается поскорей ее лишиться. Уж не говоря о том, что мужчины вымирают. Через двадцать лет они вообще исчезнут как род. Мы их во всем обошли. Так зачем на них попусту время тратить?

– Здрасьте, приехали. Они сексуальные.

– Ты веришь всему, что в газетах написано?

– Лиза, ты иногда просто невыносима.

– Вот так уж тебе не повезло.

Алессандра оторвала взгляд от парня, который делал пиццу.

– А я все люблю делать наперекор. В этом случае ничего не теряешь, – сказала она.

– Ну, это сто лет назад так считали.

Кассир выставил коробку на прилавок. Лиза открыла ее. На дне лежал ярко-зеленый масляный круг пиццы. Алессандра наклонилась к коробке и глубоко вдохнула аромат.

– Милая моя, – нежно проворковала она, будто обращалась к любимому. – Иди ко мне, вкусная моя. – Алессандра посыпала пармезаном и так уже разбухший от сыра кусок и сверху натрясла перца. Она поднесла кусок ко рту и торопливо откусила.

– Нет, я думаю, тебе все-таки следует это сделать, – сказала она с полным ртом.

– Тебе просто хочется это обсудить, – ответила Лиза.

Алессандра промолчала. Она уничтожала свою порцию так проворно, будто боялась, что та выпрыгнет из коробки и сбежит от нее.

– Моя мать говорит, что это нужно делать с тем, кто тебя заводит, – продолжала Лиза.

– Прямо так и сказала? – спросила Карим.

– Не мне. Своей подружке, а я услышала. Они собирались где-нибудь вдвоем поужинать, а вместо этого остались дома и выпили ящик вина.

– И она это сделала с тем, кто ее действительно заводил?

– Нет. С одним парнем, против которого не возражала ее мать. И говорит, что до сих пор об этом жалеет.

– Они потом поженились?

– Нет. Это ведь только один раз было, ей тогда было девятнадцать или около того.

– Тогда почему?…

– Не знаю. Странно.

Карим подцепила кусок своей пиццы, лениво поковыряла корочку. Она никак не могла принять решение. Ей не терпелось расстаться с невинностью, которая камнем висела на шее, но хотелось, чтобы парень был подходящий. Она даже подумывала составить анкету, что-то вроде заявки под названием «Лиши меня невинности», и раздать ее паре-тройке подходящих кандидатов, чтобы они указали в ней свои достоинства и недостатки. Что влечет их на сексуальное поприще? Кем они видят себя на нем через пять лет? Сказать по правде, она не знала, о чем нужно спрашивать. И обе ее подружки, совершенные девственницы, помочь тоже не могли. Но что она знала точно, так это то, что ее избранник должен быть красив, сексуален и опытен. А по слухам, Трой был очень опытным.

Очень.

Алессандра прикончила второй кусок пиццы и теперь потягивала кока-колу, бросая голодные взгляды на нетронутую порцию Карим.

– Доедать будешь?

– Нет. Хочешь, бери.

– Ты никогда не ешь.

– Господи, ты прямо как моя мать.

Карим швырнула пиццу в помойное ведро. Алессандра и Лиза переглянулись, но не сказали ни слова.

Алессандра взглянула на свои украшенные бриллиантами часики и охнула.

– Боже мой, уже час!

– Черт.

– Побежали!

– Подождите, мне нужно в туалет, – завопила Алессандра.

– Некогда, – твердо сказала Карим и за руку поволокла Алессандру к машине.

Вечером того же дня Джасмин в нерешительности застыла перед входной дверью. Потом глубоко вздохнула, быстро поправила колготки и ухватилась за золоченое яблоко дверной колотушки.

– Джасмин! – завопила, открыв дверь, толстая женщина.

Это была Салли Сноу, составительница поваренных книг, специализировавшаяся на низкокалорийных пирогах и печеньях. Кроме того, она вела колонку в газете «Вашингтон пост» (по словам общей знакомой из редакции, подвергающуюся очень серьезной правке). Вечеринка была затеяна в честь выхода ее новой книги «Нет – калориям и соли». Стопка этих книг лежала на столике в прихожей, рядом были приготовлены ручка и небольшая коробка для чеков.

– О-о, заходи, заходи!

Салли, не коснувшись щек Джасмин, дважды чмокнула воздух.