не так. У нее всегда был такой лукавый взгляд. У меня с самого первого дня было ощущение, что женщина что-то замышляет. Но я предполагал, что она хотела, чтобы я влюбился в нее и избавил от фиктивного брака, но Алана ни разу ничего не сказала о том, чтобы быть вместе. Ну, пока не заявила, что носит моего ребенка.

Может быть, в этом и было все дело? Это ее способ заставить нас быть вместе.

Но почему сейчас?

Летти.

Если она знала достаточно о Летти, чтобы пойти за ней и раскрыть свой секрет, тогда она знает, как много Летти значит для меня, а это значит, что эта сука следила за нами.

Крепче сжимаю руль, мне не нравится чувство, которое вызывает во мне эта мысль. Это только укрепляет слова Летти о желании держаться подальше от этого мира. Никто, кроме детей с промытыми мозгами, не хочет быть частью этого мира, а добровольно войти из-за меня — ни за что.

Только гребаные идиоты подписались бы на эту жизнь, точно зная, какие риски она влечет за собой.

Качаю головой, думая о том, как в детстве я смотрел на «Ястребов», на Виктора, как будто они были богами. К сожалению, в Харроу-Крик это дерьмо все еще так работает. Именно так каждый год они привлекают новых младших членов, желающих инициироваться. Им говорят, что внутри они в большей безопасности. Что их семьям будет безопаснее, если они присоединятся — это если их отцы еще не являются старшими членами, каковыми являются большинство. От мальчиков ожидается, что они присоединятся, пойдут по стопам своих отцов. А если они этого не делают… Что ж, значит пришло время убираться к чертовой матери из Харроу-Крик, пока Виктор и его шайка не нашли тебя и не вынудили это сделать.

Ворота открываются, когда я приближаюсь, чтобы позволить мне сбежать, и я направляюсь прямиком в Мэддисон.

Вытащив телефон из кармана, я нахожу человека, который точно будет знать, где мне нужно быть, и нажимаю кнопку вызова, включаю громкоговоритель и бросаю телефон на колени.

— Ты облажался, — приветствует Элла в ту же секунду, как проходит соединение.

— Все не так, как выглядело.

В трубке раздается горький смех.

— Все вы так говорите.

— Я серьезно. Как много ты знаешь? — спрашиваю я, не желая рассказывать ей то дерьмо, которого Летти еще не рассказала.

— То, что она сходит с ума. Но не волнуйся, у нее много друзей, которые хотят утешить ее, заставить почувствовать себя лучше.

Образы, на которые она пытается намекнуть, заполняют мою голову, заставляя крепче сжимать руль и чуть сильнее давить на газ.

— Где она? — рычу я в трубку.

— Наслаждается жизнью вдали от тебя, — выплевывает она.

— Элла, — предупреждаю я угрожающе низким голосом.

— Кейн, — кипит она в ответ, не отступая от моей угрозы.

— Хорошо, найду ее сам. Она явно не сидит рядом с тобой, так что я точно знаю, где она. Хотя и так уже знал, мне просто нужно было подтверждение.

— Кейн, нет. П-пожалуйста, не надо.

— Она моя, Элла. Моя. Можешь пытаться остановить меня сколько угодно, но никто и ничто не удержит меня от неё, — предупреждаю я и вешаю трубку.

Я возвращаюсь в Мэддисон и вскоре подъезжаю к дому Даннов.

Останавливаюсь на улице немного ниже того места, где припарковался в первый раз, когда приехал сюда за ней, и ненадолго задумываюсь о результатах той ночи.

Злая ухмылка появляется на моих губах при воспоминании о том, как я брал ее в спальне этого ублюдка. Но потом на меня обрушивается реальность, и я вспоминаю, почему она здесь, почему побежала к ним.

Если они, блядь, прикасались к ней…

Распахнув дверцу машины, я вылезаю и направляюсь к дому. В отличие от прошлого раза, я не прячусь, и люди сразу узнают меня.

Многие пытаются остановить меня, чтобы рассказать, как я чуть не спустил в унитаз игру раньше, но я не останавливаюсь, чтобы поболтать ни с кем из них. У меня есть цель — или две — на примете, и я не остановлюсь, пока не буду знать, что моей девушки, блядь, нет рядом с ними.

Если она расстроена, думая, что я облажался, то ей нужно разобраться со мной. Не с ними.

Я проношусь по дому, заставляя несколько пар глаз смотреть на меня, но никто из них не приближается ко мне. Только один достаточно храбр и предполагает, что знает, как со мной обращаться.

— Кейн, какого хрена ты делаешь? — спрашивает Мика, подходя и становясь передо мной.

— Убирайся с моего пути, Льюис.

— Нет, если ты здесь, чтобы начать войну.

— К черту, я здесь, чтобы, блядь, покончить с этим. Где она?

— Я-я эм…

— К черту. — Я протискиваюсь мимо него, заставляя парня отступить, когда я иду по дому в поисках любых признаков Летти или кого-либо из близнецов Данн.

Похоже, удача на моей стороне, когда я добираюсь до кухни, потому что нахожу Луку без рубашки спиной ко мне, его голова низко опущена, когда парень наклоняется вперед над стойкой.

Мне, вероятно, следовало бы обратить внимание на его позицию, на поражение в ней, но я этого не делаю. Мой адреналин накачивается слишком быстро из-за моей потребности вырубить его.

Она, блядь, бросилась в его объятия. Летти повернулась ко мне спиной и побежала к нему.

Хватаю его сзади и тащу назад, бросая на стойку, полную бутылок с ликером. Стекло дребезжит от силы, с которой Лука сталкивается с ним, и они опрокидываются, как костяшки домино, каждое из которых падает на пол через несколько секунд после последнего, разбивается и наполняет комнату запахом алкоголя.

Вокруг меня раздаются вздохи и крики, но я продолжаю сосредотачиваться на мужчине передо мной.

Приближаю свое лицо к его, мои глаза сверлят его.

— Где она? — рявкаю ему в лицо, когда у него начинает тикать челюсть.

— Не твое гребаное дело.

Обхватываю его горло, предупреждающе