И в голове от этого уплотняется какой-то непроницаемый дурман, будто я под наркозом.

Я перехватываю хрупкие запястья и завожу руки Риты ей за голову, распластав тонкое, желанное тело под собой.

Твою мать!

Скриплю зубами, из последних сил сдерживая дрожь по всему телу, у меня в буквальном смысле от перенапряжения дрожат поджилки. Оказавшись в плену подо мной, эта чертовка добавляет дров под мой пыточный котел – выгибается и легонько потирается грудью о мою грудь. Даже через два слоя одежды чувствую твердые горошинки ее сосков.

С диким не то рыком, не то стоном поглощаю ее губы и несдержанно трахаю ее рот своим языком, жадно выпивая ее ответные стоны.

Нас прерывает трель дверного звонка, я открываю глаза и встречаю шальной, подернутый туманной пеленой взгляд Риты, такой невозможно развратный сейчас! Особенно, вкупе с припухшими от моей щетины щечками и жадно искусанными губами.  В солнечном сплетении свернулся тугой узел, очень похожий на огромный, угловатый камень.

До меня донеслись снизу голоса – Валентина Максимовна и Димон.

Экономка встречала гостя и зазывала к столу. Но друг, как всегда был весь в мыле, да и не дело это отцу счастливого семейства столоваться по гостям, когда дома любимая жена готовит не хуже всех экономок в мире!

Встаю, подаю Маргарите ладонь и помогаю подняться.

Друг никогда н появляется просто так, значит, пришло время снова включиться в дела, да и о ситуации Дрозда надо с Фомичевым поговорить.

Мы медленно – я придерживаю Марго и страхую девушку от падения – плетемся  в гостиную, где мой медведоподобный друг щурится от удовольствия, принимая хлопоты Валентины Максимовны вокруг себя любимого.

Увидев его с семейством где-нибудь в парке, кто-то мог бы подумать, что этот папа-медведь любит детей и потому у него их трое, а на самом деле, Димон без ума от своей жены и любит сам процесс создания детей!

Увидев нас, взъерошенных и розовых от  поцелуев, он мечет взгляд мне ниже пояса и нахально ухмыляется.

– Демидов, я, гляжу, ты нашел себе первую леди? – улыбается друг, одобрительным взглядом окидывая фигуру Маргариты и ту же нахмуривается.

Валентина Максимовна организовывает нам легкое чаепитие с пончиками. Она, кстати, их сама печет.

Нам с Димоном она привычно принесла две здоровые «наши» кружки кофе, а для Маргариты  – чашечку какого-то зеленого чая. Кружки эти нам дарили на двадцать третье февраля сотрудницы нашей фирмы – большие и на обеих надпись: «Я здесь босс!» Только у меня синяя, а у Димона – зелёная.

– Короче, Яр, тут Сокол рвет и мечет, что мы, якобы, у них фарфоровую фабрику переманили, – начинает друг, – а сманивать клиентов у конкурентов, сам понимаешь – крысятничество! Нас так в крысы запишут – не отмоемся же.

Дима смурнеет, он ненавидит терять репутацию. Еще с армейки  он  трудно переносит потерю лица.

– Что за глупости? Клиент – не телок на веревочке и сам решает. А если у нас условия качественнее и дешевле, так пусть за собой смотрят! – возмущается Рита, –  и вообще, это бизнес или гоп-стоп?

– Много ты понимаешь, женщина, в мужских делах!  –  оскаливается друг.

Маргарита в ответ фыркает разъяренной кошкой. Если она феминистка, то сейчас Димона будут бить! Но Маргарита лишь презрительно окидывает великана сверху вниз, и как умудрилась эта малявка так уничижительно разглядывать моего друга-олимпийца, словно, насекомое в чашке!

– Уж получше некоторых! – очаровательно улыбается она Фомичеву, демонстрируя соблазнительные ямочки на щечках, и мы оба осоловело залипаем. Аут! Уделала нас, стерва. Но нельзя не признать, что с ее улыбки картины писать можно.

– Треснуть бы тебя, да я беременных не бью! – прокашлявшись выдает друг и тут уже закашливаюсь я, ловя на себе недоуменный взгляд Маргариты.

Она явно думает, что я растрепал другу о ее беременности, но я и сам удивлен не меньше и в шоке кошусь на Димона.

– Да что вы так пялитесь! У меня своих трое. Думаете, я не способен разглядеть беременность? – добродушно ворчит Фомичев. Сейчас он, как никогда похож на медведя из мультика про проказницу Машу.  Иногда, заглядывая к другу, мне приходилось с его малышней залипать в мультики – не самок плохое занятие, я вам скажу! Мелкие у друга замечательные – милые и забавные, такие непосредственные, что иногда нас, взрослых вгоняют в тупик.

Марго расслабляется и перестаёт обвинять меня глазищами.

– Что-то ты бледненькая слишком, – хмурится Димон, разглядывая мою женщину.

Чтобы как-то переключить друга, рассказываю ему про Дрозда.

– А я все гадаю, когда ж ты мне расскажешь, что за шваль залетную парни от твоего дома увозили? – усмехается Димон. – Теряешь форму, Яр! Шкуру свою дал продырявить! Стареешь! – он с веселым осуждением качает головой.

– Я даже с дырявой шкурой тебе задницу надеру! – вскидываюсь я, и мы начинаем шутливую свалку тут же на полу перед камином. Боремся, впрочем, недолго – Марго отключается, чашка выпадает из ее пальцев и вдребезги разлетается о ламинат гостиной.

Вбегает встревоженная Валентина Максимовна и успевает сзади обхватить Марго за плечи, чтобы девушка не упала с диваном на пол лицом вперед, вслед за чашкой.

Но я уже у дивана – в два быстрых переката страхую Маргариту на полу. Димон поднимается, оправляет одежду и, поблагодарив мою экономку, уходит домой, где его ждут.

А я вновь несу свой инкубатор на руках в ее спальню, и сердце заходится от тревоги. Страшно так, как под пулями не было, – как она справится, выносит и родит моего наследника?

Глава 8

МАРГАРИТА

Ярослав договаривается, чтобы меня приняли в лучшей частной клинике.

– Рита, это ненормально, –  убеждает он, –  меня пугает, что ты постоянно испытываешь слабость и недомогание.

Демидов короткими, легкими поцелуями осыпая моё лицо, шею и плечи.

Мы стоим в его кабинете, и я выгибалась в надежных руках, слегка откидываясь назад.

Вспомнился практикум по психологии в Академии, где мы на практике проверяли степень доверия друг к другу. Там нужно было стать спиной к напарнику и, не проверяя его, просто упасть спиной вперед в надежно подставленные руки. Это очень сложно – довериться кому-то, упасть, уповая на то, что тебя подхватят и не дадут удариться. Вот в руки Демидова я бы рухнула без сомнений! Он надежный человек.

И если Ярослав считает необходимым показать меня доктору, то я не буду спорить. Тем более, меня и саму пугают все эти потери сознания. А вдруг, упаду и потеряю малыша?