«Властью? Какой властью?» — переспросил он, впиваясь зубами в персик.

«Этот человек лжет», — раздался холодный сдержанный голос, и я вздрогнул, словно меня вдруг окатили холодной водой. Чужеземец, о котором я столько слышал (а я не сомневался, что это был именно он), вышел из-за ближайшей колонны и теперь угрожающе возвышался надо мной. Как ни странно, вовсе не лицо его привлекло мое внимание (хотя никогда раньше я не видал подобного), а его руки. Он упер их в бока, и было хорошо видно, что от локтя до кончиков пальцев они затянуты в перчатки, черные, как ночная мгла.

Как Гайл и рассчитывал, взгляды всех, кто был в комнате, устремились к лежавшему перед очагом человеку. Необыкновенные перчатки были хорошо видны.

«Почему ты так говоришь, Корбилиан?» — небрежно переспросил Кванар Римун.

«Убей его на месте, — был ответ. — Он всего лишь мелкая сошка, его цель — произвести впечатление». Голос его показался мне похоронным колоколом, который звонил по мне. Я так и видел один из выступов дворцовой ограды, украшенный моей головой. Император поднялся на ноги, повернулся к нам спиной и медленно зашагал прочь, погрузившись в задумчивость, словно ему предстояло принять решение, которое должно было повлиять на будущее всей его Империи. Как только он отошел, Корбилиан нагнулся ко мне и быстро зашептал: «Я только что спас тебя от верной смерти». Признаюсь, я был ошарашен. «Император любит принимать решения самостоятельно. Никому больше не позволено мыслить оригинально. Так что не теряй головы».

«Чего ты хочешь?» — зашептал в ответ я, не сводя глаз с императорской спины. Он нашего обмена репликами не слышал.

«Я — пленник. Но мне нельзя больше здесь оставаться, потому я и доверяюсь тебе. Ты должен вытащить меня отсюда».

Император повернулся к нам, набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул: «Нет, Корбилиан. Я прочел его мысли. Да, знаю, вы оба этого не ожидали. Но я уже не раз давал понять, что обладаю кое-какой силой. Этот человек не лжет. Его видение открыло твое истинное лицо: властолюбца, задумавшего овладеть моим городом и моей короной. Пора начать называть вещи их подлинными именами».

«Я не враг тебе, — отвечал Корбилиан устало, как будто эти самые слова ему уже приходилось повторять множество раз. — Я пришел тебя предостеречь». Меня, конечно, тут же охватило любопытство, но он не стал вдаваться в подробности.

Император, однако, только махнул рукой. «Друг мой, — обратился он ко мне (почти отечески, надо сказать) и сделал знак приблизиться. Я, робея, подошел. — Убить тебя? Какая чепуха. Ловушка? Ни за что. Лучше расскажи мне о нем. Кто он такой? Зачем пришел сюда? Твой сон поможет выяснить все, что он скрывает».

«Этот сон, мой Император, он был таким путаным и бессвязным…»

«Неважно. Излагай. Твой Император разберется». Он положил руку мне на плечо (хотя я предпочел бы объятия удава) и закрыл глаза в предвкушении неизвестно каких откровений. Но я решил избрать путь наименьшего сопротивления и пересказал ему несколько снов (выдуманных от первого до последнего слова), вложив в них все, что могло породить мое воображение по части мрачных фантазий, и густо сдобрил их разнообразными символами и таинственными событиями. Когда моя сумбурная исповедь подошла к концу, Император кивнул и снова принялся мерить комнату шагами. Потом взглянул на Корбилиана с загадочной улыбкой. «Ты многое от меня скрыл, — заявил он. Думал, я никогда не узнаю».

«Все это бред от начала до конца», — отрезал Корбилиан. Как вы понимаете, он был совершенно прав. Однако Кванар Римун привык не верить ни единому его слову и толковать все, что он говорил, абсолютно превратно. Немного погодя я понял, что причиной тому была обыкновенная зависть.

«Каков же смысл моего видения? — невинно поинтересовался я. Правильно ли я поступил, решив сообщить о нем Вашему Императорскому Величеству?»

«Разумеется! — расхохотался тот. — Да, разумеется! Теперь мне ясно, что этот человек явился сюда с целью отравить меня, захватить мой престол, отстранить мою законную Администрацию, посадить на все посты своих людей (которые, как показывает твой сон, уже шныряют вокруг городских стен) и развязать войну со всеми землями Омары. Что, станешь отрицать?» — бросил он Корбилиану.

Корбилиан смерил его холодным взглядом. Его спокойствие меня поразило. «Кванар, — произнес он наконец, — этими самыми словами ты приветствовал меня, когда я впервые предстал перед тобой. Я отрицал твои обвинения тогда, отрицаю и теперь. Я пришел служить тебе».

Император повернулся ко мне. «Расскажи ему! — воскликнул он, смеясь. Расскажи, расскажи!»

У меня от неожиданности отвисла челюсть. «Мой господин?»

«Сон — последний сон! Расскажи этому выскочке свой последний сон, итог твоего проникновения в будущее! Поведай, какая судьба его ждет».

Мысли заметались в моем мозгу, точно крысы в трюме тонущего корабля. Вдруг меня осенило. «О, мой Император! — воскликнул я, театрально опускаясь на одно колено. — Это Вы, Вы послали мне видение! Как можно сомневаться в Вашем могуществе! Это Вы послали мне все мои видения!»

Он скорчил такую грозную гримасу, словно держал в руках меч, — и, будь это действительно так, он наверняка раскроил бы мне череп. Затем улыбка вновь вернулась на его лицо. «Ну конечно, — произнес он негромко. — Ты все понял. Это я послал видение. Не стану объяснять зачем: тайна слишком глубока для тебя».

«И последнее видение — о судьбе Корбилиана — тоже было послано Вами. Вы показали мне, что решили не убивать чужестранца, но обречь его на медленную, мучительную пытку, более жестокую, чем смерть».

Улыбка Кванара Римуна померкла. Неужели я переиграл? «Разве чужака не казнили? — возмутился он. — Разве куски его тела не разослали во все концы Империи, по одному на каждый остров?»

«Ваше Величество слишком мудры и дальновидны. — Я отвесил поклон. — Вы сослали его в восточные земли, мой господин, наложив на него проклятие, чтобы он скитался по их безжизненным пустошам тысячу лет». Это было первое, что пришло мне в голову; до нас, обитателей столицы, доходили лишь отрывочные слухи о том, что творится на востоке.

«Ты все вспомнил правильно, кроме одной детали, — согласился Император. — На сто тысяч лет».

«О, вот как». — Я вновь поклонился.

Корбилиан выслушал все это не моргнув глазом, но я чувствовал, что ему смешно. «Приветствую твой гений, — обратился он к Кванару Римуну. — Убей ты меня — и мои люди повылезли бы из всех щелей, как тараканы. Но ты решил меня сослать. — Он вздохнул. — Умный ход. Теперь им никогда меня не найти, хотя ты, конечно, объявишь о моем отъезде. Правда, не скажешь куда, не так ли?»

«Ты ошибаешься. Я оповещу всех, что под охраной отослал тебя работать в каменоломнях западного архипелага. Пусть твои приспешники поищут тебя там».

Корбилиан поклонился, словно признавая его превосходство над собой. «Правду не будет знать никто, кроме тебя, — сказал он Императору. — И этого человека, конечно». У меня внутри все похолодело. Почему-то я вообразил, что мы с ним союзники, так как сражаемся против общего врага — нашего безумного властелина. Но больше я не был в этом уверен: истинные цели чужеземца по-прежнему были мне неведомы. «Если, конечно, ты не убьешь его, как я и предлагал», — добавил он.