что тебя сподвигло на такое? – кое-как я смог сформулировать вопрос.

– Некогда приезжать, оставлять в Питере квартиру без присмотра и вовсе ни к чему. Вот продам ее и все. Потому я, собственно, и приехал к тебе ночью.

– А где ты остановился?

– В Москве? В «Метрополе». Приехал вечером, пока то да се. Но твердо решил заехать к тебе сегодня вечером и вот он я! – Он улыбнулся грустной улыбкой и развел руками. – Завтра уеду, но хочу попросить тебя заняться продажей, если ты не очень занят. Документы я тебе дам, доверенность уже выписана, все бумаги в гостинице. Поужинаем – и ко мне. А завтра полетишь в Питер, я уж и билеты купил. Денег на жизнь оставлю, из своих комиссионных вернешь. Что скажешь?

Он посмотрел на меня, и я понял, что в нем это от бога. Он бизнесмен от бога. От таких предложений не отказываются, но мне было как-то неловко. Гера понял мое молчание по-своему.

– Десять процентов от суммы тебя устроит? И еще пять, если уложишься за неделю.

– Но ведь надо еще найти покупателя? – Я уже включился в работу.

– Покупатель уже есть. Он позвонит тебе завтра вечером, договоритесь, когда начнете переоформление, и вперед.

Я смотрел на бывшего однокашника и думал. Думал и не мог никак придумать, почему он мне помогает? Конечно, мы друзья, но все-таки. Неужели белая полоса?

– А как с моей закончишь, сразу продавай свою и ко мне, в Амстердам. У меня там знакомые, очень влиятельные люди, – он хитро подмигнул. – Устроим тебе вид на жительство, откроешь бизнес какой-нибудь и живи себе! Европа, свобода!

– Гер, я не знаю, что и сказать, – на самом деле в моей голове вертелось много слов, но все они не подходили.

– Ну, так и не говори! А вот и наш ужин! Ммм, а пахнет-то как!

Официант быстро расставил заказ на столе и так же быстро испарился. Про ключик, который мне передал полковник, разговор больше не поднимался. Я не мистик, но что-то подсказывало, что это судьба…

Часть вторая

Номер в «Метрополе», который занимал Гера, был двухкомнатным люксом с двумя туалетами, огромной душевой с джакузи и прочими радостями жизни. От роскоши, окружавшей меня со всех сторон, было слегка не по себе. Похоже, что Герман заметил мое состояние и предложил выпить и, конечно же, в номере оказался бар с напитками, среди которых был армянский коньяк двенадцатилетней выдержки, с которого мы и начали. Оказалось, что Гера не забыл про ключик и после третьей рюмки он неожиданно спросил:

– Так что там за история с ключом?

Я едва не поперхнулся. Потом ответил честно:

– Я думаю, тебе не нужно вмешиваться, тем более, сам думаю отказаться, – говоря так, я все же кривил душой. Я не собирался просто так отказываться от приключения. Не то, чтобы весь из себя герой, но о том, что оно опасно, я не думал. А с другой стороны, что сейчас не опасно? Выйти из дома, и то опасно.

– Ну, ладно, как хочешь, – он пожал плечами, и вновь завел рассказ, как они с адвокатами жены и все в таком духе…

Мы допили бутылку, он ознакомил меня с документами и пошел спать в другую комнату. Я остался в той, где был бар, но пить больше не хотелось. Я чувствовал себя сытым, пьяным, и будущее рисовалось в весьма радужном свете. Поеду в Питер, переоформлю квартиру, а как вернусь, займусь ключом. Посмотрим, что из этого выйдет, а не выйдет, так продам свою квартиру и уеду к Герману. Буду выращивать тюльпаны или там гладиолусы и продавать в слаборазвитые страны.

Почему в слаборазвитые, додумать не успел. В кармане зашевелился смартфон, который я прихватил с собой. Проделав две уже знакомые операции с пальцем и глазом, я нажал на виртуальную кнопку и поднес телефон к уху.

– Слушаю, – я даже постарался изменить, насколько мог, голос – видимо, общение с неутомимым пародистом Германом пошло мне на пользу. Я ожидал услышать какой-нибудь шипящий шепот или искаженные акцентом угрожающие слова, но вместо этих ужасов услышал нежный женский голос:

– Алло? Простите, что так поздно, – я бы сказал что впору сказать «так рано» – было уже около пяти утра, – мне нужен Валентин.

– Кто?! – Я был так удивлен, что даже забыл изменить голос.

– Это вы, Валентин?

– Кажется, да, – глупый ответ не рассмешил мою собеседницу, – но откуда вы…

Нежный голос решительно перебил:

– Виктор Николаевич просил позвонить вам сегодня в пять утра и напомнить, что вы должны выйти из дома в семь тридцать и сделать то, о чем он вас просил… – она помолчала одну секунду, а потом спросила: – Он ведь предупредил вас?

– Да, вроде того, – пролепетал я растерянно, продолжая пребывать в некотором шоке. Все это вернулось, и так быстро. Это уже что-то, сказал бы какой-нибудь заумный сыщик и тут же расколол бы, кто есть кто. Но у меня нет таланта дедукции, и я плохо знаю жизнь с этой стороны. Разве что по фильмам, от которых мне хочется выть.

– Хорошо, – не совсем в тему ответил нежный голос.

– Что хорошо? Кто вы?

– Это не важно. Я буду на связи и при любых возникших на пути трудностях, звоните мне.

– Куда? – спросил я и тут же пожалел. Гера прав, я иногда бываю непереносимо туп.

– У вас определился мой номер?

– Наверное, я не знаю.

– Это ничего, я сама буду вам звонить. До свидания.

– До свидания.

В трубке раздался едва слышный щелчок, и вновь стало тихо. Надо было что-то решать. Предусмотрительный Герман уже купил на мое имя билет на трехчасовой самолет до Питера, и мне надо было лишь забрать его, предъявив паспорт в Шереметьево. Тут я вспомнил, что паспорт и права я оставил дома. Это был прекрасный повод вернуться домой и заодно, кстати, загнать «Хонду» в гараж, пока моя дорогая Кэт не передумала быть паинькой и не сожгла мотоцикл в счет возмещения причиненного ей за три месяца ущерба.

Я встал с дивана, подошел к двери, за которой спал Гера, и прислушался. Все было тихо, и в голову пришла мысль написать ему, что я отбыл за документами и вернусь к 11 часам. Мне казалось, за такой срок что-нибудь да прояснится. А если нет, что ж, тем лучше.

Я быстро накатал пару строчек «объяснительной», благо опыт писать подобные документы у меня накопился достаточный, и, придав себе более или менее приличный вид, вышел из номера, тихо закрыв за собой дверь.

Портье, одетый в невообразимый мундир, каких не носила ни одна армия на земле, презрительно посмотрел в мою сторону и демонстративно отвернулся.

«Так, меня приняли за мальчика по вызову», – подумал я, выходя из умопомрачительного здания, в котором смешались прошлое, настоящее и будущее, и я бы не сказал, что такая смесь мне была по душе.

Деньги Герман дал, еще когда мы выпивали коньяк, так что я смело поднял руку и маленький, по Гериным понятиям, «Мерседес», нарушая сразу несколько правил дорожного движения, резко свернул из третьего ряда, лихо притормозив перед правой ногой. Дверца откинулась, и я увидел почти лежащего на правом сиденье водителя, который с невообразимым акцентом, чудовищно коверкая слова, спросил, не забывая при этом широко улыбаться:

– Куда, дарагой?!

– На Таганку. – Мне не хотелось с ним ехать, но причин для отказа не было, тем более «кавказец», как я назвал его про себя, не спрашивая цены, хлопнул рукой по правому сиденью, на