воле – за это очень благодарен группе быстрого реагирования скорой и докторам городской больницы.

Так я познакомился с инсультом.

История 5. Лошадиная доза

Обычно, если люди неподвижно лежат в постели на протяжении нескольких дней, это значит, что им удалили аппендицит или они тяжело переносят какую-то вирусную инфекцию. У меня же случилась передозировка метадоном.

Это вещество относится к разряду синтетических опиатов. Раньше существовали метадоновые программы для лечения наркозависимых, но потом их закрыли, поскольку метадон вызывал еще более сильную зависимость, чем героин. Программы закрыли – наркотик остался. И нам с моей ассистенткой, можно сказать, повезло как утопленнику. Мы случайно испытали на себе действие этой «лошадки».

Шел третий или четвертый день нашего адского свиста. Мы употребляли всевозможные эйфоретики и стимуляторы, и постепенно у нас развилась толерантность.

Бывает такое, когда ты очень хочешь, чтобы тебя перло, но почему-то, как назло, тебя отпускает, и уже никакая, даже десятикратная доза никакого вещества не берет. Вот в эту ловушку мы, собственно, и попались.

Вечеринка затянулась до утра, а впереди был еще целый рабочий день, и меня начало потряхивать от той мысли, что отходос начнется примерно к обеду – это значило, что я не смогу разговаривать с клиентами. Тут я посетовала на эту проблему своей подруге, которая торчала в тот вечер вместе с нами. Она в ответ пообещала, что даст мне кристаллическое супервещество под названием МДМА[3]. И действительно, ближе к утру она возникла передо мной, держа в руках зип-пакет с огромным полупрозрачным кристаллом. Меня ее появление очень обрадовало, и по телу разлилось сладкое предвкушение текущего дня.

С МДМА я была хорошо знакома, и мне очень нравились легкие галлюцинации, которые появлялись после его приема. Я взяла этот кристалл у нее, прикрыла глаза и уже представила, как днем я буду разглядывать на стенах представленные мною мыслеобразы, предугадывать желания своих клиентов, выдавать нестандартные шуточки и просто ловить прикольные галлюцинации. Я нашла свою ассистентку, которая скучала на террасе, ведь она тоже осознавала, что после длительного марафона ее уже вряд ли что-то возьмет. Я показала ей внушительных размеров кристалл со словами, что это наша последняя надежда. Она даже обрадовалась, узнав, что этот кристалл – МДМА. Мы опять разошлись по разным местам, но уже четко понимали, что ближе к полудню поднимем себе настроение. Это придавало нам силы.

И вот наступил заветный час. Мы закрыли офис, я достала кристалл, положила его на зеркало, и мы замерли, глядя на него с двух сторон. Он переливался радугой и был похож на бриллиант. И тут Анастейша – так звали мою ассистентку – мне говорит:

– Ну что, зафигачим его напополам? Все равно уже ничего не прет!

– Нет, давай сначала немного попробуем, я что-то переживаю. Если все будет хорошо, тогда и остальное тоже пустим в ход.

Я отколола небольшой кусочек от кристалла, растерла его карточкой и высыпала две равные части в два стакана с водой. Мы выпили это вещество и растянулись на диване в приемной.

Спустя некоторое время я почувствовала еле уловимые признаки героинового прихода. Взглянув на свою ассистентку, я увидела, что ее лицо стало мертвенно-бледным. В ее глазах застыл немой ужас.

Своей ногой я толкнула ее ногу и спросила:

– Ты как?

– Ам-м-м…

– Анастейша?

– Меня тошнит.

Я поняла, что этот кристалл никакого отношения к МДМА[4] не имел. От этой мысли мне стало вдвойне страшно, ведь спустя минут 20 у нас должна была начаться жесткая отключка. Но еще страшнее было оттого, что Анастейша никогда в своей жизни не принимала такой тяжелый наркотик. Хоть она и была юной, полной сил девушкой, но затяжной марафон уже значительно подкосил наше здоровье. Вызывать скорую помощь было нельзя, поэтому я позвонила своему мужу.

Конечно, я понимала, что на кону стоит сохранность семьи, но сохранить мою жизнь и жизнь Анастейши было важнее.

До этого момента мой супруг не знал, что я сильно погрязла в наркотическом болоте. Каким-то чудесным образом мне удавалось это скрывать, но в этой ситуации у меня не было другого выхода.

Я позвонила, и единственное, что я могла промычать в трубку, было: «Героин! Отравили. Приезжай». И тут телефон просто выпал из рук, потому что пальцы перестали меня слушаться. Спустя еще пару минут меня перестали слушаться и ноги.

Повернувшись к Анастейше, я увидела, что она перевернулась на живот, чуть-чуть свесилась с дивана и ее рвет. В моей голове крутилась единственная мысль: только бы эта дурь перестала набирать обороты. Но пока что она разгонялась все сильнее. Я уставилась на циферблат. Каждая секунда в ожидании мужа стала казаться вечностью. Как только я начинала зависать, я старалась ущипнуть себя или совершить какое-то движение – только бы не провалиться в коматозную яму. Я успокаивала себя тем, что в молодости сидела на системной программе героина и была знакома со всей симптоматикой.

Наконец я услышала за дверью шаги мужа; он дернул ручку двери, но она была закрыта. Я собрала все свои силы и попыталась встать с дивана, но нижние конечности меня подвели. Я поняла, что на ногах удержаться не смогу, но и ползком добраться до двери оказалось очень сложно. Я ощущала себя маленькой виноградной улиткой, которая ползет через пустыню Сахара. Помогала мне преодолеть этот путь мысль о том, что сейчас перед нами окажется трезвый человек, который примет трезвое решение. Так я доползла до двери и открыла замок. Я буквально увидела, как у моего мужа зашевелились волосы на голове от нашего вида. Честно говоря, у меня на его месте началась бы истерика, но он держал себя в руках, так что ни один мускул не дрогнул. Я попыталась подняться, но меня захлестнул приступ жесткой рвоты. Я просто лежала на полу, повернув голову набок, чтобы не захлебнуться. Мой муж зашел в приемную, взял Анастейшу на руки и отнес в машину. Потом вернулся за мной, как мог, оттер с меня следы рвоты и помог дойти до машины. Потом вернулся обратно, закрыл офис, и мы поехали к нам домой. По дороге я поняла, что действие дури сходит на нет и наше состояние более-менее выровнялось. По крайней мере, из машины до парадной двери нашего подъезда мы с Анастейшей смогли добраться своими ногами. Под взглядами заинтригованных соседей с первых этажей мой муж затащил нас в подъезд.

Сил, чтобы умываться, не было. Свою одежду мы с Анастейшей начали