– Он не даст полной защиты, – вновь вмешался Фроат, – стрела или пуля не пощадят владельца, но колдовство и обман обойдут стороной…

– Спасибо… – Камень переливался на ладони, Ника сжала руку. – Он поможет только мне? Или я могу передать его?

– Можете, – кивнул Владыка. – Он принадлежит вам. Распорядитесь им так, как подскажет сердце… Больше мы ничего не сделаем…

– Сделаю я. – Князь Фроат усмехнулся и, подойдя к Нике, положил ей на плечо широкую тяжелую ладонь. – Правнучка! Дхары гордятся тобой! Мы пока не в силах по-настоящему отблагодарить тебя и твоего друга. Тот, кто держит вас в плену, думает, что дхары будут ему служить. Он смел надеяться, что даже здесь мы поможем его замыслам. Но мы помогли не ему, а тебе. Когда ты и Юра Орловский вновь окажетесь тут, мы не дадим отправить вас за реку. Вы останетесь на этом берегу, с дхарами, и вместе с ними вернетесь обратно, когда настанет час. И хотел бы я видеть того, кто помешает мне…

Он посмотрел на Владыку, словно ожидая возражений, но широкоплечий молчал. Фроат погладил Нику по щеке, как гладят ребенка, и вновь улыбнулся. Все встали. Виктория Николаевна растерянно оглянулась, все еще до конца не веря, наконец заставила себя выговорить:

– Спасибо… Что бы ни случилось со мною после – спасибо…

– Иди с миром, дочь людей и дхаров, – ответил Владыка.

– Да пребудет с тобою Господь… – добавил старый священник.

– И да поможет тебе Высокое Небо… – закончил Фроат.

…И тут все исчезло. Пропал костер, берег, старые бревна и все те, кто находился рядом. Нике почудилось, что лопнула завеса, скрывавшая от глаз истинный облик мира. Ни берега, ни реки – бездонное, черное, как антрацит, небо. Огромные живые звезды покрывали его, их свет был теплым, густым, казалось, его можно трогать рукой. Светила покрывали весь небосвод, им не было конца, и Ника чуть не задохнулась от этой неслыханной красоты. Видение продолжалось недолго, долю секунды, но она успела понять: это настоящее, истинное. Ника потянулась вперед, к теплому свету звезд, и тут все исчезло…

Сначала вернулась боль – тягучая, растекшаяся по всему телу. Ника почувствовала, как ноет затылок, как давит в спину твердый камень. Застонав, она попыталась двинуться и почувствовала, что что-то мешает. Она замерла – и тут до нее донесся голос. Виктория Николаевна прислушалась – и сразу успокоилась, узнав голос Орфея. Он рядом, значит, все в порядке. Слов она не разобрала, лишь поняла, что Юра отчего-то встревожен. Ника немного забеспокоилась, вновь попыталась привстать и наконец сообразила, что с ног-до головы укрыта чем-то похожим на тонкое одеяло. С кем разговаривает Орфей?

И тут послышался другой голос, тоже знакомый. Теперь уже она понимала каждое слово:

– Ну вот, Юрий Петрович, как видите, правила изменились… Теперь все зависит от вас…

Ника вспомнила, что говоривший как-то связан с нею и Орфеем, но это не успокоило, напротив, встревожило. Что-то не так. Почему волнуется Орфей? Где они? Она лежит на камне, ее накрыли покрывалом, и это больше похоже не на спальню, а на гробницу. На каменное надгробие, которое ставят в церквах или часовнях… Часовня! Орфей! Она рванулась, дернулась, запутавшись в плотной ткани, и тут же услыхала отчаянный крик Юрия:

– Ника! Ника!

Наконец ей удалось отбросить с лица край покрывала. В глаза ударил неяркий, но все же режущий с непривычки огонь горящих свечей. Да, они находились там же, в подземной часовне, вокруг все затянуто черным, рядом стоят невысокие узкоглазые охранники, а дальше, у противоположной стены, сгустком темной тени возвышается высокий силуэт в остром капюшоне.

– Ника!

Она повернула голову. Орфей стоял в двух шагах, руки скованы наручниками, двое охранников держали его за плечи, а третий спешил стать между ними. Да, так и должно быть, теперь Ника вспомнила все. Ни страха, ни растерянности. Правая рука сжала Рубин, левой она отбросила страшное траурное покрывало и одним движением оказалась на земле.

– Все в порядке, Юра! Тебя обманули, я жива! Какую-то долю секунды Орфей молчал, затем лицо его дернулось судорогой, и наконец на нем отразилось облегчение – невиданное, непередаваемое словами.

– Я жива, Юра! – Ника заставила себя улыбнуться. – Со мною все в порядке и с нашими друзьями тоже…

Юрий закусил губу и усмехнулся в ответ. Растерянность прошла, Орфей вновь стал прежним.

– В порядке? У всех?

Ника поняла, он спрашивал о Терапевте и его товарищах. Надо отвечать быстро, пока не перебили. Она улыбнулась:

– Рома локута, кауза финита…

«Рим высказался, дело сделано» – Орфей поймет! Юрий на мгновение задумался, затем глаза его блеснули:

– Когноско стилум романэ!

«Узнаю римский стиль» – Орфей понял. Теперь он знает, она не просто пленница, ее прислали друзья…

– Хватит! – В голосе Иванова прозвучало столь непривычное для него раздражение. – Юрий Петрович, убедительно советовал бы помолчать…

Охранники оттащили Орфея в сторону, черная тень дрогнула – товарищ Иванов сделал шаг вперед.

– Ну что ж, Виктория Николаевна, поздравляю с возвращением!

– Благодарю вас, господин Агасфер. – Странное прозвище, упомянутое Владыкой, всплыло в памяти.

– Ага, и об этом узнали. – Голос Иванова стал прежним – спокойным и уверенным. – Что ж, все вышло успешнее, чем я думал. Вам очень повезло, Виктория Николаевна. Вернулись сами и, как видите, сумели помочь Юрию Петровичу. Признаться, думал, вас придется выручать…

– И уже начали шантаж? – Ника ощутила ненависть, какой не приходилось еще испытывать в жизни. Хотелось крикнуть этому вурдалаку в лицо все, что давно накипело в душе, но Виктория Николаевна все-таки сдержалась. Спокойно, криком не поможешь. Надо держаться, сейчас будет самое трудное…

– Мы еще поговорим… Юрий Петрович, давайте закончим наше небольшое дело. Правила действительно изменились. По некоторым причинам у меня нет больше времени. Итак, сейчас вы напишете текст «мэви идхэ», после чего возвратитесь в камеру, где спокойно отбудете остаток вашего срока, который уменьшается, как я и обещал, до десяти лет. Надеюсь, мне не надо намекать, что будет в противном случае…

Ника оглянулась. Орфей стоял бледный, неподвижный, и в неровном свете стало заметно, как изменилось его лицо. В первую секунду Нике показалось, что Юрий такой же, каким она запомнила его в последнюю встречу, но теперь ясно: эти месяцы не прошли бесследно. Он не постарел, скорее высох, острые скулы, казалось, вот-вот разорвут кожу, глаза запали, втянулись щеки… Но он жив, он снова стал прежним, и теперь главное – не дать этим негодяям добить его…

– Стойте! – Она шагнула вперед, и тут же двое в черном преградили дорогу. – Господин Иванов, правила действительно изменились. Вам нужно дхарское заклинание?