Грэм все же добрался до вершины проема, и, хотя его целью была левая часть стены, восторг битвы требовал выхода. Остановившись на мгновение, сержант воткнул древко в обломки камней.

– Лейтенант Грэм! – прокричал он, и пуля тут же сбросила его с завоеванной высоты.

Пришло время и для добровольцев Типу. Шестьдесят человек выскочили из-за укрытия с саблями и мушкетами, чтобы встретить "Форлорн хоупс" в самой горловине бреши. Это были лучшие из лучших, тигры Типу, воины Аллаха, уверенные, что им уже уготованы привилегированные места в раю. С пронзительными, устрашающими воплями атаковали они неверных. Дав залп, мусульмане отбросили мушкеты и обнажили кривые сабли. Сталь ударила о сталь. Клинки рубили, штыки кололи. Проклятия смешивались со стонами, крики восторга с предсмертными хрипами. Кто-то дрался голыми руками, кто-то бил ногой, кто-то рвал противнику горло. Все смешалось на куче мусора. Бенгальский сипай, подхватив выпавшую саблю, пробился к подножию стены, где его встретил майсурский доброволец. Парировав выпад, сипай нанес такой удар, что клинок, прорубив латунный шлем, застрял в черепе врага. Оставив его там, опьяненный боем безоружный бенгалец полез на стену, чтобы атаковать ее защитников с фланга. Ружейный выстрел сбросил его вниз, и бездыханное, окровавленное тело скатилось по склону и уткнулось в раненого Грэма.

Бэрд все еще оставался на западном берегу. Его задача была не умереть с "Форлорн хоупс", а повести на штурм главные силы, когда смельчаки расчистят путь. Эти главные силы уже выстроились в две колонны.

– Вперед! – крикнул Бэрд и повернулся к реке.

Тут и там невидимые железные градины впивались в землю. Барабанщики за спиной задавали скорость марша. Сбоку от наступающих колонн бежали саперы с лестницами и фашинами. Над головой резали воздух ракеты. У самой бреши кипела рукопашная схватка, и со стен, окутанных дымом, били и били мушкеты.

Ад обрушился на Серингапатам, и Бэрд спешил ему на помощь.

* * *

– Господи Иисусе! – прошипел Шарп, услышав нарастающий шум боя за западной стеной.

Там умирали люди. Там его товарищи шли на штурм бреши, в которой их поджидала заложенная Типу мина – тонны пороха, хитроумно укрытые в каменном туннеле, заряд, способный уничтожить целую бригаду.

Он остановился на углу улицы, ведущей к старым воротам, превращенным в огромную смертельную западню. Выглянув из-за угла, Шарп увидел сержанта Ротье и двух французов из батальона Гудена. Все трое стояли у бочки, повернувшись к внутренним укреплениям. Европейцев окружала стража из полудюжины джетти, вооруженных мушкетами и саблями.

– Их там немного, человек девять или десять. Устроим небольшой фейерверк, – ухмыльнулся он, открывая замок и высыпая порох.

Ракеты лежали носами вперед, и Шарп, обойдя тележку, стал отрывать украшенные изображениями богов и слонов тонкие доски. Они поддавались легко, так что уже через минуту от хлипкой стенки ничего не осталось. Развернув тележку так, чтобы жестяные головки смотрели в сторону улицы, он откатил ее назад, чтобы охранявшие запал мины ничего не заметили.

Лоуфорд промолчал. Шарп сорвал с одной ракеты пропитанный порохом бумажный запал, свернул его в трубку, вставил в пустой замок мушкета и потянул курок. Кремень высек искру, и бумага моментально вспыхнула.

Отложив мушкет, Шарп начал поджигать запалы лежавших сверху ракет. Бумага горела быстро, но ему все же удалось поджечь дюжину ракет, прежде чем пламя лизнуло пальцы. Он оторвал второй запал. Работе мешали длинные бамбуковые палки, но к тому времени когда запалы верхнего ряда догорели до конца, Шарп успел добраться еще до десятка ракет. Лоуфорд тоже не остался в стороне и, скрутив в жгут заветную страницу Библии, поспешил ему на помощь. Одна из ракет вдруг зашипела, выбросила клуб дыма, и Шарп сразу ухватился за ручки и вытолкнул тележку на улицу, направив ракеты в сторону ворот. Спрятавшись за ней, он подхватил мушкет и, используя его в качестве рычага, поднял ручки так, чтобы ракеты приняли горизонтальное положение.

Первая ракета задрожала, шевельнулась и сорвалась с места. Почти мгновенно за ней умчалась вторая, потом еще две. Тележка вдруг затряслась, задергалась – ракеты одна за другой летели к цели. Пуля ударилась о борт тележки, вторая отколола кусок камня от стены углового здания, но дальнейших выстрелов не последовало – их сменили крики ужаса. Хвостатые снаряды начали взрываться. Кто-то завопил от боли. Гремели взрывы, прыгало сжатое узкой улицей эхо, стелился дым. Наконец с днища тележки сорвалась последняя ракета.

– Сейчас будет потруднее, – предупредил Шарп, ухватился за ручки и покатил тележку вперед.

Подвергшаяся массированному ракетному обстрелу улица превратилась в ад: клубящийся дым, бешено вертящиеся неразорвавшиеся ракеты, яркие вспышки, злобное шипение и брызги искр. Шарп прорывался через весь этот хаос, надеясь, что тележка защитит от пуль, если у бочки остался кто-то живой. Лоуфорд не отставал.

Атаку пережили четверо, еще один укрылся в глубокой нише у дверей ближайшего дома, но все они были оглушены, растеряны, напуганы и едва ли что-то видели из-за лезущего в глаза едкого дыма. В последний момент Шарп изо всех сил толкнул тележку в их сторону. Один из джетти, заметив опасность, бросился на Шарпа с обнаженной саблей, но Лоуфорд разрядил в него мушкет, и пуля прошила индусу горло. Все получилось быстро и ловко, как будто он стрелял не в человека, а в поднявшегося из гнезда фазана. Тележка врезалась в двоих, они пошатнулись, и подоспевший Шарп оглушил одного прикладом мушкета, а второму влепил ногой в пах. Первый, француз, рухнул на землю, второй, джетти, согнулся от боли и тут же получил прикладом в лицо. Громила-индус отпрянул, прикрывая выбитый глаз. Лоуфорд схватил валявшуюся на земле саблю и с размаху рубанул джетти по шее. Захваченный горячкой боя, он даже не почувствовал отвращения, когда брызнувшая кровь зашипела, упав на догорающую ракету. Лежавший на земле с перебитой ногой сержант Ротье навел было на Лоуфорда мушкет. Шарп оказался быстрее и проворнее – он мгновенно обрушил на голову француза приклад. Череп хрустнул. Шарп схватил мушкет и повел дулом из стороны в сторону, готовый выстрелить в любого, кто появится из-за дымной завесы. Никто не появился. Взгляд натыкался только на раненых, убитых и обугленные трубы ракет.

Чудом избежавший огня запал лежал около перевернутой бочки, в которой Ротье держал подожженный фитильный пальник. Шарп шагнул к бочке и вдруг замер, услышав щелчок курка.

– Довольно с вас, – произнес полковник Гуден.

Ожидая сигнала Типу, он стоял на стене над воротами, а после ракетной атаки спрыгнул сначала на крышу, потом на землю и теперь стоял у Шарпа за спиной. Лоуфорд, с саблей в руке, замер в десятке шагов от полковника, слишком далеко, чтобы помочь. Гуден поднял пистолет.

– Опустите мушкет, Шарп, – спокойно приказал он.

Шарп повернулся, держа мушкет у бедра. От полковника его отделяло не более трех-четырех шагов.

– Опустите пистолет, сэр.