Иду дальше. На месте заброшенной турбазы — смотровая площадка и скульптура мужчины в сюртуке с бородкой, а расположенный недалеко фонтан с вечно бьющей струей воды выглядит как новенький. У подножия скульптуры табличка, подтверждающая, что это сам ученый Карл Вагнер. Теперь мне ясно, что попала я не в Средневековье, а примерно в конец девятнадцатого — начало двадцатого века. Хрен редьки не слаще! За что боролась, на то и напоролась! Можно вспомнить еще много пословиц, подходящих к моему случаю, но этим я себе не помогу.

Я снова оказалась в чужом времени, но в материальном облике и без анкха, который всегда был гарантом моего возвращения назад. «Где выход, там и вход» — вспомнив формулу путешественника во времени, бегу в развалины замка и долго брожу по ним, но чувствую, что совсем окоченела. Ведьма Илона, чтобы попасть в будущее, прибегла к помощи магии. Ловушки времени действуют не постоянно, по недоступному людской логике алгоритму, и могут переместить в любую эпоху. Я вышла из коридора времени и не знаю, как снова в него попасть.

Обстоятельства взяли верх надо мной: мне суждено жить и умереть в чужом времени. Я больше никогда не увижу Егора, маму, друзей. Больше не смогу пользоваться достижениями двадцатого и двадцать первого веков: компьютером, Интернетом, мобильным телефоном, телевизором, не смогу летать на самолетах, ездить на скоростных автомобилях и делать многое другое.

Отчаяние, овладевшее мной, сменилось спокойствием и желанием действовать. Какой смысл биться головой о стенку? Если я не могу изменить обстоятельства, то, по крайней мере, должна им подчиниться и найти свое место в этом мире. Для начала надо согреться, еще не хватало заболеть в чужом времени, где у меня нет ни друзей, ни денег. Бегом покидаю замок и по серпантину спускаюсь вниз, благо, света полной луны хватает.

Рассчитываю провести остаток ночи в здании станции железной дороги. Задубевшие мышцы слушаются меня нехотя, с трудом разогреваются. Лиственные деревья еще только готовятся надеть свои пышные наряды. Вдруг вижу за деревьями отблески костра и возле него какие-то фигуры, слышны чьи-то голоса. Мне вспоминается рассказ Димы о том, что возле вулканического образования, столба, прозванного местными жителями «сатанинский зуб», в давние времена собирались ведьмы и ведьмаки на шабаш. Желания проверить, насколько правдива легенда, у меня нет, и я только прибавляю темп. Бег помогает мне согреться и обрести внутреннее равновесие. Выбегаю на дорожку, ведущую к мосту, миную место, где в моем времени стояла торговая палатка, позади которой находился памятный знак, установленный в честь первой маевки.

Мост видоизменился: теперь это что-то вроде деревянного трапа, покоящегося на протянутых между берегами тросах, с веревками вместо перил. Конструкция настолько зыбкая, шатающаяся, что я чуть было не повернула назад, только ступив на него. Щели между уложенными горизонтально досками огромные, туда свободно может пройти нога. Я так ясно представила, как, потеряв равновесие на середине моста, плюхаюсь в холоднючую воду, что у меня даже тело покрылось «гусиной кожей». Но, увидев позади две темные фигуры, вышедшие из-за деревьев, я сразу стала осторожно пробираться по мосту и вскоре полностью уверилась в его надежности. Река тоже стала другой — теперь она полноводнее, исчезла перегораживающая ее плотина. Ступив на твердую землю, я совсем успокоилась и снова ускорила шаг: холод донимал меня пуще прежнего.

На месте, где на моей памяти были железная дорога и здание станции, раскинулся пустырь. А вместо асфальтированного шоссе я увидела грунтовую дорогу, правда довольно широкую. Похоже, мои приключения продолжаются, думаю, они не закончатся до конца моей жизни, ведь шансов вернуться в свое время нет никаких.

Начинает сереть перед рассветом, и я надеюсь, что при свете дня мне будет проще сообразить, что делать дальше. Снизив темп, сразу мерзну сильнее, из-за промозглого холода у меня даже зубы стали выбивать дробь. Чтобы не превратиться в ледышку, решаю идти в село Камяница, которое сместилось в сторону, отделившись от меня виноградниками. На ходу подпрыгиваю, машу руками, но это помогает мало. Наконец показываются аккуратные домики села.

— Господи, помилуй меня! Ведьма! Ведьма! — раздается крик ужаса, и я вижу впереди женщину в длинной одежде. Ее голова обмотана толстым платком. Она только вышла из двора и сразу метнулась назад, к дому. Видимо, она приняла мои физические упражнения за чародейство.

— Я не ведьма! Замерзла я, так греюсь! — громко кричу ей вслед.

Не прошла я и десяти шагов, как из той же калитки выскакивают два мужика, у одного в руках вилы, у другого — дубина. Их намерения написаны на их лицах.

— Бей ведьму! — орут они и с перекошенными физиономиями бегут ко мне.

Этот крик множится, и в других, таких на вид мирных домиках, начинается движение. Понимаю, что мои объяснения слушать никто не будет, сразу поднимут меня на вилы. Разворачиваюсь и что есть силы бегу обратно к мосту.

— Не ведьма я! Не ведьма! — кричу на ходу, а сзади слышу: «Ведьма! Бей ее!»

Теперь шатающийся мостик мне не внушает страха, я даже не заметила, как в одно мгновение его преодолела. Не помню, пользовалась при этом веревкой-перилами или нет. Несусь во весь дух, и тут из-за деревьев наперерез мне выходят несколько темных фигур. Не знаю, чем это мне грозит, но, если поверну назад, меня ждет верная смерть.

— Спасите! Помогите! Убивают! — кричу я, приближаясь к незнакомцам.

— Не бойтесь, товарищ! Мы поможем вам!

Четверо мужчин расступаются, и я прячусь за их спинами. Среди деревьев слышатся голоса, и оттуда начинают выходить люди. Преследователи, видя, что количество моих защитников все увеличивается, останавливаются, не доходя шагов пять, и вступают в переговоры.

— Отдайте нам ведьму!

— Откуда вы знаете, что она ведьма?

— Она наводила порчу на семью Понзелей! Здесь Ефим, он может подтвердить!

— Истинный крест, так и было! Жонка, как ее увидела, вернулась и мне рассказала!

— Да вы сами посмотрите, как она одета! В обтягивающих рейтузах из дьявольской материи, а срамная кофта ничего не прикрывает! Кто она такая, если не ведьма? Откуда взялась? Видно, прилетела на метле на майский шабаш!

— Товарищи, не надо заблуждаться и устраивать самосуд. Давайте спросим у этой женщины, откуда она и почему так странно одета. Я в цирке видел женщину в белых рейтузах, но это не значит, что она ведьма.

Тут у моста показалась группа поддержки моих преследователей, и тон переговоров резко изменился.

— Что с ними разговаривать! Они сами дьяволу поклоняются, и эта ведьма — одна из них! Они каждую майскую ночь жгут костры у «сатанинского зуба»!

— Товарищи! Мы собрались на маевку, отметить праздник труда. Все трудящиеся…

— Бей христопродавцев! Бей ведьму! — раздался вопль, и пошла стенка на стенку.

Не ожидая результата сражения, бегу дальше и, выскочив на грунтовую дорогу, направляюсь в сторону Ужгорода. Помнится, до него двенадцать километров, если хватит сил двигаться в быстром темпе, то часа через два туда доберусь. Не знаю, что там буду делать, но вид у меня еще тот: в джинсах и открытой блузке не по сезону. Интересно, в то время была полиция нравов?