— Но ведь мы собираемся работать в сфере, будущее которой зависит от событий в стране и от того, чем закончится перестройка.

— Не сочиняй сказок. Будь проще и старайся анализировать. Перестройка в нашей стране началась не при Горбачеве, а еще при Петре Первом или даже при Иване Грозном. Может, еще и раньше. Думаю, что она никогда не закончится. Все разумные люди в таких условиях подчиняются одному принципу — плывут по течению. Просто течение это слабое, и умные чувствуют его раньше, чем другие, а дураки вообще считают, что оно направлено в противоположную сторону. Давай перестанем обсуждать эту галиматью и посмотрим по видику какой-нибудь фильм? Лучше комедию или боевик…

Работа по терраблокам продвигалась очень быстро. Родик без особых проблем, заключив трудовые соглашения на общую сумму всего триста рублей, получил неограниченный допуск к американскому прессу. Еще за тысячу рублей он выкупил у кооператива всю имеющуюся документацию. Петр Николаевич и его сотрудники трудились вполне активно и даже не поленились съездить в Солнечногорск обследовать терраблоковый дом, построенный американцами. Правда, не обошлось и без приключений.

Сергей и Володя, вероятно, по дороге в электричке успели, используя кембриковый способ (бутылка с опущенной в нее трубочкой, спрятанная во внутреннем кармане), «принять на грудь» и во время обследования дома зачем-то полезли на чердак по выдвигаемой из чердачного люка складной лестнице. Первым, если верить их рассказу, лез Сергей. Лестница, которой никто никогда не пользовался, оторвалась, и Сергей полетел вниз. Высота была небольшая, и ничего страшного не произошло бы, если бы Володя не попытался спасти напарника. В руках Володя держал портфель, в котором лежал портвейн. Портфель выскочил из рук и, подчиняясь неизвестному физическому закону, угодил Сергею в голову, а затем упал на пол. Голова Сергея уже на полу снова столкнулась с ним. Сергей то ли потерял сознание, то ли уже очень хотел спать — в общем, встать не смог. Под головой у него растеклась ярко-красная лужа. Картина, по описанию Петра Николаевича, была страшная. Володя ничего не соображал и стоял молча, пошатываясь. Кто-то из местных вызвал скорую помощь и милицию.

Все прояснилось, когда врач осмотрел пострадавшего и не обнаружил даже синяка. Всех забрали в милицию, составили протокол и пообещали сообщить на работу. Надо заметить, что такие неприятности случались часто и, как правило, легко улаживались путем «договора» с милиционерами. Стоя на ступеньках перед входом в отделение, Петр Николаевич как раз интенсивно размышлял о том, посредством чего лучше договариваться — бутылки водки или коньяка. Однако судьба распорядилась иначе… Володя и Сергей, выйдя из милиции на ту же лестницу, где стоял подавленный Петр Николаевич, открыли портфель и нашли там одну целую бутылку портвейна. Сочтя это за чудо, они попросили совершенно обезумевшего от тяжелого мыслительного процесса начальника подержать портфель, а сами прямо на ступеньках отделения распили и эту бутылку. Их, конечно же, снова забрали и составили новый протокол. Причем милиционеры, решив, что распивают всегда на троих, включили в протокол и Петра Николаевича, несмотря на его возражения. Атак как он много спорил, с ним отказались идти на какие-либо «договоры» и направили протокол по месту службы. Там его наказали больше всех — как руководителя, не только допустившего нарушение общественного порядка, но и участвующего со своими подчиненными в этом вопиющем действии. Правда, отделался он лишь выговором по партийной линии, но для Петра Николаевича и это было трагедией, которую он несколько смягчил, забрав себе зарплату Сергея и Володи, причитающуюся им в Родиковом кооперативе.

Володя и Сергей, считающие себя невиновными, страшно обиделись, но поделать ничего не могли.

— Представляешь, Родик, какая он свинья, — сетовал Сергей. — Хоть бы бутылку с этих денег поставил. Мы, кстати, когда тот портвейн пили, ему тоже предлагали.

— Ладно, не горюйте, — сжалился Родик. — Кончите работу — с меня ящик любого советского напитка.

— Ты — человек, Родик, — поблагодарил Володя. — Для тебя мы все бесплатно сделаем, а выпьем по поводу завершения работы вместе. Но одно условие: этого козла Петьку не возьмем.

— Хорошо. Добавляю к ящику еще и баню. Заметьте, не просто баню, а лучшую в Москве — Вятскую. Постарайтесь сделать все быстро и, как говорится, на высоком научно-техническом уровне. Полно пить, пора ум копить, — секите народную мудрость.

— Родик, не волнуйся. Считай, что все уже сделано. Я еще тебе согласования проведу на уровне главка… — успокоил Сергей.

Конструктор, которого командировал Григорий Михайлович, оказался на редкость толковым и профессиональным. Буквально в течение недели он, почти не разбирая пресс, выполнил эскизы всех основных деталей. Через месяц были готовы рабочие чертежи. Блок управления он разработал заново на основе отечественных комплектующих, и, по мнению Родика, тот стал проще и надежнее американского. Сама конструкция тоже претерпела модернизацию, не носящую принципиального характера, но существенно повышающую прочностные характеристики механизма. При этом основные параметры пресса — производительность, размеры камер прессования, рабочее давление, вместимость бункера — соответствовали оригинальным. Более того, вместе с рабочими чертежами была представлена технологическая карта производства, рассчитана трудоемкость и материалоемкость, что позволяло предварительно оценить себестоимость. Как от себестоимости, причем приблизительной, перейти к рыночной цене, Родик не знал, но пришлось погрузиться в экономику. Он впервые начал рассчитывать накладные расходы. Получалось, что с учетом только тридцати процентов таких расходов себестоимость уже удваивалась. Включив же в расчет непредвиденные расходы и траты на рекламу, Родик увеличил себестоимость втрое. Конечно, такой подход к формированию цены не выдерживал никакой критики, но сделать что-то более научное Родик не мог, а идти к кому-то за советом не хотел. Успокаивало то, что полученная цена почти в пять раз была ниже предлагаемой фирмой «Терраблок».

После этого, используя американские рекламные материалы, Родик создал макет собственного проспекта и разослал информационные письма в различные организации, имеющие отношение к строительству. Не обошел он вниманием и Таджикистан, где, благодаря Абдулло Рахимовичу, удалось сформировать на разных уровнях, в том числе и министерском, очень благоприятное отношение к терраблоковой технологии.

Родик провел переговоры с руководством крупного оборонного завода, расположенного в Лианозово, о возможности аренды производственных помещений для сборочного производства прессов и кооперации в части изготовления основных комплектующих гидравлической системы. С арендой проблем не возникло — имелся свободный цех площадью более двух тысяч квадратных метров, где раньше располагался лечебно-трудовой профилакторий, не действующий в связи с отменой принудительного перевоспитания советских трудящихся-алкоголиков. Изготавливать комплектующие в целом тоже было возможно на производственных мощностях завода, но стоимости, объемы, сроки и другие вопросы требовали дополнительной проработки, что, впрочем, принципиально не меняло общую картину.