кто мог осмелиться так говорить с Кейвом, но Уилмот имел на это право. Дариен вышел вперед, и перед ним расступились: возможно, из-за того, что в руке у него по-прежнему была обнаженная сабля, а возможно, из-за бушевавшей в нем ярости, которая была очевидна для всех.

Он надеялся, что сумеет оказаться рядом с Фрэнком и как-то дать ему знать, чтобы позаботился о Тее, но толпа, спустившись по узкой лестнице, разделила их в тесном холле.

— Все вышли отсюда! — скомандовал Фрэнк, явно пытаясь избежать столкновения.

Дариену тоже не хотелось, чтобы на улице его увидели с саблей в руке, в окровавленной одежде. С другой стороны, возможно, пора всем продемонстрировать финал этого представления.

Он вышел на крыльцо, к взволнованной ворчащей толпе, и почувствовал реальную опасность. Если эти люди решат повесить его прямо на этом месте, они с Фрэнком не смогут остановить их.

И тут в задних рядах он увидел Фокстолла, который в своей гусарской форме стоял, привалившись к ограде, и наблюдал, как осуществляется им задуманное. Его лицо кривилось в улыбке. Для Дариена ничего больше не существовало.

Он буквально скатился вниз по ступенькам и рванул в гущу толпы. Люди бросились врассыпную с дикими криками:

— Держи его! Стой!

Но никто даже не попытался прикоснуться к нему.

Еще какую-то секунду Фокстолл продолжал улыбаться, потом улыбка пропала, он выпрямился и едва успел обнажить саблю для того, чтобы блокировать убийственный удар Дариена. Раздался звон стали.

— Кто-нибудь, остановите этого ненормального! — завопил Фокстолл, пытаясь уйти от ударов.

Никто не двинулся с места, хотя Дариен услышал, как запротестовал Фрэнк.

— Это сделал он! Это он… — И, словно поперхнувшись, Дариен замолчал: имя Теи не должно прозвучать.

— Что сделал? Что? — вызывающе усмехнулся Фокстолл, хотя бравада его была нарочитой. — Эй, кто-нибудь, тресните его по башке или сделайте еще что-нибудь: не хочу марать об него руки.

— Я тебя убью, — прошипел Дариен, задержав дыхание.

Фокстолл заглянул ему в глаза и побледнел, но все же предупредил:

— Тебя повесят.

— Посмотрим.

Дариен опять попытался нанести удар в голову, но и тот был отбит. Обмен ударами отозвался болью в руке. Он умел биться на саблях в любом положении, но и Фокстолл — тоже, а значит, надо изловчиться. Фокстолл должен умереть!

— В любом случае я победил, — насмехался Фокстолл, делая обманные финты. Его план был понятен: изобразить, что ему не хочется сражаться, в надежде на то, что кто-нибудь вмешается. — Или я тебя убью, или окажешься на виселице. И я первым попробовал твою женщину.

Взревев, Дариен рубанул его по ногам. Фокстолл подскочил и отпрянул, но ответный удар у него не получился — запутался в своем обшитом мехом ментике. Сделав несколько быстрых шагов назад, чтобы выиграть время и рассечь шнуровку, он развернулся и попытался набросить ментик на саблю Дариена, чтобы потом нанести удар в сердце.

Все, игры закончились.

Дариен отбил куртку на сторону и отклонился, избегая удара, однако Фокстолл чиркнул его по ребрам. С трудом сохранив равновесие, Дариен рубанул сплеча, намереваясь просто остановить противника, который явно решил его добить, но клинок погрузился в плоть и задрожал. Развернувшись, Дариен увидел, что его сабля торчит в шее врага. Фонтан крови забил из артерии, глаза Фокстолла изумленно открылись, челюсть отвисла, ноги подкосились, и он рухнул на землю, едва не потащив за собой Дариена. Хорошо, он успел выпустить саблю из руки. В агонии Фокстолл как рыба хватал воздух, а через мгновение испустил дух. Глаза у него оставались открытыми, и от этого Дариена бросило в дрожь.

Фокстолл был хорошим офицером на войне, но исключительно непорядочным человеком. Без него мир стал чище, в особенности после того, что он сделал.

«Тея! Боже милосердный, Тея…»

Тишину нарушили крики и возмущенные восклицания. Устало, почти безразлично он выдернул саблю из мертвого тела и обернулся. Фрэнк уже стоял рядом без кровинки в лице, но решительный, с морским кортиком наготове.

— Это дело для суда, — разнесся его голос над толпой.

Конечно, с оградой за спиной и со злобной толпой, выстроившейся перед ними полумесяцем, у них не было возможности спастись бегством. Дариен понимал, что ему исключительно повезет, если его не повесят или не забьют до смерти. Но какого дьявола Фрэнк здесь делает? Наверное, решил разделить его судьбу, какой бы она ни была.

И тут на площадь ворвалась карета: кони мчались галопом, — а с другой стороны влетел конный отряд солдат с саблями наголо.

— Судья и силы правопорядка! — воскликнул Дариен. — Трижды ура!

— Я, например, чертовски рад видеть их, — откликнулся Фрэнк.

У Дариена было другое мнение. Несмотря на обстоятельства, факт остается фактом: он только что убил человека. Случившееся вполне можно было рассматривать как дуэль, если бы оформили протокол, а можно, с точки зрения закона, и как убийство. Уже несколько человек попали в подобную ситуацию и были повешены.

Если его предадут суду, то все произойдет в палате лордов, но сможет ли Тея принять в этом участие? Найдет ли в себе силы и мужество честно поведать всему миру о случившемся?

— Чем он тебе насолил? — спросил Фрэнк равнодушно, кивнув в сторону бездыханного тела.

— Поверь, причина у меня была важная.

— Я не сомневаюсь.

Понизив голос, Дариен сказал:

— Он подверг издевательствам и насилию леди из высшего общества, хитростью заманив в мой дом, чтобы подставить меня. Здесь я разберусь сам, а ты иди к ней.

— Как, интересно? — сухо поинтересовался Фрэнк.

И действительно, толпа прижимала их к ограде и, судя по всему, была готова разорвать обоих на куски.

Солдаты силой проложили дорогу Ившему. С ним рядом шел Джордж Уилмот, теперь успокоившийся и удовлетворенный до отвращения.

— Сумасшедшие! Кейвы все такие, — заявил он толпе. — Я все время это говорил. Вот этот совершил убийство в том проклятом доме, потом выскочил оттуда и убил ни к чему не причастного благородного офицера, который ему просто не понравился.

— Это не так, — возразил Дариен, хотя сомневался, что доводы разума тут подействуют.

— Помолчите! — одернул Ившем сэра Джорджа. — Будем соблюдать закон и порядок, никаких подстрекательских речей. Капитан, отодвиньте этот сброд назад. При первых признаках неповиновения, — обратился он к толпе, — я воспользуюсь правом Акта о беспорядках.

Проще говоря — отдаст команду солдатам стрелять на поражение. Это предупреждение возымело эффект: толпа присмирела.

— А теперь, — продолжил Ившем, — пусть кто-нибудь расскажет мне, что здесь произошло.

Судья оглядел толпу и ткнул пальцем в мужчину средних лет, одетого во все черное. Тот выступил вперед и коротко изложил историю происшедшего.

— Лорда Дариена, стало быть, не провоцировали? — уточнил Ившем.