— Вы же думали, что это разборки наркодилеров.

Абернети пожал плечами:

— Я всегда был неплохим актером. Когда вы откомандировали к себе инспектора Ребуса, я понимал — вы видите в нем угрозу и намерены не спускать с него глаз. К счастью, он пришел к такому же выводу. — Абернети заглянул в конверт с фотографиями. — И вот результат.

— Забавно, сэр, — сказал Ребус, — когда мы с вами говорили о «Щите и мече» — я хочу сказать, о старом «Щите и мече», — вы ни разу не упомянули, что состояли в нем.

— Что?

— Вы не думали, что сохранятся какие-либо записи, но мне удалось их найти. В шестидесятых вы состояли в молодежной лиге. Одновременно с Фрэнки Ботуэллом. Как я уже сказал: забавно, что вы ни разу об этом не упомянули.

— Я не думал, что это имеет какое-то отношение к делу.

— Потом на меня напали, пытались вывести из игры. Напавший действовал профессионально, могу в этом поклясться. Уличный хулиган с опасной бритвой в кармане. И по акценту он из Глазго. Вам, вероятно, приходилось сталкиваться с крутыми ребятами, пока вы там работали.

— Вы думаете, я его нанял?

— При всем уважении. — Ребус перехватил взгляд Килпатрика. — Вы, вероятно, немного свихнулись.

— Безумие происходит из головы, а не из крови или сердца. — Килпатрик присел на один из ящиков. — Вы думаете, что можете доверять Абернети, Джон? Что ж, желаю вам удачи. Я жду.

— Чего?

— Вашего следующего трюка. — Он улыбнулся. — Если бы вы хотели состряпать против меня дело, то мы бы встретились не таким образом. Вы не хуже меня знаете, что ошибка в документах и невинная фотография — еще не повод открывать дело. Это просто пшик.

— Вас могут выкинуть из полиции.

— Это с моей-то биографией? Нет, может быть, я рано выйду в отставку, скажем, по состоянию здоровья. Но никто меня не уволит. Такие вещи не так делаются. Я думал, что двое опытных полицейских это знают. Можете не отвечать мне, инспектор Ребус, но вы установили незаконную слежку — догадываетесь, какие могут быть последствия? С вашим послужным списком, в котором полно нарушений — неподчинение приказам, пренебрежение правилами, — мы можем вышвырнуть вас из полиции за мельчайшую провинность, да хоть за то, что вы задницу подтерли не по уставу. — Он поднялся с ящика, на котором сидел, и пошел к открытому борту грузовика, потом спрыгнул на землю и повернулся к ним. — Вы мне ничего не доказали. Если хотите попытаться провернуть этот же сценарий с кем-то еще — буду только рад.

— До чего хладнокровный ублюдок, — сказал Абернети. В его устах это прозвучало как комплимент.

Он подошел к открытому борту грузовика и начал медленно поднимать на себе рубаху, обнажая голый живот, на котором липучкой были закреплены провода. На нем был микрофон. Килпатрик уставился на него.

— Хотите что-нибудь добавить, сэр? — спросил Абернети. Килпатрик дернул плечом и пошел прочь. Абернети повернулся к Ребусу. — С чего это он вдруг онемел?

Ребус спрыгнул с грузовика и быстро пошел к складской двери. Килпатрик садился в машину, но, увидев его, остановился.

— Уже три убийства, — сказал Ребус. — Включая и полицейского — вашего подчиненного. Это безумие уже не от головы, а от крови.

— Это не я, — тихо сказал Килпатрик.

— Нет вы, вы, — сказал Ребус. — Ничего этого без вас не было бы.

— Я не знаю, как они вышли на Кэлума Смайли.

— Они взламывают компьютеры. У вашего секретаря есть компьютер.

Килпатрик кивнул.

— А в компьютере есть файл, в котором расписано проведение операции.

Килпатрик медленно покачал головой:

— Послушайте, Ребус…

Но Килпатрик вдруг замолк, снова покачал головой, сел в машину и хлопнул дверцей.

Ребус нагнулся к водительскому окну и дождался, когда Килпатрик опустит стекло.

— Абернети сказал мне, в чем тут дело, почему вдруг лоялисты стали вооружаться. Тут дело в «Харланде и Вольффе».

Это была судостроительная верфь в Белфасте, одно из крупнейших североирландских предприятий, где работали преимущественно протестанты.

— Они считают, что ее закроют, верно? Лоялисты воспринимают это как символ. Если британское правительство позволит верфи закрыться, значит оно умывает руки, бросает ольстерских протестантов на произвол судьбы. Практически отворачивается от них.

Трудно было сказать, слушает Килпатрик или нет. Он смотрел в лобовое стекло, держа руки на рулевом колесе.

— И тогда, — продолжал Ребус, — лоялисты взорвутся. Вы вооружаете их для гражданской войны. Но хуже всего то, что вы вооружаете Дейви Саутара. Он ходячая противопехотная мина.

Голос Килпатрика прозвучал жестко, бесчувственно.

— Саутар — не моя забота.

— Фрэнки Ботуэлл тут помочь не в силах. Может, когда-то он и мог контролировать Саутара, но не теперь.

— Только один человек имеет влияние на Саутара, — тихо сказал Килпатрик. — Ален Фаулер.

— Тот, что из ОДС?

Килпатрик завел двигатель.

— Постойте! — сказал Ребус.

Килпатрик тронулся, и Ребус ухватился за приспущенное стекло. Килпатрик повернулся к нему.

— Сегодня вечером в девять, — сказал он. — В Гар-Би.

Он нажал газ, и вскоре его машина исчезла из виду.

Абернети стоял за спиной Ребуса.

— Что он вам сказал?

— В девять в Гар-Би.

— Мне это кажется ловушкой.

— Но мы можем взять кавалерию.

— Джон, — сказал с усмешкой Абернети, — у меня есть вся нужная нам кавалерия.

Ребус повернулся к нему:

— Вы играли со мной, как на автомате для игры в пинбол, да? Когда мы встретились в первый раз, вы неспроста тогда говорили, что в недалеком будущем компьютеры станут инструментом преступлений. Вы уже тогда знали.

Абернети пожал плечами. Он снова приподнял на себе рубашку и стал снимать провода.

— Я только указал вам общее направление. Вы подумайте, на что я вам намекал в тот первый раз. Я просто знал, что могу вам доверять. Я разозлил вас, и вы дали выход своей злости. Вот тут-то я и понял, что вам можно верить. Вам нечего скрывать. — Он кивнул. — Да, я знал, давно знал. Собирал доказательства, что этот сукин сын предатель. — Абернети посмотрел на ворота склада. — Но у Килпатрика есть враги помимо вас и меня, не забывайте об этом.

— Кого вы имеете в виду?

Но Абернети только подмигнул и постучал себя пальцем по носу.

— Врагов, — сказал он.

Ребус приказал Шивон Кларк прекратить наблюдение за Монкуром и сесть на хвост Фрэнки Ботуэллу. Но Фрэнки Ботуэлл исчез. Она извинялась, но Ребус только пожал плечами. Холмс остался пасти Клайда Монкура, но Монкур с женой отправились на какую-то автобусную экскурсию — двухдневное путешествие в горы. Монкур, конечно, запросто мог сойти с автобуса и вернуться, но Ребус все равно снял наблюдение.