— Дыши глубже, — прошептала Меер. Затем громче: — Дыши. — Потом крикнула: — Пожалуйста, дыши!

Глаза отца оставались закрытыми; он никак не отреагировал на ее слова.

Набрав полную грудь воздуха, Меер начала делать ему искусственное дыхание.

Ничего.

Она не сдавалась.

По-прежнему ничего.

Снова и снова. Наконец Джереми сделал вдох. Один-единственный, слабый, его было недостаточно, но начало было положено. Глядя на то, как отец вдыхает и выдыхает воздух, Меер старалась решить, что делать дальше. Быть может, если она вытащит его в тоннель, свежего воздуха там окажется достаточно, для того чтобы отец продержался еще немного, пока она отыщет выход и приведет помощь.

Как ей быть? Уйти? Остаться с отцом? А что, если из-за его больного сердца газ оказал на него более сильное воздействие, чем на нее? Не поранился ли отец, при падении ударившись головой о каменную стену? Не вызвал ли сильный стресс новый сердечный приступ?

Может быть, ей не придется бросать отца, может быть, если громко крикнуть, кто-нибудь ее услышит.

— Эй! — что есть силы крикнула Меер.

— Эй! — вернулся ответ.

Четверг, 1 мая, 16.16

«Слава богу», — подумала Меер. Кто-то услышал ее крик, этот человек принесет помощь, — но тут односложное восклицание повторилось еще раз. «Эй!» И снова, еще тише. «Эй!» Тогда Меер поняла, что это только безжалостное эхо.

— Папа? — прошептала она, на этот раз не ожидая ответа. — Мне нужно позвать на помощь… Я только оставлю тебя ненадолго… иначе нельзя… обещаю, я вернусь, как только смогу…

Девушка не сразу поняла, что это те же самые слова, которые говорил ей отец после того несчастного случая в Центральном парке, двадцать два года назад. После того как она подлетела в воздух, столкнувшись с несшимся на полной скорости велосипедистом, отец подбежал, склонился над ней, приказывая не шевелиться, говоря о том, что ему нужно вызвать помощь. Меер до сих пор помнила, какими горячими были его слезы, капавшие ей на щеки. «Мне нужно позвать на помощь, — говорил отец. — Я только оставлю тебя ненадолго… иначе нельзя… обещаю, я вернусь, как только смогу… милая моя… обещаю».

— Мне нужно позвать на помощь, — повторила Меер.

Хотя глаза отца оставались закрытыми, он кивнул, и уголки его губ поднялись вверх в слабой улыбке. После чего Джереми вздохнул, и в одном этом дуновении воздуха Меер ощутила вибрацию, наполнившую ее силой, успокоившую и придавшую ей мужество.

Шагнув в прохладную пустоту, наполненную приторным запахом сырости, плесени и гниения, Меер начала подниматься по лестнице. В слабом свете, пробивавшемся сквозь щели в потолке, она поскальзывалась на каменных ступенях, продиралась сквозь паутину, липнувшую к лицу. Поднявшись наверх, Меер оказалась в маленькой клетушке, выхода из которой не было.

Самым страшным издевательством явилась решетка в потолке. Расположенная слишком высоко, так высоко, что до нее не могла дотянуться не только Меер, но и вообще кто бы то ни был. Не было и речи о том, что это был тот самый выход, ради которого сюда поднялась Меер. Вот только никакого другого пути отсюда, похоже, не было. Зачем члены Общества памяти так строго оберегали потайную дверь, приводящую к тупику?

Меер принялась поочередно исследовать каменные стены, счищая десятилетия грязи, ломая ногти о трещины, ища что-либо похожее на замочную скважину в склепе внизу.

Но лишь когда она перешла к третьей стене, ее усилия принесли плоды. Под слоем грязи были изображения: высеченные в камне окружности с квадратами внутри и квадраты, расположенные на прямых линиях, образующих треугольники. Разглядывая руны, пытаясь найти в них хоть какой-нибудь смысл, Меер вдруг поняла, что одна из них является вовсе не рисунком, а настоящим ржавым железным кольцом: ручкой, торчащей из стены.

Шершавая металлическая поверхность впилась Меер в ладонь, раздирая кожу. Молодая женщина попыталась повернуть кольцо, но оно застыло намертво. Сколько лет минуло с тех пор, как им пользовались в последний раз? Она попробовала еще раз, однако раны на ладонях кровоточили так сильно, что рука скользила по железу, не позволяя крепко ухватиться. Сорвав с себя куртку, Меер обмотала ей кольцо и сделала еще одну попытку, на этот раз налегая на кольцо всем своим весом. Она почувствовала, как у нее в спине что-то протестующе заныло, но отмахнулась от этого. Наконец, ей удалось чуть сдвинуть с места рукоятку. Ухватившись за нее еще сильнее, Меер собрала все свои силы и повернула кольцо на полных сто восемьдесят градусов. Тугие петли со скрипом поддались, и дверь открылась. Увидев за ней еще одну глухую камеру, Меер ощутила прилив отчаяния. Подобно русским матрешкам, привезенным отцом из одной из поездок за пропавшими книгами, эта тайна представляла собой бесконечную последовательность вложенных друг в друга загадок.

Узкая полоса окон в свинцовых переплетах на уровне глаз пропускала дневной свет. Оглянувшись вокруг, Меер с отвращением увидела остатки разрушенного склепа: все пространство было заполнено человеческими костями и черепами, беспорядочно сваленными, словно мусор, — тем, что осталось от давно прожитых жизней. И тут она заметила на противоположной стене тень. Что-то должно было отбрасывать эту тень. Шагнув к ней, Меер споткнулась и упала. При звуке хрустящих раздавленных костей у нее внутри все перевернулось.

Тень привела Меер к перегородке, за которой начиналась лестница. Подниматься по ней оказалось легко: ступеньки были сухими, и их было немного, всего с дюжину. Меер оказалась перед дверью, распахнувшейся наружу… на этот раз без труда. Молодой женщине в лицо пахнуло теплым воздухом, насыщенным запахом смолы. Ошеломленная, она оглянулась по сторонам.

Вокруг возвышались величественные стены собора. Свет, проникающий сквозь затейливые мозаичные окна, разноцветными пятнами падал на пол. Услышав приглушенные голоса, Меер обернулась и увидела двух священников, тихо разговаривающих позади исповедальни.

Она бросилась к ним, выплескивая в спешке слова:

— Мне нужна помощь!

Венский концертный зал

Четверг, 1 мая, 16.22

В импровизированном штабе, развернутом в одном из служебных помещений концертного зала, Том Пакстон наблюдал за стеной мониторов, отображавших все входы и выходы концертного зала, а также те места, которые специалисты «Глобальной службы безопасности» определили как «зоны риска». Помимо ложной тревоги, вызванной гобоистом, пока что не произошло ничего подозрительного. Через четыре с половиной часа все будет кончено, на ГСБ посыплются горы заказов, и компания стремительно пойдет в гору.

В нескольких шагах от Пакстона Керри Нельсон говорила по телефону, проверяя по списку аккредитованных журналистов. Сбросив очередной вызов, она повторно набрала номер, услышала гудки, дождалась, когда связь переключится на речевую почту, и снова сбросила вызов.