— Этого не может быть! — воскликнула Терри Драммонд.

— Милая, — сказал Фрэнк.

— Этого не может быть… пожалуйста. Что вам от нас нужно?

— Информация о местопребывании Кевина, — ответил Майло.

— Я не знаю, где он, поэтому и схожу с ума!

— Терри!

Она повернулась спиной к мужу.

— Неужели вы полагаете, что я, зная, где сейчас Кевин, сказала бы вам об этом?

— Вот как? — проговорила Петра.

Терри бросила на нее презрительный взгляд.

— Вы явно не мать.

Петра побледнела, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

— Матерям свойственно защищать, молодая леди. Думаете, мне хотелось бы, чтобы вы преследовали Кевина как гончие? И, упаси Бог, застрелили бы его, если бы вам показалось, что он не так на вас посмотрел? Я знаю, как вы действуете. Готовы стрелять по любому поводу. Если бы я знала, где Кевин, то хотела бы, чтобы он был в безопасности и вне подозрений!

Фрэнк Драммонд посмотрел на жену с уважением. Все промолчали.

— Какая чепуха — подозревать Кевина в чем бы то ни было! Мать знает. У кого-нибудь из вас есть дети? Молчание.

— Ага, так я и думала. А теперь послушайте меня: Кевин — хороший мальчик, ничего плохого он не сделал. Вот почему я сказала бы вам, где он, если бы знала. Потому что я его мать. — Взгляд, брошенный на Фрэнка, свидетельствовал о том, что она считала себя на несколько голов выше мужа.

— О'кей. — Он посмотрел на жену и обратился к детективам: — А теперь, пожалуйста, уходите.

— Зачем Кевин покинул город? — спросил Майло.

— Вы не знаете, покинул он его или нет, — ответила Терри.

— Его машина стояла у аэропорта…

— Тому могло быть множество причин. — Фрэнк произнес это с вызовом, тоном адвоката.

Бросив на него неодобрительный взгляд, Терри обратилась к Петре:

— Если бы вы на самом деле были заинтересованы в решении ваших задач, вы не искали бы моего сына как уголовника, а попытались бы найти его как обычного человека.

— Что вы имеете в виду?

— Не знаю, что я имею в виду. Это ваша работа… ваш мир.

— Мадам…

Терри заломила руки.

— Мы, нормальные люди, не имеем понятия, как вести себя в подобной ситуации!

— Хорошо бы начать с ответов на наши вопросы, — сказала Петра.

— Какие вопросы? — закричала Терри. — Я не слышала ни одного разумного вопроса! Какие? Какие?

Майло и Петра дали ей время успокоиться, после чего продолжили свою рутинную работу. Двадцать минут спустя они выяснили лишь то, что Кевин последний раз звонил родителям около месяца назад.

Это сообщил Фрэнк. При его словах Терри побледнела.

Звонки раз в месяц свидетельствовали о многом в отношениях между сыном и родителями.

— Кевин нуждался в свободе действий, — пояснила Терри. — Я всегда считала его моим маленьким творцом.

Фрэнк начал что-то говорить, но внезапно умолк и принялся выдергивать нити из обивки дивана.

— Перестань, испортишь, — недовольно прошептала Терри. Фрэнк закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.

— Кевину двадцать четыре года. У него своя жизнь, — сказала Терри.

— Когда в последний раз вы посылали ему деньги? — спросил я.

Разговор о чистогане приободрил Фрэнка. Темные глаза открылись.

— Давно не посылали. Он не хотел больше их брать.

— Кевин отказался от денег?

— Со временем.

— Со временем, — повторил я.

— Он всегда был независимым. Ему не хотелось полагаться на нас, — пояснила Терри.

— Но вы тем не менее финансировали «Груврэт», — заметил я. При упоминании о журнале оба поморщились.

— Я финансировал его только вначале, — заявил Фрэнк.

— А потом?

— Это все. Вы ошибаетесь, считая, что мы вовлечены во все его дела.

— Во что мы вовлечены, так это в его жизнь, — добавила Терри. — Он наш сын, и мы навсегда останемся частью его жизни, однако… — И она замолкла.

— Кевину хотелось утвердить себя как личность, и вы уважали это его стремление, — подсказал я.

— Совершенно верно. Кевин всегда был индивидуалистом. Я обратился к Фрэнку:

— Итак, вы посылали ему деньги, чтобы он основал журнал, а потом перестали.

— Я посылал ему деньги на все, в чем он нуждался. Финансированием журнала это не ограничивалось.

— Как вы относились к журналу? Он пожал плечами:

— Это не по моей линии.

— Мне казалось, что он интересный и написан очень хорошим языком, — сказала Терри.

— А после нескольких первых месяцев?.. Фрэнк нахмурился:

— Он перестал звонить…

— Не говори так, — вмешалась Терри. — Не то чтобы мы поссорились. Ты с ним… — И обратилась к нам: — Мой муж человек властный. Другие мальчики мирятся с этим, а Кевин предпочел идти своим путем.

— Что ж, — заметил Фрэнк, — это моя вина.

— Никто не виноват в этом, Фрэнк, речь вовсе не о вине, никто не сделал ничего такого, что можно было бы назвать виной. Мы пытаемся объяснить им, что представляет собой Кевин. Они должны видеть в нем личность, а не какого-то… подозреваемого.

Фрэнк скрестил руки на груди.

— Дело не в тебе, Фрэнк.

— Слава Богу.

Терри отодвинулась от мужа, взяла диванную подушечку и, словно желая подчеркнуть отчуждение, положила ее на колени как любимое домашнее животное.

Фрэнк посмотрел в сторону кухни.

— Вот что. С меня достаточно. Я весь день провел в суде и считаю, черт побери, что имею право пообедать. А вы наш обед прервали.

Терри, однако, не поддержала его, и он не двинулся с места.

— Чем Кевин зарабатывал на жизнь после того, как перестал просить у вас деньги? — спросил я ее.

— Он никогда не просил их, — ответила Терри. — Мы предлагали, а Кевин соглашался принять их.

— Делал нам большое одолжение, — съязвил Фрэнк.

— Кевин не меркантилен. Когда он закончил учебное заведение, мы решили купить ему хорошую машину. А он пошел и купил какой-то драндулет.

Терри помрачнела, видимо, вспомнив о «хонде» у аэропорта. «Хотел иметь незаметную машину, — подумалось мне. — Но если это так, то почему бы не выбрать черную?»

— В какой-то момент Кевин начал активно отказываться от денег, — резюмировал я.

— Да, — ответила Терри.