«Верно, – подумала Рози. – Оно может всего лишь убить тебя, или разрушить твою жизнь, или уничтожить все, что хоть сколько-нибудь для тебя важно. Отлично».

Весь остаток того, что можно было считать утром, хотя свет и не менялся, как в обычный день, ушел у них на исследование ближайших границ зарослей шиповника. Ни Нарл, ни Рози не верили, что в них отыщется проход, но проверить стоило, как и двери большого зала. Они попросили коней оставаться на месте, сразу за порогом конюшни, где под сводом шиповника образовался просвет размером с ее двор в Туманной Глуши. Прочие – меньшие – животные и двое людей принялись исследовать внутренний край живой изгороди.

Прохода и впрямь не обнаружилось. Бывали места, где тонкое решительное существо могло осторожно проскользнуть на некоторое расстояние, – когда просвет отыскивался между одной из стен и зарослями, древняя выщербленная кладка Вудволда лишь немногим мягче обходилась с человеческой кожей и одеждой, чем колючки шиповника, – но и эти лазейки никуда не приводили. Даже мыши сообщали, что не могут пробраться дальше чем на несколько дюжин длин их тел.

«Есть в этой ограде что-то тягучее, – заметил Хрок. – Как в поводке, сделанном из сыромятной кожи. Он поддается, и тебе уже кажется, что на него можно не обращать внимания, но далеко он тебя не отпустит. Он сделан, чтобы тебя удержать».

Несколько раз Рози пыталась заговорить с Вудволдом, но ответа не было. В напряжении и тревоге нынешних обстоятельств она могла бы поверить, что никогда не слышала, как он повторяет: «Рози. Принцесса», никогда с жутковатой уверенностью не ощущала, как дом наблюдает за ней. Но сейчас молчание Вудволда казалось не бессловесным, а лишенным голоса, пойманным в ловушку, скованным. Рози смотрела на непроходимые заросли и вспоминала себя в последние три месяца.

«Интересно, что могла бы обнаружить птица, взлетев над этой… тюрьмой? – подумала она. – Возможно, какой-то ответ скрывается в том, что мы вовсе не видели птиц».

Она вздохнула. Становилось трудно не обращать внимания на голод и жажду. Они не продержатся долго, если так и не отважатся напиться. Ее взгляд тоскливо задержался на бочке с водой, стоящей за порогом конюшен.

Рози попыталась вспомнить что-нибудь из разговоров Тетушки и Катрионы о разрушении заклятий. В Двуколке такое требовалось не слишком часто, но время от времени все же случалось.

– Никогда не атакуй чары в лоб, – наставляла Тетушка. – Так они сильнее всего. Тебе следует вынюхать, где у них слабые места. У любых чар они есть, нужно только их найти – и, конечно же, суметь ими воспользоваться. Если в заклятие вложено много сил, таким, как мы с тобой, разрушить его не удастся.

«Волшебство не всесильно. Думай! Мы не можем выйти через двери – ни в доме, ни в конюшнях. Мы не можем пробраться сквозь заросли. Снова туннели? Сомневаюсь. Ни один из тех, других проходов не ощущался более… более… Перниция наверняка хочет меня найти, она должна понимать, что ее обманули. Она должна понимать – потому что Пеони должна быть еще жива. – Тут мысль Рози запнулась. – Пеони еще жива, и мы должны ее найти. Перниция… не стоит сейчас думать о Перниции.

Но она накрыла нас сном, а Вудволд окружил живой изгородью. Мы в безвыходном положении.

Волшебство не всесильно.

Интересно, что могла бы обнаружить птица?

Мы еще не пробовали подняться вверх».

Рози посмотрела на низкий сучковатый свод, на ослепительно-серые просветы, а затем перевела взгляд на Эскву.

«Эсква умеет рубить и связывать».

Ей не хотелось рубить шиповник, охраняющий Вудволд, но разве садовник не подвязывает ветви, растущие там, где они не к месту? Она снова посмотрела на густое, устрашающее сплетение сверху и вокруг нее и покачала головой, но все же положила руку на Эскву, и тот снова скользнул ей в ладонь.

«Связывай, – велела она ему. – Ты можешь расчистить просвет, в который нам удалось бы выглянуть?»

Рози подняла клинок над головой, его острие проскользнуло между переплетенными сучьями, и она почувствовала, как он дрожит, словно охотничий пес, замерший в стойке. Раздался скрип, затем скрежет и шорох… Ветви шиповника затряслись. Прямо над головой Рози образовалась крошечная дыра и начала расти. Ветви извивались по-змеиному и сворачивались в клубки, как веревки. Эсква потянул ее за руку, вжимаясь лезвием в заросли так, словно ладонью заворачивал складку на ткани. Рози принялась ходить по краю расширяющегося круга, и просвет, о котором она просила, становился все больше и больше, пока двор перед конюшнями не оказался почти полностью расчищен…

Вдруг Эсква запнулся, дрогнув у нее в руке, и его острие соскользнуло с края просвета. Рози увидела, что его лезвие почти полностью истаяло – до полумесяца, не намного превосходящего шириной гобеленовую иглу. Она ошеломленно подняла взгляд на раздвинутые ветви шиповника и увидела, что они действительно связаны тонкой, серебристо мерцающей нитью, похожей на паутинку.

«О, – сообразила Рози. – О. Спасибо. Прости. Я… думаю, мне следовало спросить. Я не знала, что мне еще делать. Надеюсь, Айкор может сделать так, чтобы ты снова растолстел».

Она ласково погладила пальцем обратную сторону длинной изогнутой гобеленовой иглы, некогда бывшей саблей, а затем направилась в конюшню и повесила ее в петлю для ножен на парадном седле Дрока – на самое почетное место, которое смогла найти.

Потом Рози снова вернулась во двор и уставилась на небо, присоединившись к остальным, которые смотрели туда, с тех пор как просвет только-только появился. Высоко над головой его затягивала тонкая облачная пелена, скрывающая солнце, и сияние от этого казалось еще ослепительнее. Само небо было странного, почти лилового цвета.

«Но верх остается верхом, – подумала она. – И я не представляю, из чего мы можем соорудить лестницу».

Маленькие мягкие лапки снова коснулись ее колена, а нос Зеля ткнулся ей в ладонь. Она глянула на лисенка, и тот поднял мордочку, подсказывая ей, куда смотреть. Затем рука Нарла протянулась над ее плечом, указывая на один из участков неба, странный, угловатый облачный завиток, напоминающий высокий узкий замок почти без окон, стоящий посреди обширной пустоши. Там необычный цвет прямо-таки бросался в глаза, как будто именно оттуда просачивалась лиловая, пурпурная, фиолетовая краска, пятнающая весь небосвод.

– Даже если ты прав… – начала Рози.

«Даже если вы все правы, – продолжила она, – а я, честно говоря, не верю, что… э-э-э… особа, которую мы должны найти, могла покорить небо, – как мы туда попадем?»

«Допрыгнем», – заявил Резвый.

Рози уставилась на облачный завиток, который тем больше походил на замок, чем дольше она на него смотрела. У нее начало ломить шею.

«Дыра действует в обе стороны, – подумала она. – Мы можем выбраться наружу. Или Перниция может проникнуть внутрь».

– Но… – снова начала Рози.

– Знаешь, я сомневаюсь, что это небо, – заметил Нарл.