class="p1">– «Уж ты кормилица моя матушка, уж ты куды-то снарядилась, на что ты нас да покинула, за что ты на нас да разгневилась, вдоль по лавке да повалилась, белым саваном да закрылась. Уж не сама ты снарядилась, добры люди тебя да снарядили уж на вечное да погребеньице…» – от рвущих сердце причитаний няньки слезы сами собой катились из глаз всех пришедших проститься с Марией Андреевной.

На сыновей было больно смотреть.

Печальная октябрьская погода с низким пасмурным небом и противным дождем как нельзя больше подходила событию.

– Уморил, ирод, девоньку! – зашлась Манефа, когда гроб опустили в могилу.

Александр Григорьевич вздрогнул. Он вспомнил похороны сестры Лизы, вспомнил свечу, которая потухла в церкви на венчании и у нее, и у Маши.

Большинство родственников догадались, кого нянька винит в смерти Марии Андреевны.

– Разрази тебя гром! Чтоб тебе пусто было! Пропади ты пропадом! – сыпала проклятиями нянька на могиле своей любимицы. У наблюдавших это невольно бежал холодок по спине. Сережа с братьями едва смогли увести старушку.

В стороне от процессии стоял человек, весь в черном, прикрывающийся от осенних слез зонтом. Для убитых горем родственников Закретский остался незамеченным. Но если б они обратили на него внимание, то знавшие графа сильно удивились бы, увидев его мокрые глаза.

Григорий Григорьевич с Верой Федоровной сочетались браком в конце октября, не выждав даже сорока дней после смерти Марии Андреевны. Церемония была невообразимо скромной для одного из самых богатых и выдающихся людей Российской империи. На венчании в маленькой сельской церкви Екатеринославской губернии присутствовали лишь новобрачные, свидетели и священнослужитель. Гриша был мрачен. На душе скребли кошки.

Это была не единственная свадьба в семье Елисеевых. Сережа с Верочкой собирались свое давно запланированное венчание отложить из-за смерти мамы, но оказалось, что девушка ждет ребенка. Сергей убедил невесту женитьбу не переносить. Ни в коем случае он не хотел поставить под удар ее честное имя и репутацию. Мария Андреевна этого не одобрила бы.

Узнав о венчании отца, Сергей собрал братьев вечером как революционную ячейку.

– Мы должны его наказать! Должны выказать ему свое презрение!

– Что ты предлагаешь? – Николай тоже был возмущен поведением отца. – Его женщина не была на сносях, в конце концов. Мог бы соблюсти приличия и выждать необходимое время. А он даже на похороны не явился.

– Нужно отречься от него! И от наследства!

– Правильно! Не нужны нам его деньги, заработанные потом и кровью угнетенных рабочих! – горячо поддержал Саша.

– Шур, ну какая кровь?

– Кровь трудовых мозолей!

– По-моему, ты слишком уж увлекаешься революционными идеями. Везде капиталисты-кровопийцы мерещатся. Он, безусловно, – подлец! Но, ради справедливости, о служащих своих он заботился.

– Просто он хитрее остальных! Он заботился о них, чтобы их же больше эксплуатировать, а они ему еще и благодарны по гроб жизни! В этом и коварство!

– Надо Гуле и Пете написать, – предложил Николай, который был погружен в собственные переживания и не особенно вслушивался в разоблачительную речь Саши.

– И вот еще что… – у Сережи в голове родилась гениальная, как ему показалось, мысль, – это ему точно сделает больно!

– Что?

– Выкрадем у него Мариэтту! – Сергей был в восторге от своей идеи, – ее давно пора освободить! Бедная сестренка вынуждена была с ним жить все это время.

– Как? Ты видел, сколько человек ее охраняет? – засомневался Шура.

– Идите сюда! – братья склонились над столом, и главный идеолог заговора поведал им свой план.

Продолжение следует…