— Ты как, маленькая? Как чувствуешь себя?

Лёг рядом на постель, взял мои руки в свои огромные, трогательно сжал, и я, не скрывая своих чувств, поднесла его ладонь к своей груди.

— Мне все же больно. Вот здесь.

Артур провёл губами по щекам, стирая выступившие слёзы, начал покрывать лицо поцелуями, избавляя от переживаний. Крепче сжал в своих надежных руках.

Я не сразу заметила, как он достал маленькую коробочку. Вытащил оттуда красивое колечко и показал его мне с взволнованным выражением красивого мужского лица.

— Ты позволишь мне потратить оставшуюся жизнь, чтобы излечить эту боль?

Задышала чаще, посмотрела в любимые темно-карие глаза дьявола. Мне не нужно даже думать, чтобы дать ответ.

— Да… Да! — говорю на радостях, позволяя ему надеть кольцо на палец. — Артур, ну ты и время нашёл…

Смеюсь, прижимаюсь к нему, сама накидываюсь с поцелуями, готовая его чуть ли не съесть. Или задушить.

— Не могу больше ждать. Ты моя.

Произнёс-то как самоуверенно, с усмешкой, напал с жёстким и глубоким поцелуем.

Любимый мужчина. Жених. Почти муж.

— А ты мой! — шепчу, когда воздуха остаётся все меньше. И вновь отдаюсь его власти, утопая в его любви.

Счастье, через предательство и горе нас обоих накрыло с головой, дело осталось за малым…

***Ева***

— Зачем меня позвала? — высказываю не дающий в последнее время покоя вопрос.

Сажусь напротив Алисы, некогда дорого мне человека. Оглядываю ее и понимаю, что это место основательно ее изменило.

Нет в ней больше глянца. Ранее блондинистые волосы теперь имеют цвет очень схожий с моим. Глаза немного припухшие, взгляд более осознанный, серьезный.

Я не раз получала от неё приглашение, но ранее отказывалась, на звонки так же не отвечала, длилось это год, но в последнее время меня это стало тревожить. И вот я решила прийти, зачем, сама не понимаю.

Просто захотела понять, поменялась ли она за это время, потому что я точно изменилась.

— Хотела тебя увидеть, — говорит Алиса, так же с неподдельным интересом осматривая меня. Улыбается без ехидства, скорее грустно. — Закрыть все незавершенные дела.

— Не понимаю, о чем ты, кажется, все на своих местах, — отвечаю немного грубо, чтобы она поняла, что мы с ней больше не родные люди.

— Семь лет прошло, — хмыкает она, от чего я напрягаюсь, потому что осознаю, ее срок уже подходит к концу. — Меня скоро выпускают, собираюсь начать жизнь заново. Я замуж вышла полгода назад. Виталик, мы с ним два года общались, он хороший мужик и ему все равно, что я отсидела. Не поверишь, он работает в этой тюрьме, говорит, когда увидел меня, то влюбился сразу. Долго ухаживал, дарил всякие приятные мелочи, мы долго шли к отношениям, с этим тут немного тяжеловато, если ты понимаешь, о чем я.

Смеётся беззаботно, поправляя волосы. Но я удивлена рассказом и даже не понимаю, что конкретно сейчас чувствую.

Что-то положительное. Как бы ни было странно, но с души отлегло.

Я рада, что у неё появился мужчина, возможно, именно он вправил ей мозги на место. Очень на это надеюсь.

Я ей зла не желаю. Она получила по заслугам. Она и Ира, которую выпустили два года назад и как тогда сообщил мне муж, он позаботился, чтобы она уехала как можно дальше.

— Поздравляю, — прочищаю горло, не зная, что ещё сказать.

— И я беременна! И очень боюсь…

Ох. Вот это да. Пытаюсь рассмотреть живот, но из-за стола его не видно совсем. А может, срок у неё ещё маленький.

— Все будет хорошо, ты здоровая женщина, родишь крепкого малыша.

Чувствую неловкость между нами, когда наступает тишина. Обе молчим. Алиса пытается что-то сказать, но закрывает рот, набирает в легкие воздуха и грустно смеётся.

По глазам вижу, что сожалеет.

Да, именно сожалеет, что вот так просто поломала себе жизнь, провела в колонии семь долгих лет из-за желания иметь больше денег, хотя Артур был согласен оставить ей машину и квартиру, плюс накинул ещё денег. Но она хотела большего и пошла на преступление, подговорила Ирину, из-за чего им и дали такой большой срок. Она виновата, факт.

— Прости меня. Я была не в себе, натворила дел… — начинает тяжелый для нас обеих разговор. — Даже в голове не укладывается, что я наделала. Если бы убила тебя, то наложила бы и на себя руки… Я многое осознала, сидя здесь. И спасибо за передачки, — ее глаза наполняются слезами, но она быстро их смахивается. — Как моя племянница? Ты бы хоть показала, как она выглядит.

— Нормально, — поджимаю плечами, достаю из кармана мобильник, нахожу фотографии доченьки. — Сегодня ей как раз исполнилось семь.

— Красавица, твоя копия. Артур, наверное, в ней души не чает, — восхищённо произносит, пока я листаю фотографии. Да, Лизонька у нас очень красивая. — Передавай ей привет…

Пауза затягивается, мы молчим, и в этот момент я понимаю, что вот теперь окончательно ставлю точку. Могу теперь спать спокойней и не думать об Алисе.

Встаю со своего места, и она встаёт вместе со мной. И да, беременность ещё не заметна.

— Ладно, мне пора. И… — прокашливаюсь. — Я прощаю тебя, Алис, но в свою жизнь не пущу.

Разворачиваюсь на каблуках и покидаю комнату для посещений.

Дышу часто, сажусь в свой автомобиль, стараясь совладать с эмоциями.

Все в прошлом. Я давно ее простила, но вот встретиться с ней решилась только сейчас.

Ох, если бы знал Артур, ему бы это не понравилось, но я все-таки не смогла полностью вычеркнуть ее из своей жизни. Я рада, что смогла все прояснить и разобраться в себе.

Так, а теперь к самому главному. Нужно ехать домой, где уже заждались мои самые родные люди.

Артур, мой горячо любимый муж, Лиза, наша маленькая принцесса и Артём, которого мы все же забрали из детского дома сразу после рождения доченьки.

Самое удивительное было то, что Артур был не против, и стоило мне только раз заикнуться, как он, сделав мне сюрприз, привёз его к нам домой.

Артём оказался мальчиком с характером, очень закрытый по отношению ко взрослым, но с другими ребятами был настоящим сорванцом.

В общем, успели уже с ним намучиться.

Я пыталась дать ему максимум заботы и любви, а Артур надёжное мужское плечо, но он так и не начал признавать наш авторитет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В одиннадцать начал активно убегать из дома, нашёл не самую хорошую компанию, а муж, так как больше не нашел в себе сил ругаться с ним и злиться, решил отдать его в кадетскую школу.