Слуга принес завтрак и кофе, быстро расставил все по местам и исчез так же незаметно, как и появился.

Я посмотрела на Гидеона. Шаловливый тропический ветерок растрепал его гриву. Он сидел, небрежно развалившись — очень мужественный, очень сексуальный, — и совсем не походил на абстрактного обладателя денежных знаков, указанных в договоре.

Открыв договор на первой странице, я накрыла его рукой и сказала:

— В данном документе нет ничего, что может заставить меня выйти за тебя замуж.

Гидеон тяжело вздохнул:

— Тогда мы его пересмотрим и переработаем. Назови свои условия.

— Мне не нужны твои деньги. Мне нужно это. — Я дотронулась до его груди. — А особенно это. — Я положила руку ему на сердце. — Гидеон, ты, и только ты, можешь удержать меня.

— Ева, но я не знаю как. — Он поймал мою руку и снова прижал к груди. — Похоже, я облажался. И ты сейчас захочешь убежать.

— Больше ни за что, — покачала я головой. — Даже попыток не сделаю. А ты разве не заметил?

— Я заметил, что прошлой ночью ты бросилась в океан и буквально камнем пошла на дно, черт возьми! — Он наклонился вперед и пристально посмотрел в мои глаза. — Не надо охаивать договор только из принципа. Если там нет неприемлемых для тебя условий, оставь все как есть. Ради меня.

Я села на место.

— Нам с тобой предстоит пройти долгий путь, — тихо сказала я. — И никакой документ не заставит нас верить друг другу. Гидеон, я сейчас говорю именно о доверии.

— Ну да… — замялся он. — Я не верю, что не испорчу все дело, а ты не веришь, что сможешь дать именно то, что мне нужно. А в остальном мы вполне доверяем друг другу. Надо только вместе поработать над деталями.

— Ладно. — Заметив, как загорелись его глаза, я поняла, что принимаю верное решение, хотя и слишком скоропалительное. — У меня имеется одна поправка.

— Назови.

— Относительно фамилии.

— Не подлежит обсуждению, — отрезал он и в подтверждение своих слов даже резко рубанул рукой.

— Блин, не будь неандертальцем! — нахмурилась я. — Я оставлю папину фамилию тоже. Он так хотел и, сколько я его помню, всегда переживал по этому поводу. У меня просто не будет другой возможности уладить это дело.

— Значит, Ева Лаурен Рейес-Кросс?

— Ева Лаурен Трэмелл-Рейес-Кросс.

— Сразу и не выговоришь, мой ангел. Но поступай так, как тебе лучше. Это единственное, чего я хочу.

— Единственное, чего я хочу, — это ты. — Я подставила ему губы для поцелуя.

— Тогда так и запишем.

* * *

Я выходила замуж за Гидеона Джефри Кросса, стоя босиком на одном из пляжей Карибского побережья, свидетелями у нас были администратор отеля и Энгус Маклеод. Я понятия не имела, что Энгус тоже здесь, но, увидев его, страшно обрадовалась.

Церемония оказалась очаровательной — простой и короткой. Судя по сияющим лицам Клода и священника, они почли за честь участвовать в бракосочетании Гидеона.

Я надела самое красивое платье из тех, что нашла в шкафу. Без бретелей, присборенное от груди до бедер, с фестонами из органзы по подолу до пят. Очень милый — сексуальный и одновременно романтичный — наряд. Волосы я заколола элегантно-небрежным узлом, воткнув в прическу живую розу. От имени дирекции отеля мне преподнесли букет жасмина, перевязанный белой лентой.

Гидеон по такому случаю надел темно-серые брюки и белую рубашку навыпуск. Он, как и я, решил остаться босиком. Я даже расплакалась, когда он повторял свои клятвы. Голос его звучал громко и уверенно, но в глазах читалось скрытое волнение.

Он так меня любил!

Вся церемония была очень интимной и очень личной. Идеальной.

Хотя ужасно не хватало мамы, папы и Кэри. А еще Айерленд, Стэнтона и Клэнси. Но когда Гидеон наклонился, чтобы скрепить поцелуем брачный обет, он прошептал мне на ухо:

— Мы все повторим. Столько раз, сколько пожелаешь.

Я так его любила!

Затем вперед выступил Энгус и расцеловал меня в обе щеки:

— Как приятно видеть вас обоих такими счастливыми!

— Спасибо тебе, Энгус. Все это время ты замечательно о нем заботился.

Он улыбнулся, а когда повернулся к Гидеону, его глаза предательски заблестели. А потом он сказал что-то с таким чудовищным шотландским акцентом, что я даже засомневалась, было ли это вообще сказано по-английски. Но в любом случае, у Гидеона также заблестели глаза. Интересно, удалось ли Энгусу за время работы у Гидеона хоть отчасти заменить ему отца? По крайней мере, я, со своей стороны, буду всегда благодарна Энгусу за его преданность Гидеону и способность поддержать того в трудную минуту.

Мы разрезали скромный торт и выпили по бокалу шампанского на террасе нашего номера. Потом расписались в книге записей гражданского состояния, а также в свидетельстве о браке, к которому Гидеон отнесся с большим почтением.

— Ну что, тебе нужна была эта бумажка? — поддразнила я Гидеона. — Тебе именно ее не хватало для полного счастья?

— Мне не хватало вас, миссис Кросс. — Он притянул меня к себе. — Я так давно этого ждал.

Перед тем как потихоньку ретироваться, Энгус взял с собой свидетельство о браке и брачный договор, чтобы нотариально заверить у администратора и подложить к другим важным документам Гидеона.

А что до нас с Гидеоном, мы разделись и отправились в шатер на пляже, чтобы сплестись там в жарких объятиях. Мы потягивали холодное шампанское, лениво целовались и, наблюдая за тем, как солнце неторопливо садится за горизонт, предавались томной неге.

Что тоже было идеально.

* * *

— Ну и как ты собираешься все это подать, когда мы вернемся? — Мы обедали при свечах в столовой наших апартаментов. — Всю историю с нашим побегом и скоропалительным бракосочетанием.

Гидеон, пожав плечами, равнодушно слизнул с пальца растаявшее масло:

— Оставляю на твое усмотрение.

Вытащив из клешни краба кусочек мяса, я подумала и сказала:

— В первую очередь я скажу Кэри. Ну и, наверное, папе. Он уже психологически подготовлен. Стэнтону вообще все равно. Только без обид.

— Никто и не обижается.

— Я немного волнуюсь насчет мамы. У нас и так напряженные отношения. Она, конечно, будет писать крутым кипятком по поводу нашего бракосочетания, но… — Я помедлила, в миллионный раз наслаждаясь осознанием данного факта. — Не хочу, чтобы она решила, что я не поставила ее в известность, так как злюсь на нее.

— Тогда давай скажем ей и всем остальным, что мы обручились.

Я обмакнула крабовое мясо в растопленное масло и неожиданно подумала о том, что хочу как можно чаще видеть Гидеона именно таким: очень домашним и довольным жизнью.