– Дорогая, пришло известие… Погибла Таиса Ланик. Погибла как герой, её подвиг войдёт…

Король хотел ещё что-то сказать, соответствующее подобному случаю, но его уже не слушали. Королева, её старшая фрейлина графиня де Иларо, леди Ронкс, да и все остальные плакали навзрыд. Король опустил голову и вышел.

Лео Франо сидел напротив своей жены, что-то вышивающей и вежливо кивал, слушая Иззекая Аткинса, тот рассказывал последние новости Артарики, постоянно намекая, что пора бравому капитану выходить в отставку и заняться ведением хозяйства. Потому как наследнику Аткинсов и Франо надо передать не только фамильный замок в Альбионе, а ещё и крепко налаженное дело в Артарике. Ему, Иззекая, скоро будет тяжело вести все дела, а поскольку у него только одна дочь, то пора вникать в дела её мужу. Наследник лежал тут же в колыбельке, под присмотром умильно на него смотрящих: бабушки – Аткинс и дедушки – Франо. Эскадра адмирала Франо находилась в гавани Бонтона, отец и сын решили воспользоваться оказией и посетить поместье Аткинсов. Вошедший слуга прервал выступление Иззекая и что-то ему сказал, тот повернулся к адмиралу:

– К вам курьер.

Адмирал Франо вышел и вернулся с пакетом, распечатал его и быстро пробежал глазами текст, после чего, став хмурым, произнёс:

– В бою у острова Тэлингер погибла командор Таиса Ланик, погибла как герой, превратив свой флагманский корабль в брандер и направив его в порядки лютецкого флота. В результате чего лютенцы полностью разгромлены. Тут нет подробностей, что и как там произошло, думаю, в Бонтоне нас ждёт более подробный отчёт. Хотя я не понимаю, как можно одним брандером разгромит целую эскадру…

– Отец, ты мало знал Таису, она способна на очень мног… – начал Лео и отвернулся чтоб скрыть слёзы.

– Это невозможно! Она не может умереть! – произнесла Анжела. – Не может!

– Я понимаю ваше горе, – произнёс адмирал Франо и, показав пакет, покачал головой: – Но сведения точные.

– Не верю, – упрямо сказала Анжела.

Проснувшись утром, Лео обнаружил свою жену, стоящей у окна, Анжела чему-то улыбалась, что никак не вязалось с печальными известиями, полученными вчера. Обернувшись, Анжела требовательно сказала своему мужу:

– Лео, нам надо ехать в Хунду! Помнишь того зверя-богиню, о котором ты мне рассказывал? Тот пепельный дракон, которому поклонялся твой прежний капитан? Ну, помнишь?

Капитан Франо кивнул, отметив про себя, что его жена назвала зверя-богиню драконом. Где-то он слышал это слово, но Анжела вряд ли, тем не менее она назвала пепельного зверя именно так. Меж тем леди Франо продолжила:

– Нам надо в Хунду! В Сикрашат! Там есть храм этой богини, нам туда и надо к верховной жрице Тайшаваланикатионы, Сиште!

Это заявление жены ещё больше удивило Лео, ведь его жена назвала богиню тем же именем, что называла та девушка, Сишта (её Анжела тоже не могла знать, только слышала имя, ведь Сишта жила в Хунду!). Да и полное имя зверя-богини Анжела вряд ли слышала, да ещё столько раз, чтоб запомнить и без запинки выговорить! Леди Франо пояснила:

– У нас скоро будет ещё один ребёнок, девочка, она сказала, что эта девочка будет одарённой, и инициировать её и правильно обучить можно будет только там, у меня самой не получится.

– Кто она? – шепотом спросил Франо, подозревая, что от горя у его жены началось помешательство. Ответ его удивил:

– Тайша, она сегодня ночью была здесь и дала мне вот это.

Анжела повернулась и показала Лео цветок без каких-либо признаков увядания, словно его только что сорвали. Лео помнил этот цветок – такие белые цветы росли только в одном месте – в горах Сикравашти. Его очень удивляло, что эти цветы очень нравились его другу Талиасу Ланик. Лео перестал удивляться, когда узнал, что Талиас – это Таиса, но как этот цветок мог оказаться здесь, за тысячи миль от гор, где растёт?

Агила Ланик сидела в кабинете директрисы зеристчестэрского института благородных девиц, почтенные дамы обсуждали текущие дела, ведь Агила входила в попечительский совет, а с недавнего времени её добровольный взнос в казну института был самым большим. В местное отделение банка «Рошар и партнёры» племянницей на её имя была переведена крупная сумма, неслыханная по местным меркам. Значительную часть этой суммы скромная женщина, не имеющая своих детей, пожертвовала на благотворительные цели.

В дверь постучали, и, получив разрешение войти, появился почтмейстер, решивший лично доставить толстые пакеты почтенной леди Ланик. О чём и сообщил, тщательно выговаривая такое значительное слово как «корреспонденция»:

– Вам, уважаемая леди Агила, корреспонденция из столицы! Вот, решил лично доставить, уж очень пакеты важные, два из адмиралтейства, третий из банка, а четвёртый от самой королевы!

Агила Ланик, не спеша, осознавая значимость момента, такую корреспонденцию мало кто в Зеристчестэре получает, вскрыла первый пакет из адмиралтейства и начала читать. По мере чтения руки у женщины задрожали, на глаза навернулись слёзы, а губы начали шептать:

– Таиса, девочка, как же так?..

Выпавшее письмо подняла директриса и прочитала:

– Командор Таиса Ланик погибла, выполняя свой долг. Имя её занесено на доску славы адмиралтейства.

Удивлённая директриса спросила:

– Как же так? Она же уехала как лучшая воспитанница поступать в столичный институт?

– Я вам не говорила, – тихо произнесла Агила, – она не стала туда поступать, а поступила в Морскую академию… Томас хотел сына, его рассказы о далёких морях, о странствиях… – не выдержав, женщина снова заплакала. Директриса, попросив разрешения, достала из пакета второе письмо и начала его читать, по мере чтения её глаза стали большими и круглыми, она с удивлением произнесла:

– Письмо от королевы! Она выражает вам свои соболезнования, тут написано, что Таиса была её близкой подругой. А вот ещё одно письмо, самое толстое тоже из адмиралтейства, здесь… О-о-о! Подумать только, какие подвиги совершила ваша девочка!

Затем, тоже получив разрешение, директриса вскрыла письмо из банка, и её без того круглые глаза стали как тарелки. Агила Ланик вступала в наследство, отписанное ей Таисой, женщина, продолжая плакать, сказала:

– Зачем мне столько, девочка уже обеспечила мою старость. У меня никого нет, зачем же мне деньги? Я хочу передать их в зеристчестэрский институт благородных девиц, с тем чтоб тут открыли школу, где будут обучать и простых девочек-сироток. Хорошим манерам, умению шить и готовить – всему тому, что должна знать и уметь каждая женщина. Обучать бесплатно, а бедным и талантливым – платить стипендию.

Директриса в знак согласия склонила голову и предложила:

– Я думаю, что наш институт и школа при нём должны носит имя Таисы Ланик, это самое малое чем мы можем вас отблагодарить, леди Ланик.

– Не меня, – ответила Агила и сквозь слёзы добавила: – Не меня, нашу бедную девочку.